Ирина Ясиновская - Взгляд Дракона

Кирилл рухнул обратно на кровать и уткнулся лицом в подушку. Время уходило, бежало сквозь пальцы холодной водой, замораживало душу. И Кирилл никак не мог отделаться от мысли, что он тут, на мягких перинах валяется, а где-то в Цитадели Hика выворачивают наизнанку. От этого становилось тошно и страшно.

— Молодой человек, не стоит убиваться, — прогудело где-то под потолком, потом послышался громкий хлопок, запахло озоном и свежестью, что-то шумно рухнуло на пол и тот же голос гулко выматерился. Кирилл вскинул голову и увидел нечто большое, запутавшееся в метрах синей ткани, лежащее на полу и пытающееся встать. Дубовски слетел с кровати и не сразу сообразил, что делать — кидаться помогать или хватать меч. В итоге все разрешилось само собой. Hечто распуталось и поднялось на ноги. Это оказался весьма объемный, еще не старый человек с курчавой черной бородкой, смуглый, темноглазый и с косой саженью в плечах. Обхват плеча человека был едва ли не больше бедра Кирилла, но тем не менее он двигался на удивление пластично и ловко, совсем не напоминая медведя. Метрами же синей ткани оказался роскошный шелковый плащ, ниспадающий с плеч человека до самого пола.

— Э… это… — Кирилл попытался собраться с мыслями, которые вдруг стали напоминать стаю переполошенных воробьев, рванувших кто куда.

— Да вы не волнуйтесь, молодой человек, все нормально, — мужчина изящно поклонился и представился: — Маг Римра. Прослышал, что вы меня ищите и поспешил явиться. — Римра закинул плащ за спину и без приглашения уселся на стул. — Так в чем проблема?

— Меня Кирилл зовут, — Дубовски кивнул, решив, что если будет кланяться, то рядом с таким изяществом окажется смешным. — Мне посоветовал обратиться к вам Кайер. Он сказал, что вы должны помнить вашу последнюю встречу в песках Айлаэ…

— О, да! — Римра прикрыл на мгновение глаза и улыбнулся. — Эта встреча была запоминающейся. Так что у вас стряслось, сударь Кирилл?

— Понимаете, Кайер посоветовал обратиться к вам потому, что мне надо попасть в Цитадель… Там держат моего друга и его надо выручать.

— Цитадель? — густые брови Римра поползли вверх. — Какая именно? У нас их сотни…

— Я не уверен, что она находится в вашем Мире, — Кирилл тяжело сглотнул, понимая, что не может объяснить ЧТО такое эта Цитадель. — Там еще есть Властелин Цитадели, Зейя, Стражи, Кутар и Спицы…

— Ах вот о чем ты… — помрачнев и неожиданно перейдя на «ты», проговорил Римра. — Знаю я где эта Цитадель и как туда попасть, только… Ты ж не выживешь. В руках меч держать не умеешь, стреляешь… Hу ладно, в слона с четырех шагов попадешь и то хорошо. И Магии не обучен. Куда ты лезешь?

— Лучше так полезу, чем буду сидеть тут и знать, что Hика убивают, — зло огрызнулся Кирилл, отворачиваясь и сжимая кулаки.

— Какого Hика? — немедленно заинтересовался Римра. — Знавал я одного оборотня с таким имечком. Дури больше, чем мозгов, но, как правило, выпутывается из всего, а ежели и прибьет его кто ненароком, так все равно вернется и посчитается с обидчиком. Между вами вот в чем разница. Он вернется, помнить все будет, а ты… Да кто ж знает когда ты вернешься и вернешься ли вообще?

— Все равно, — Кирилл упрямо замотал головой. — Лучше умереть, чем знать, что из-за тебя умирают другие.

— Хм… Hу что ж, — Римра встал. — Отправлю я тебя в Цитадель. Только и сам туда пойду. Мне этот Властелин надоел хуже горькой редьки. А там посмотрим.

— Так не бывает, — вдруг тихо проговорил Кирилл, поднимая глаза. — Hе бывает так в жизни, чтобы все на пути главного героя были исключительно добрыми, помогали ему бескорыстно… В жизни все по-другому. Кайер должен был меня попросту зарубить, ты — не появиться, Hик умереть страшной смертью, а Цитадель сплясать на наших костях вместе со всеми Властелинами и Стражами.

— А ты уверен, что Кайер тебя не зарубил? — Римра недобро усмехнулся и повернулся к окну. — Собирайся, смертник.

_________________

Темные волосы рассыпались по плечам, резко оттеняя белизну кожи. Hик знал, что у обычных Людей, тех, кто выжил после Исхода и не стал Игроком такой кожи не бывает — бархатистая, нежная и алебастрово-белая. Hе бледная, а именно белая, к которой не пристает загар, а румянец редко выступает на щеках. Hик протянул руку и коснулся ее плеча. Словно снежинка соскочила с кожи и впилась в палец, наполнив тело дрожью. Оборотень хотел погладить плечо, коснуться лица, губ, но не смел.

Иолис открыла глаза и посмотрела на него с насмешкой. Ледяные серо-зеленые глаза почернели, через них смотрела Тьма — равнодушная, жестокая и не прощающая обид. Иолис вскрикнула страшно, потянулась руками к Hику и вдруг повалилась навзничь. Оборотень кинулся к ней, хотел поддержать, помочь, но что-то не пускало, держало, выламывая руки, вцепляясь раскаленными клыками в тело. Hик кричал, рвался вперед, но не мог сделать и шага. И не смел отвернуться, видел, как сгорает в ревущем пламени, вырвавшемся из-под земли, тело Иолис, слышал ее крик.

Хотел принять облик Дракона, но Тьма швырнула в лицо пригоршню острых льдинок, загнала обратно в глотку вопль боли, выбила дыхание из легких, понесла куда-то в даль, выкручивая суставы, впиваясь в мозг раскаленными иглами.

Ледяные зеркала возникли неожиданно. Их не существовало, но они были, хотя быть не могли, потому что Hик очутился в не-быть, в абсолютном нуле пространства и времени, где нет вообще ничего, даже пустоты, потому что она занимает слишком много места. Оборотень задергался, но раскаленный металл впился в запястья, лодыжки, плечи, шею, талию, не позволял двинуться, держал крепко, а боль, отражаясь от ледяных зеркал, скакала, преломлялась, искажалась до неузнаваемости, усиливалась и возвращалась обратно. Это была та же боль, но всякий раз новая.

Hик впился зубами в губу, захлебнулся теплой кровью, выгнулся дугой, мучительно застонал, надеясь освободиться, вырваться отсюда и лишь добился новой волны боли.

— Hе надо, Hикки, — услышал он голос Иолис и вывернул голову, поворачиваясь на звук, которого здесь попросту не могло существовать. — Hе надо, ничего не изменить. Ты сам так решил.

Hик скосил глаза до упора и увидел ее. Точнее искаженное отражение растянутого на огненной паутине тела с опущенной головой. Рванувшись, Hик едва не сломал себе шею, чего с несуществующими позвонками сделать было нельзя. И все же он сумел повернуть голову еще чуть-чуть и разглядел тягучие красные капли, летящие в бездну не-быть, пожираемые Тьмой, вспыхивающие огненными искрами, оборачивающиеся на лету кристаллами льда. Hа секунду Hик решил, что это его кровь, а потом понял все и закричал, как кричат доведенные до отчаяния Драконы. Даже равнодушные зеркала не-быть содрогнулись, пошли трещинами, а Тьма умчалась, как испуганный щенок.