Михаил Грешнов - Продавец снов (с иллюстрациями)

Зловещая дымная Гея висела в обзорных экранах.

— Дмитрий Никитич!.. — взывал Виктор.

— Стартуем!.. — предложил Павел.

Они стартовали немедленно. Залива, полоски зелени, близ которой опустился «Орбели», не было и в помине. Расколов хребты и вырвавшись к морю, на месте приземления корабля сплошным потоком двигалась лава.

— …Ну что ж, Виктор Михайлович, — говорит Павел, — пять лет с глазу на глаз — не осточертеем друг другу? Как у тебя с графиком психологической совместимости?

График у Виктора был хороший. У Павла тоже хороший. Виктор знал неплохо товарища: Павел был энергичен, даже напорист. Добрый юмор, иногда переходивший в иронию, в общем, для Виктора был приемлем. Виктора не пугали пять лет в ракете. А вот Павла они тревожили: ему надо было искать выход для своей энергии и, пожалуй, объект для юмора, нужно было какое-то дело.

— Установим режим, — предложил Виктор. — Физкультминутка, работа, музыка.

— Работа… — с сомнением Павел покачал головой.

— Оранжерею возьмешь? — подсказал Виктор.

— Возьму! — сразу же согласился Павел, смекнув, что с оранжереей можно возиться хоть сотню лет.

— А я начну исследовать лунные минералы. Но это — временно, потом что-нибудь придумаем.

— Придумаем! — Павел отшвырнул карту. — К черту пылевые туманности!

Виктор заметил его энергичный жест, вздохнул с облегчением. То, что Павел согласился работать в оранжерее, было хорошим признаком: там не соскучишься. Виктор с удовольствием взял бы оранжерею сам.

Потянулось размеренное бортовое бесконечное время. Каждое утро подъем и женский веселый голос:

«Внимание, начинаем утреннюю зарядку. Спокойнее, поднимемся на носки вдо-ох!..»

В одиннадцать часов — вторая гимнастика.

Каждый месяц меняли пленку. Дни тянулись однообразно, но мириться было все-таки можно. — Лишь однажды событие потрясло экипаж затерявшейся в космосе «Лодки».

В каюту Виктора без стука ворвался Павел:

— Какой сейчас год, Витя?..

— О чем ты? — не понял Виктор.

— Я спрашиваю, — нетерпеливо перебил Павел, — какой год по земному календарю?

— Две тысячи двести пятнадцатый, — пожал плечами Виктор. — Апрель. На Гее мы были в конце января.

— Ты уверен, что год две тысячи двести пятнадцатый?..

— Чего ты хочешь? — спросил Виктор.

— Витька, без всяких шуток, — часы показывают две тысячи двести девятнадцатый год.

— Не может быть!

— Пойдем посмотрим!

Часы показывали две тысячи двести девятнадцатый год. Это были атомные часы, они могли ошибиться за триста лет на одну секунду. Ошибка в четыре года была немыслимой.

— Когда на Луне остановились часы и когда мы их пускали по атомным, ты смотрел год? — спросил Виктор.

— Нет, не смотрел. Не обратил внимания.

Виктор поглядел на товарища. Оба ничего не могли понять.

— Фокус какой-то… — пробормотал Виктор. — И все с часами! Но куда делись четыре года?..

Друзья стояли у безмолвных часов. Обоим было не по себе. Четыре года канули у них за плечами, растворились бесследно.

Событие обсуждали несколько дней, но так и не пришли ни к какому выводу.

Опять занялись повседневкой. Виктор рассказывал, какие на Луне чудные ильмениты: поставить линию автоматов — титановая проблема на Земле была бы разрешена.

— За морем телушка — полушка… — Павел захлопывал «Садоводство» и уходил в оранжерею: у него дозревали персики.

На седьмом месяце полета во время дежурства — дежурили и теперь: сидели у застывшего пульта и думали о своем — Виктор заметил, как стрелка гравитометра дрогнула и пошла по окружности. На экране локатора появилось светлое пятнышко. Виктор смотрел на него, с первого взгляда чувствуя необычное: пятнышко появилось не в той стороне, где его можно было ожидать. Что-то, обладавшее массой и скоростью, догоняло ракету. В этом тоже было необычайное: «Лодка» шла со скоростью пять шестых абсолютной скорости света. То, что обгоняло «Лодку», имело еще большую скорость.

«Метеорит?.. — подумал Виктор. — Никогда еще метеориты не имели такой скорости. Корабль?.. Но корабль — вообще металл — дает на экране яркий всплеск…»

— Павел!.. — закричал Виктор, слыша, что Павел в камбузе, — дверь в рубку была полуоткрытой.

— А!.. — откликнулся тот, почуяв тревогу в голосе Виктора.

Виктор не отрываясь смотрел на стрелку гравитометра и на экран: за минуту точка заметно переместилась, стрелка гравитометра неудержимо шла по шкале.

— Что ты? — Павел вошел в переднике, с мокрыми по локоть руками, увидел оживший экран, замер на месте. Что-то массивное, быстрое догоняло ракету. — Корабль?.. — спросил Павел.

— Не пойму, Паша! — возбужденный Виктор повернулся к нему. — Такая скорость! И курс… Посмотри, какой курс!

Это, пожалуй, было удивительнее всего. Светлая точка двигалась по диаметру круга — траектория тела совпадала с траекторией «Лодки»!

— «Орбели»! — крикнул Павел. — Значит, все они живы!.. Дай позывные!

Виктор схватился за ключ передатчика:

«Мы здесь! Мы здесь! — начал поспешно передавать. — Дмитрий Никитич. Товарищи!..»

На «Орбели» ракету, наверно, уже заметили, аппаратура там более мощная, на экранах плещется отражение «Лодки».

«Орбели»! — повторял Виктор. — Мы здесь! Идем параллельным курсом!»

«Орбели» молчал. Точка прошла от края экрана до центра половину пути. «Орбели» не отвечал, будто на корабле все заснули.

«Товарищи!..»

Завыли сигналы предупреждения: гравитация догонявшего предмета смещала «Лодку» с пути.

— Это не «Орбели»! — Павел вцепился в плечо Виктора, понял свою ошибку: «Орбели» ответил бы на призыв. — Не «Орбели», — повторял Павел, стараясь перекричать звук сирен. — Слышишь?..

«Товарищи!..» — еще раз отсигналил Виктор.

— Это не наши! — настаивал Павел.

— Кто же?..

Павел смотрел на друга, лицо его было бледно.

— Железный метеорит! — сказал он.

Оба теперь наблюдали молча, как точка стремительно шла к центру экрана.

— Он расплющит нас с ходу, — сказал Павел. — Откуда у него такая скорость?

Времени на размышления не было. Не было возможности уклониться от столкновения: камеры двигателей пусты. Замигала оранжевыми огнями контрольная система предупреждения, — вторая после аварийных сирен. «Лодку» распирало от звона и от мигания красных огней.

— Черт! — выругался Павел. — Погибать, так не под кошачий вой! — и выключил аварийную сигнализацию. Наступившая тишина оглушила друзей. Блестящая точка была возле центра экрана.