Виталий Вавикин - Кара за хебрис

Задница вверх. Задница вниз. Голая грудь скользит по снегу. Абернати даже залюбовался этим зрелищем. «В подобной работе никогда не бывает все гладко». Абернати закурил. Посмотрел на дверь, за которой остался заказчик или друг заказчика. «Зачем он привез с собой хьюмера?» Задница вверх. Задница вниз. Абернати увеличил изображение. «А кто бы не привез?!» – подумал он, разглядывая голое тело Мэдж. Микросхемы в проломленном черепе снова выбили сноп искр. «И кто бы не убил, узнав правду?!»

Сбой. Системы отказывали одна за другой. Тибор вышел из сарая. Смерть. Мэдж не двигалась. Конец. Он подошел к хьюмеру. Прикоснулся к нему. Датчики на пальцах не работали. Отказ. Выход из строя. Ошибка.

– Помоги мне, – прошептала Мэдж.

«Запрос к модулю управления: изменение обстоятельств». Ожидание. Микросхемы выбили сноп искр. «Изменение обстоятельств». Ожидание… Ожидание… Ожидание…

– Помоги мне, – голос Мэдж и долгое распознавание вопроса.

Обращение к внутренней памяти. «Помощь – взаимовыручка». Запрос поиска действия. Ожидание. Запрос поиска действия. Ожидание. Запрос поиска действия. Отказ. Отказ. Отказ… Сбой системы распознавания. Сбой системы обслуживания. Сбой программы анализа.

– Помоги мне!

Доступна внутренняя память. Доступен блок управления движением…

Тибор поднял хьюмера на руки и понес в свое убежище.

Глава вторая

Слышишь? Кто-то стучит в твою дверь. Думаешь, снова старик? А если нет? Может, Нолан? Сердце начинает биться сильнее. Прямо как в студенческие времена, когда мимо проходит блондинка с теннисной ракеткой и в лимонной кофточке, натянутой острыми сосками небольшой груди. Но ты уже давно не студент… «Тук-тук-тук!» Кто-то, видно, очень настойчив.

– Кто вы? – спрашиваешь ты незнакомца, застывшего на пороге. Он называет твое имя, входит в номер и закрывает дверь. – Вас послал Нолан?

– Может быть, – незнакомец выглядывает в окно. – Старик не должен нас видеть вместе.

– Мне кажется, он хьюмер.

– И не только он, – незнакомец протягивает тебе руку. – Меня зовут Абернати, мистер Арвал. И если вы хотите покинуть эту планету, то нам нужно немедленно уходить отсюда, – он смотрит на открытый чемодан. – И не волнуйтесь насчет денег, я их уже забрал.

– А Мэдж? – спрашиваешь ты.

– Баба, которой вы проломили череп? – Абернати улыбается и рассказывает тебе о Тиборе. – Я два часа ждал, пока они не отключатся в том сарае, – он достает сигарету и закуривает. – Прямо как люди, мать их!

Ты соглашаешься. Наливаешь себе водки и пьешь. Какого черта это все происходит с тобой?! Почему не может быть как у всех?!

– Не туда, – говорит Абернати, когда вы выходите на улицу. Ты смотришь на свою машину. – Поедем на моей.

Вы пробираетесь сквозь сугробы к обледеневшему внедорожнику. Закоченевшие тела Тибора и Мэдж свалены на заднем сиденье. Не лежат, не находятся, а именно свалены. Как манекены, как рухлядь, которую никто не хотел перевозить в машине, но выбора не было.

– Почему они здесь? – спрашиваешь ты Абернати. Он заводит мотор и говорит, что забрал их, пока старик выгуливал свою собаку. – Это я помял вашу машину, – улыбается Абернати. – Думал, что вырулю, но не вырулил.

Отопитель гудит, наполняя салон теплым воздухом.

– Скоро начнет вонять, – Абернати кивает в сторону Мэдж и Тибора, смотрит на тебя и говорит, что никогда не понимал, как люди могут трахать этих железок.

– Я не знал, что она хьюмер, – говоришь ты.

– И даже не догадывались?

– Может, лишь в конце…

Абернати включает передачу. Двигатель урчит, проворачивая примерзшие колеса. Сигаретный дым режет глаза. Вспоминаешь Бартона. Ничего не чувствуешь. Просто вспоминаешь и все. Внедорожник подпрыгивает, выезжая на дорогу. Взлеты и падения.

– А что случилось с вашим другом? – спрашивает Абернати.

– Решил остаться.

– Остаться?! – Абернати хохочет. – Какой идиот, узнав правду об этой планете, решит остаться?!

– Влюбленный.

Смех Абернати становится громче, и ты улыбаешься вместе с ним…

Темнеет. Снова начинается метель. Ты сидишь в машине и смотришь, как Абернати копает в сугробе могилу для Тибора и Мэдж.

– Помоги мне, – говорит он, вытаскивая тела-манекены.

Вы несете Мэдж, и ее голая грудь упирается тебе в лицо. Холодная и твердая. Ничего общего с тем, что было раньше… Она падает на дно снежной ямы поверх тела Тибора.

– Думаю, их никогда не найдут здесь, – говорит Абернати.

– У нее был муж, – говоришь ты.

– Электронный? – Абернати смеется.

– И дети.

– К черту! – он сует тебе в руки лопату. – Закапывайте, мистер Арвал!

– Почему я?

– А я почему? – он улыбается. – К тому же это была ваша любовница.

Знаешь, все это как «Божественное безумие» у Роджера Желязны. Жизнь катится вперед, в каком-то перевернутом движении обратно. «И-318» покидает Крит, а ты лежишь в каюте и думаешь, что когда-то все это уже было. Но это не дежавю. Нет. Выпитое вино снова заполняет бутылки. Выкуренные сигареты возвращаются в пачки. Даже женщины – и те, кажется, готовы вернуть излитое тобой в них семя обратно…

– Проснитесь, мистер Арвал! – говорит Нолан.

Ты открываешь глаза и видишь фотографию жены и дочери.

– Что это?

– Ваша семья, – Нолан пожимает плечами. – Абернати случайно прихватил вместе с деньгами из вашего чемодана.

Ты берешь фотографию и убираешь в карман. Капитан говорит, что через пару дней вы зайдете для загрузки на Эрех и ты сможешь пересесть на пассажирский корабль.

– Вы уже решили, куда отправитесь? – спрашивает он.

Ты рассказываешь о Ферри и его планете.

– Так в чем проблема?! – говорит Капитан.

– Ферри-то нет, – объясняешь ты.

– И что? – капитан снисходительно улыбается. – Или же вам жизненно необходим кто-то вроде доктора Милта? Тот, кто будет решать за вас все, что не касается вашей работы?

– Я всего лишь инженер, – говоришь ты.

– Причем очень хороший инженер, если судить по той работе, которую вы проделали на Крите, мистер Арвал. Нужно только перестать считать себя особенным. Пусть особенными будут ваши поступки и творения. А вы… Вы самый обыкновенный. Примите это, иначе во всей Вселенной не найдется ни одной планеты, где вы сможете задержаться дольше, чем срок востребованности вашего таланта.