Михаил Михеев - Вирус В-13

Это вызвало у него не панику, а гнев. Он хотел сказать что-то презрительное, но губы его затряслись, в груди не хватило воздуха.

— Я отучу вас устраивать забастовки на моем заводе! Вы подохнете здесь, как крыса в ловушке!..

Дэну Марти стало стыдно за свое бессильное молчание, которое могли признать за трусость. Он облизнул языком сухие, негнущиеся губы.

— Ничего… — прохрипел он с усилием. — Другие… другие…

Закончить ему не хватило сил — горло перехватила нервная спазма. Голова его качнулась набок. Он с усилием выпрямился, набрал полную грудь воздуха… и плюнул прямо в лицо Эксона.

— Увести! — скомандовала фрейлейн Морге. — Господин Эксон, надеюсь, теперь вы подпишите счет?

В комнату к Березкину Байдаров вошел один.

Перешагнув порог, он тут же нагнулся: над его головой просвистел конец удилища. Березкин стоял на стуле, в левой руке его было руководство по спиннингу, в правой — удилище для спиннинга, и он разучивал «заброс блесны слева направо, катушкой вверх».

— Сколько стоит? — осведомился Байдаров, показывая на сверкающее красным лаком новое удилище.

— Двести десять, с катушкой. Посторонись, Яша.

Березкин опять махнул удилищем и сшиб с тумбочки флакон с одеколоном.

— Так, — сказал Байдаров, — «Кремль»?

— Да!

— Еще двадцать рублей. Итого: двести тридцать рублей выброшенных денег.

— Ничего подобного. — привезу вот таких щук.

— Сережа, милый. Да таким рыболовам, как ты, рыба попадает только в популярных очерках по рыболовству. Тебе выгоднее было бы купить хороший чемодан. Он и нужнее, и стоит значительно дешевле.

— Зачем мне чемодан? Завтра я еду на рыбалку.

— Завтра ты поедешь за границу. В Европу, — сказал Байдаров. Он взял из рук Березкина удилище и поставил его за шкаф. — Щуки подождут. Вот командировочные удостоверения, деньги. В Кенне созывается Европейская конференция биологов, мы должны поехать на нее и дать читателям «Огонька» исчерпывающие сведения о том, что там будет происходить.

— Но почему именно мы?

— Получилось так. Главный редактор узнал, что я знаю три европейских языка, и моя кандидатура наметилась сама собой. Но я сказал, что мне одному будет скучно…

— Вот тебе на, — протянул Березкин. — А я хотел отпуск взять.

— Что поделаешь. Человек предполагает — главный редактор располагает, — философски заметил Байдаров. — Не расстраивайся, Сережа, — щук твоих никто не поймает. Прокатишься по Европе. И чтобы и тебе не было скучно, мы едем на конференцию вместе с нашим ученым-биологом.

— Ты считаешь, что мне с ним будет веселее, — продолжал волноваться Березкин. — даже не знаю, как с такими учеными разговаривать. Это будет какой-нибудь пожилой, солидный дядя…

— Угу, — промычал Байдаров.

— В очках вот таких…

— Точно. Ты угадал. Пойдем, я тебе его покажу. Он у меня в комнате сидит.

Березкин испуганно прикрыл рот ладонью: комната Байдарова была рядом.

— Почему же ты меня не предупредил? Он же все слышал.

— Может быть.

— Он, вероятно, обиделся?

— Ну зачем же ему обижаться на правду, — заметил Байдаров, подталкивая товарища к дверям.

В комнате Байдарова с журналом в руках сидела девушка. Она подняла голову.

Березкин узнал Таню Майкову.

Письмо господина Эксона, как и все его письма, было кратким и исчерпывающе-деловым. Несколько фраз подчеркнуто: «…На конференции будет присутствовать с группой русских представителей сотрудник Института витаминов, ассистент проф. Русакова…» Фрейлейн Морге внимательно прочитала подчеркнутые фразы. Подумала. Потом взяла карандаш и очертила их жирным черным прямоугольником.

Книга вторая

В ЗАСТЕНКАХ КЛИНИКИ

На конференции

Международная конференция, посвященная лечению авитаминозов, шла своим чередом. На третий день с большим интересом был выслушан доклад сотрудницы советского Института витаминов Татьяны Майковой.

Таня читала свой доклад на русском языке. В этот же день вечерние газеты поместили на своих страницах его краткое изложение.

«Советский представитель, — писали газеты, — доктор Майкова сообщила, что в России, в Институте витаминов заканчиваются экспериментальные работы по синтезу комплексного препарата витаминов группы “В”, в высшей степени благотворно действующего на нервную систему. Препарат сложен и очень дорог в изготовлении, однако Советское правительство, учитывая его большое лечебное действие, после перехода к массовому изготовлению, намерено отпускать препарат любой стране».

Это была уже политика, пресса зашевелилась.

О конференции заговорили. Репортеры и журналисты стремились наверстать упущенное.

Среди солидных известных ученых, приехавших со всех концов Европы, Таня Майкова была самой молодой, и вначале журналисты не обратили на нее особого внимания. Зато теперь, после ее доклада, когда оказалось, что эта красивая девушка является научным сотрудником советского Института витаминов и даже уполномочена выступить на конференции с докладом, фоторепортеры и газетные корреспонденты стали осаждать Таню. Ее без конца фотографировали, засыпали самыми неожиданными вопросами.

Ее, например, спрашивали, пьет ли она у себя на родине водку, какие носит туфли, кто ее родные, и задавали много других вопросов…

Владелец фабрики женского трикотажа явился к ней в номер с чековой книжкой и умолял Таню назвать сумму, за которую она согласилась бы сфотографироваться для рекламы его изделий. Он упрашивал так настойчиво, что Тане пришлось обратиться за помощью к Байдарову.

Тот внушительно предложил трикотажному дельцу свои услуги, и назойливый фабрикант покинул номер.

Таня стала прятаться от репортеров. Те начали ловить ее у подъезда гостиницы, в такси, в ресторане. Телефон в ее номере звонил не переставая. Если она не отвечала, к ней стучались в двери. Если она не открывала — пытались заглянуть в замочную скважину. Наконец, она обнаружила одного особо настойчивого фоторепортера у себя в ванной комнате.

— Товарищи! Ну это невозможно, — чуть не плача жаловалась она Байдарову и Березкину, закрывшись у них в номере. — больше не могу! Есть у вас пирамидон?

Друзья отодвинули в сторону пленки, снимки, блокнот и усадили расстроенную Таню в кресло.

Березкин стал искать порошки от головной боли, — Нет, — сокрушенно сказал Сережа. — Нет пирамидона. Но я сейчас принесу. Посидите, Таня.

— Вы куда?

— Внизу, в подъезде есть аптечный киоск.