Дин Кунц - Ясновидящий

Книга вторая

Восток

Глава 15

Сорок два человека и четыре черных скальных голубя-крикуна — это были, увы, все, кому посчастливилось пересечь грозный Заоблачный хребет под предводительством главнокомандующего Рихтера. Выйдя из тумана, окутывающего отроги гор, они углубились в густые джунгли. Но прежде им пришлось более мили пройти по равнине, усеянной осколками камней странной формы, напоминавшими то разбитые урны, то осколки бутылок. И вот наконец они вошли под сень почти непроходимой чащи. Этот отрезок пути они постарались преодолеть как можно быстрее, так как командир Рихтер опасался, что эти безлюдные места могут патрулировать на своих странных летательных аппаратах. Орагонцы принимали дополнительные меры предосторожности после провала своих агентов — Зито Таниши и Картье, о котором, несомненно, уже знали. А на открытом пространстве сорок два человека и четыре птицы — прекрасные мишени.

Среди переплетенья лиан и причудливых узловатых корней, под сенью исполинских деревьев, окутанных голубоватой влажной дымкой, солдаты расположились на отдых и перекусили: на каждого пришлось немного шоколада, вяленого мяса, сухих фруктов, по кружке кофе и по глотку бренди.

Ужинать явно было еще рановато, но главнокомандующий во главу угла ставил безопасность своих людей, а вовсе не потребности их желудков. Предстоял нелегкий путь, и люди должны заранее набраться сил. Рихтер планировал пройти еще не одну милю, прежде чем располагаться на ночлег, пусть даже им придется двигаться до самой темноты. Впрочем, темнело тут очень рано, чему способствовала тень циклопических гор, лежащих на западе.

Однако спешил Рихтер вовсе не туда, где в двухстах милях к северу лежали те самые земли, откуда орагонцы черпали диковинные сокровища, чудом пережившие Великое Небытие, хотя главнокомандующий вовсе не собирался отказываться от порученной ему миссии. Нет, его гнал вперед страх за жизни вверенных ему людей, которые подвергались смертельной опасности, особенно под открытым небом. Он стремился как можно скорее завести их в зеленые дебри, где лианы сплетались с корнями деревьев и причудливыми цветами. Если летающий патруль обнаружит их следы на снегу в том месте, где они сошли с гор, то за ними пошлют погоню, а значит, следует забраться поглубже в чащу, чтобы уцелеть.

Теперь, когда Рихтер потерял больше половины отряда, когда мнимый наследник престола Даркленда и его родной сын был мертв, вознаградить главнокомандующего за все страдания, пусть хотя бы и отчасти, мог лишь успех его миссии. Но даже и успех не заставит умолкнуть звенящих в его ушах предсмертных криков его солдат. Не сотрет из его памяти ужасающих картин гибели людей, срывавшихся на его глазах с веревки в бездонный провал. Ничто не заставит его позабыть распростертых на снегу зарезанных, словно бараны, горцев — тех, кто был ему друзьями, почти что сыновьями... Все это навеки пребудет с ним. Ему же оставалось лишь смириться и идти вперед, только вперед...

Верно говорил Потрясатель Сэндоу: глядя на то, как устроен этот мир, легко впасть в глубочайший пессимизм. Впрочем, возможно, ему все-таки удастся вернуть себе былой оптимизм, который сейчас так ему необходим...

Потрясатель Сэндоу, подошедший незаметно, присел на прохладный мшистый ковер подле главнокомандующего и огляделся.

— Географический парадокс, не правда ли? — спросил он.

Рихтер уже заметил, что усталости и согбенности Сэндоу словно не бывало — Потрясатель на глазах помолодел на пару десятков лет. Пронизывающий холод горных высот остался позади, а впереди ждало манящее Знание, заставившее Сэндоу воспрянуть духом.

— Я как-то не заметил... — пробормотал главнокомандующий.

— Мы ведь только что пересекли линию вечных снегов и льдов. Заоблачный хребет — вот он, рукой подать! До него менее дня пути, притом спокойным шагом. И вопреки здравому смыслу мы попадаем в тропические джунгли — тут тебе и пальмы, и даже нечто очень напоминающее орхидеи! Я никогда не бывал на островах Саламанте, только видел картинки в старинных книгах, повествующих о тамошней флоре, но могу с уверенностью сказать: лес, в котором мы находимся, подозрительно напоминает экваториальные джунгли. Взгляните — сочная густая растительность, экзотические насекомые и животные. Если верить географии, столь близкое соседство пояса холода и тропиков невозможно.

— Но тем не менее это так, — вставил Рихтер.

— Да, и я всерьез намереваюсь выяснить, в чем тут дело.

— И что вам удалось обнаружить?

Над их головами перекликались пронзительными голосами странные яркие птицы, и еще какие-то невидимые создания шуршали и возились в зарослях.

Сэндоу осторожно раздвинул перистые листья папоротника и коснулся ладонью земли. Озадаченный Рихтер последовал его примеру.

— Она теплая... Но что в этом странного, ведь здесь тепло, даже жарко...

— И все же это странно, — сказал Сэндоу. — Особенно если отойти на каких-нибудь десять футов — там уже не растет ничего, кроме пары жалких кустиков папоротников-мутантов.

— И что с того? — вскинул брови Рихтер.

— Там земля холодная, почти ледяная, — сообщил Потрясатель. — Я тщательно промерил температуру в нескольких местах и обнаружил границу, где резко обрывается теплая зона и начинается холодная. Плавный переход напрочь отсутствует.

— И как вы это объясняете? — живо заинтересовался главнокомандующий.

"Что-то уж слишком живо”, — подумал Сэндоу, глядя на мгновенно заблестевшие глаза Рихтера. Потрясатель прекрасно понимал, что творится сейчас в душе у старого офицера. Отчаявшись позабыть мертвых — хладнокровно зарезанных в гостинице Стентона, сгинувших в горах, — Рихтер неосознанно хватался за малейшую возможность хотя бы на время отвлечься от мрачных воспоминаний. Это был вполне традиционный способ борьбы с горем. Однако если такое лихорадочное возбуждение продлится еще день-два, то вполне может превратиться в острый психоз, что поставит под удар всех без исключения членов экспедиции. Рихтер непременно должен оставаться настороже, и ничто не должно угнетать его настолько, чтобы усыпить бдительность.

— Мне представляется, — заговорил Сэндоу, вновь возвратившись к заинтересовавшей его загадке, — что тут под землей присутствует некий источник тепла, поддерживающий жизнедеятельность тропических растений и животных, причем даже в зимние месяцы, однако верхушки деревьев мертвы и прихвачены морозцем.

— Полагаете, это искусственный источник тепла? — поинтересовался Рихтер.

— Возможно. Но не исключено, что он естественного происхождения. Впрочем, и то и другое в равной степени загадочно.