Джек Вэнс - Планета приключений

Один певец изнемог. Струи пламени снова коснулись его. Он рванулся вперед; и тут мешок из прозрачного вещества опустился ему на голову и затянулся на шее. Певца вытащили из клетки, а в нее запихали другого певца — молодого юношу, с ненавистью взирающего на происходящее. Он отказался петь и молча вынес удары языков пламени. Жрица шагнула вперед, пыхнув дымом ему в лицо. Тут же юноша запел вместе с остальными.

«Как они ненавидят мужчин!» — подумал Рит. Группа празднующих появилась на сцене — высокие, истощенные мужчины-клоуны с выбеленной кожей. Высоко на лбу у каждого черной краской были нарисованы брови. Очарованный, Рит в ужасе наблюдал за их прыжками и скачками, а они, разгорячившись, увлеклись сами, в то время как жрицы любовались этим зрелищем.

Когда мужчины-клоуны отступили, появился мим. Он носил светлый парик-маску с большими прорезями для глаз и улыбающимся красным ртом. Мим, видимо, изображал красивую женщину. Рит подумал: «Они ненавидят не только мужчин, но и любовь, молодость и красоту».

Пока мим выступал, ужасно кривляясь, занавеси позади платформы стали подниматься, и из-за них появился обнаженный, волосатый слабоумный мужчина, который находился в состоянии сильного эротического возбуждения. Он стоял возле клетки из тонких стеклянных прутов и никак не мог разобраться с засовом. В клетке сидела девушка, одетая в прозрачные ткани, — Цветок Ката.

Двуполый мим закончил свое выступление. Певцам приказали начать новую песню — мягкое, хриплое завывание, а жрицы сгрудились у платформы, сосредоточившись на усилиях неумелого придурка.

Рит уже оценил преимущества своего положения. Держась в тени, он обогнул платформу сзади, прошел мимо сарая, в котором отдыхали мужчины-клоуны. Неподалеку в загоне сидели две дюжины молодых мужчин, определенно предназначенных сменить певцов, если кто-то из них не выдержит. Их охраняла высохшая старуха с ружьем огромного размера.

Со стороны сцены донесся заинтересованный шепот. Видимо, животному уже удалось открыть замок клетки. Не думая о нем, Рит отшвырнул в сторону старуху, повалив ее одним ударом, и побежал вдоль загонов, торопливо открывая двери. Мужчины высыпали из клеток, в то время как группа мужчин-клоунов в ужасе и оцепенении следила за происходящим.

— Возьми ружье, — приказал Рит одному из освободившихся. — Освободи тех, кто поет.

Рит прыжками поднялся за кулисы сцены. Безумец уже ворвался в клетку, но запутался в воздушном одеянии девушки. Рит поднял пистолет и послал разрывную иглу в выпяченную спину. Твамп! Безумец закричал, выгнулся, поднялся на носочки, крутанулся и упал мертвым. Юлин-Юлан, Цветок Ката, огляделась и увидела Рита. Он махнул ей. Выскользнув из клетки, она побежала через сцену.

Жрицы закричали вначале от ярости, потом от страха, увидев освободившегося мужчину, который втащил ружье на сцену и стал без остановки стрелять в зрителей. Другие мужчины освобождали тех, кто пел. Молодой человек, совсем недавно посаженный в клетку, напал на жрицу, стоящую у пульта управления огненными струями. Он сбил ее с ног и потащил к пустой клетке, запер ее внутри, потом вернулся к пульту управления и включил на максимум огненные струи. Жрица запела улюлюкающим контральто. Другой пленник из прежде сидевших в клетке, поджег навесы. Остальные мужчины схватили дубины и принялись дубасить завывающих жриц.

Рит отвел плачущую Юлин вниз, обойдя стороной толчею, и сумел по дороге прихватить плащ, который накинул на плечи девушке.

Жрицы разбежались в разные стороны: вверх по склонам холмов, прочь из долины по дороге, ведущей на восток. Некоторые пытались спрятаться под навесами от ударов пятками и дубинами.

Рит повел девушку по дороге, уходящей на восток. Из конюшни вылетела подвода, бешено подгоняемая четырьмя жрицами. Великая мать выделялась среди них объемом и ростом. Рит увидел, как мужчина запрыгнул на платформу фургона, схватил Великую мать и попытался задушить ее голыми руками. Она обхватила его, сбила с ног, швырнула на дно подводы и начала топтать. Тогда Рит вскочил на подводу у нее за спиной и что есть силы пнул ее. Великая мать вывалилась из подводы. Рит повернулся к остальным жрицам — это были те три, что путешествовали с караваном:

— Прочь! Прыгайте!

— Нас убьют. Мужчины — безумные твари! Они убьют Великую мать!

Рит обернулся. Четверо мужчин окружили Великую мать, которая застыла, оказавшись в безвыходном положении, но ревела, словно медведь. Одна из жриц попыталась ткнуть Рита ножом. Астронавт сбросил ее на землю, а следом за ней и двух остальных. Посадив спасенную девушку рядом с собой, он погнал подводу по дороге назад в местечко Фазм.

Измученная, апатичная Юлин-Юлан, Цветок Ката, прижалась к нему. Рит был избит. Ничего не чувствуя, он сгорбился на сидении. Черное небо лизали языки пламени.

Глава шестая

Через час после восхода солнца они достигли местечка Фазм — трех обтертых ветрами строений из земляного кирпича, обнесенных стеной; в высокой стене кое-где чернели очень маленькие и узкие окна. Ворота были закрыты. Рит, остановив подводу, стал стучать и звать, но безуспешно. Усталым и отупевшим от волнений беглецам пришлось подождать, пока обитатели местечка Фазм не соизволят открыть ворота.

Исследовав заднюю часть трофейной подводы, Рит обнаружил среди прочих вещей две маленькие сумки с цехинами, сосчитать которые Рит не смог даже приблизительно.

— Мы заполучили сокровища жриц, — сказал он Цветку Ката. — Теперь мы сможем оплатить тебе проезд домой.

Девушка заговорила недоуменным голосом:

— Ты дашь мне цехины и отправишь домой, не потребовав ничего взамен?

— Ничего, — со вздохом сказал Рит.

— Шутка Человека Дирдиров теперь кажется мне вполне уместной, — строго сказала девушка. — Ты поступаешь так, словно ты и впрямь из далекого мира. — И она отвернулась от Рита.

Землянин оглядел степь, чему-то печально улыбаясь. Подумав о приятном — о том, что, быть может, ему удастся вернуться на Землю, — Рит задумался: хочется ли ему возвращаться? Захочет ли он прожить жизнь где-то в ином месте и никогда не вернуться на Тскей? «Нет, скорее всего нет», — решил Рит. Он понимал, что никогда не успокоится, пока Дирдиры, Чаши и Ванкхи эксплуатируют людей и порабощают их, относясь к ним с таким презрением. Ситуация, возникшая на Тскейе, оскорбляла его. Отрешенным голосом он спросил Юлин-Юлан:

— Что ваш народ думает о Людях Дирдиров, Людях Чашей и других?

Девушка в замешательстве нахмурилась и, казалось, почувствовала досаду по причине, не известной Риту.