Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

Упрощенно говоря, да.

— Тогда мы должны быть более настойчивыми. В том другом, лучшем мире другой я вернется в свое поместье, снова будет жива моя семья, будут цветы весной, будет счастье на Земле. Отдать эту здешнюю теперешнюю жизнь — значит отдать очень мало. Это презренное существование. Однако я предпочел бы, чтобы информация о такой перспективе не вышла за стены этой комнаты. Я не уверен, что все наши помощники согласятся с подобной философской точкой зрения.

— Полностью согласен с вами. Хотел бы, чтобы все было по-другому.

— Не думайте об этом, дорогой друг. Не будем больше касаться этой темы.

И мы перешли на другую. Мы обсуждали живопись и виноделие, и опасности, органически присущие производству дистиллированных напитков. Время бежало быстро — как и люди графа — и мы еще не начали второй графин, как графа позвали, чтобы сообщить требующуюся информацию.

— Великолепно, — сказал он, вернувшись и потирая от удовольствия руки. — Маленькая компания людей, которых мы ищем, прямо сейчас развлекается в публичном доме на Мэрмейд-корт. Конечно, вокруг стража, но, я полагаю, для вас это не препятствие?

— Абсолютно нет, — подтвердил я, вставая. — Будьте добры, предоставьте мне какой-нибудь транспорт и проводника. Я обещаю вернуться в течение часа.

Все было сделано, и я выполнил свое обещание. Придурковатый тип с выбритой головой и обезображенным шрамами лицом отвез меня в карете и указал нужное заведение. Я зашел в соседнее здание — что-то вроде конторы, теперь закрытой и запертой при помощи чудовищного механизма, который было чрезвычайно трудно открыть. Не то чтобы механизмы замков были сложны для меня — отнюдь — но они были так велики, что мои отмычки не доставали до них!

Нож, однако, достал, я вошел, поднялся наверх и перебрался на крышу соседнего здания. Там я прицепил свою паутинку к самой прочной печной трубе — их там хватало. Паутинка представляла тончайшую, почти невидимую и практически неразрываемую нить, сделанную из одной-единственной молекулы. Она медленно разматывалась с катушки, укрепленной лямками у меня на груди, и я опустился к темным окнам. Темным для других, но два пучка ультрафиолета из УФ-прожекторов на моих чувствительных очках делали для меня все, куда бы я ни взглянул, ясным, как день.

Я бесшумно проник в окно, поймал нужного мне индивидуума со спущенными штанами, усыпил его и его подружку дозой газа, и забрался с ним на руках на крышу со скоростью, какую только могла предложить бешено жужжащая катушка паутинки. Спустя несколько минут моя добыча храпела на столе в подвале графского дома, а я раскладывал свое оборудование. Граф с интересом наблюдал.

— Желаете получить информацию от этого образчика свиной породы? В обычных условиях я не признаю пыток, но мне кажется, что это как раз случай для раскаленной кочерги и острого ножа. Какие преступления совершили эти существа! Говорят, что аборигены Нового Света могут полностью содрать с человека кожу, не убив его при этом.

— Звучит неплохо, но нам это не понадобится. — Я проверил индикатором и подключил контакты. — Опять машина. Я буду держать его без сознания и пройду через его мозг в шипастых башмаках. В определенном смысле это еще более тяжелая пытка. Он скажет все, что нам нужно, даже не зная, что говорил. Потом он ваш.

— Нет, нет, спасибо, — граф с отвращением всплеснул руками. — Каждый раз, когда убивают одного из них, граждане страдают от многочисленных убийств и репрессий. Мы поколотим его немножко, отберем одежду и все остальное, а потом бросим в темном переулке. Это будет походить на грабеж. Грабеж, и ничего больше.

— Это еще лучше. Я начинаю.

Шарить в этом мозгу — все равно что плавать в канализации. Одно дело — безумие, а он был, безусловно, безумным, как и все они, но откровенная порочность непростительна. Проблема заключалась не в получении информации, а в сортировке ее. Он хотел говорить на родном языке, но в конце концов согласился на французский и английский. Я спрашивал и наконец узнал все, что хотел. Затем был призван мой бритоголовый компаньон Жюль. На него была возложена задача отлупить нашего гостя и, содрав с него мундир, подбросить где-нибудь. Тем временем граф и я вернулись к недоконченному кувшину.

— Их штаб-квартира находится, по-видимому, в месте, называемом Сент-Пол. Вы знаете, где это?

— Они не остановились и перед святотатством. Это кафедральный собор, шедевр великого сэра Кристофера Рена. Вот здесь на карте.

— Здесь находится так называемый ОН, а также, видимо, все его машины и инструменты. Но чтобы добраться туда, мне нужно войти в Лондон. Возможно, я проникну за стену в его мундире: его тело так же радиоактивно, как и мое, так что тест который они используют для обнаружения чужих, здесь не сработает. Однако могут существовать пароли — и другие способы идентификации. Нужен отвлекающий маневр. Есть среди ваших последователей знающий артиллерию?

— Безусловно. Рене Дюпон, бывший майор артиллерии. Весьма знающий солдат. И он в Лондоне.

— Как раз нужный человек. Уверен, ему доставит удовольствие управлять этими мощными орудиями. Перед рассветом мы захватим судно с артиллерией. Рано утром, когда откроют ворота, начнется обстрел. Несколько снарядов в ворота и караульную обескуражат охрану. А затем артиллеристам нужно будет бросить корабль и спасаться на суше. Это — дело ваших людей.

— Ими я буду руководить лично. Но где будете вы?

— Я буду фаршировать в город с частями, как уже пытался.

— Но это в высшей степени опасно. Если вы появитесь слишком рано, вас могут обнаружить при проверке, не говоря уже о риске погибнуть при обстреле. Если приедете поздно — ворота будут закрыты.

— В таком случае мы должны рассчитать все исключительно точно.

— Я пошлю за самыми лучшими хронометрами.

Майор Дюпон, краснолицый и седовласый человек с внушительным брюхом, знал артиллерию и был сейчас поглощен страстным желанием поработать с невероятным оружием захватчиков.

Прежняя команда пушечного корабля, включая часовых, спала под палубой значительно крепче, чем ей хотелось бы, пока я разобрался с механизмом безоткатного орудия и объяснил его майору. Он моментально все понял и расплылся в улыбке. Умея обращаться с оружием, которое заряжается с дула, где порох вспыхивает не сразу, он моментально понял преимущества новой пушки и был в восторге.

— Заряд, пыж и снаряд в одном корпусе! Чудеса! И этот рычаг открывает затвор?

— Точно. Во время стрельбы держитесь подальше от этих отверстий, потому что газ при взрыве выходит отсюда, компенсируя отдачу. Стреляйте прямой наводкой, расстояние слишком мало. Я полагаю, что на такой дистанции не придется делать поправку на ветер. И навесная стрельба не нужна, скорость вылета здесь много больше, чем вы привыкли.