Джек Уильямсон - Подводный флот

— Я… я забыл про это, Джим, — после секундной паузы ответил Боб. — Понимаешь, ведь я был там всего несколько минут…

От неожиданности я даже сел в постели.

— Как несколько минут? Но ведь ты отсутствовал четыре часа!

— Мне пришлось кое-где задержаться, — извиняющимся голосом пробормотал Боб. — Я…

Совсем рядом в коридоре послышались шаги дежурного офицера, и нам пришлось прервать разговор. Но, засыпая, я не переставал ломать голову над тем, что заставило Боба Эскова так быстро покинуть виллу и провести несколько часов в неизвестном месте.

— Смир-рно!

Усиленный динамиками, голос начальника академии эхом раскатился по двору, и все курсанты вытянулись в струнку.

— Повзводно — шагом марш!

Духовой оркестр заиграл гимн академии. Курс за курсом мы проходили торжественным маршем по огромному двору академии.

Это был последний день выпускной недели. Мы шли мимо установленной посреди двора трибуны, сворачивали на посыпанный коралловой крошкой пандус и там расстраивали ряды.

Учебный год подошел к концу. Мы с Бобом стали старшекурсниками и имели в своем распоряжении целое лето.

Кроме того, сегодня был день начала аукциона, и нам предстояло наконец узнать, станем ли мы полноправными владельцами «Касатки».

Мы с Бобом поспешили в общежитие. С суровой дисциплиной было покончено. Холлы и коридоры заполнили обалдевшие от радости курсанты — смеющиеся, гомонящие, громко обсуждающие планы на лето. Даже дежурные офицеры, против обыкновения, снисходительно улыбались и пожимали руки тем самым «салагам», с которых еще утром снимали стружку.

Мы быстро переоделись в белую повседневную форму и направились к воротам. Часовые по-прежнему были суровы и подтянуты, но стоило нам по привычке щелкнуть каблуками и потянуться к нагрудному карману за пропуском, которого у нас не было, как нам ответили ироническими улыбками:

— Теперь вы предоставлены самим себе, ребята! Приятно вам провести время!

Мы с Бобом кивнули и бодро пошагали вперед. Но тут же нам пришлось остановиться.

— Боб Эсков! Джим!

Даже не обернувшись, я понял, кто нас окликнул.

Илэдио Энджел! С самым решительным видом он спешил за нами.

Увидев его серьезные глаза и крепко сжатые губы, мы с Бобом досадливо переглянулись. Все эти месяцы нам удавалось ускользать от него. Я лишь однажды столкнулся с ним носом к носу — во время ливня, под перевернутым вельботом — и был вынужден неуклюже ретироваться. Но сейчас, когда нам особенно сильно мешало его присутствие, он все-таки настиг нас!

Подбежав к нам, Илэдио с облегчением перевел дыхание.

— Джим! — решительно сказал он. — Подождите, я пойду с вами.

— С нами? Но, понимаешь, Лэдди…

— Нет, — он упрямо покачал головой. — Со мной не надо спорить. Я много думал, и я знаю, что прав… — Тут он укоризненно улыбнулся. — Я спросил себя: почему Джим Иден обошелся со мной так грубо? Я не мог сказать, что ты не из тех людей, которые обычно так поступают. Я долго искал ответ, а потом понял, что ты не хотел говорить со мной о чем-то конкретном…

И он с обезоруживающей искренностью посмотрел мне в глаза.

— После того как ты ушел, я еще долго сидел под этой лодкой. Дождь лил как из ведра — хотя ты сказал, что он кончился. И я понял, что ты что-то скрываешь. Что это может быть за тайна? Мне не надо было много думать. Я видел, как изменилось твое лицо, когда я назвал одно имя. Потом я заметил, что ты часто уходишь куда-то вечером. Уходишь в то место, где тебя ждет какой-то человек. Человек, который не хочет, чтобы его видели…

На его лице появилась торжествующая улыбка.

— Так что твоя тайна — больше не тайна: я знаю, кто этот человек! Поэтому, Джим, мы пойдем все вместе к моему другу, который не пропал в глубинах океана, а прячется где-то рядом. Мы пойдем к Дэвиду Крэкену!

Луч сканирующего устройства — розовато-коралловый при солнечном свете — остановился на моем лице.

— Вам разрешается войти, — проскрежетал голос электронного сторожа. Створки ворот широко распахнулись.

Мы пошли по сказочному саду, ориентируясь по мерцающим тройоновым лампочкам, которыми была ограничена дорожка. Электронный сторож снова был в порядке, и мы могли не бояться посторонних глаз и ушей (надо сказать, что Тренчер навредил нам сверх всякой меры).

Мы подошли к пересечению двух дорожек, и Лэдди машинально повернул в другую сторону, по направлению к фонтану, из которого тотчас же забили струи воды. В ту же самую секунду из потайного сканера протянулся тонкий розоватый луч, и механический голос угрожающе предостерег:

— Вернитесь обратно! Здесь проход запрещен! Вернитесь обратно!

Я схватил Лэдди Энджела за рукав и потянул назад, к дорожке, которой нам надо было придерживаться. Электронный сторож мог не ограничиться словесным предупреждением. Разумеется, он не стал бы стрелять в человека, который случайно сделал шаг в сторону. Но, увидев в этом движении посягательство на хозяйскую собственность, компьютер вполне мог подать сигнал тревоги в полицейское управление в Гэмильтоне. Естественно, появление полиции сильно прибавило бы нам хлопот.

— Занятно! — сказал шедший позади меня Эсков.

— Что занятно? — не понял я.

— Да вот… — Он на секунду задумался. — Роджер Фэрфэйн. Он говорит, что его отец — важная птица в компании «Трайдент Лайнз», но на этой вилле Роджеру позволяют ходить только по одной дорожке. Тебе это не кажется занятным? Подумай сам, почему какой-то менеджер не разрешает сыну одного из директоров компании пользоваться всей виллой?

— Да какое нам до этого дело! — пожав плечами, сказал я, а потом обратился к Энджелу: — Вот мы и пришли, Лэдди! Дэвид ждет нас на втором этаже, в квартире над бассейном.

Признаться, я немного волновался — я не знал, как прореагирует Дэвид на появление Энджела.

Мое беспокойство оказалось совершенно напрасным. После короткого удивленного восклицания Дэвид радостно улыбнулся.!

— Ну, Лэдди, ты просто сыщик! Хотя, если честно, я очень рад, что ты меня «вычислил». Ведь мы с тобой так давно не виделись!

Гидеон еще не вернулся из Саргассо-Сити, а без него нам было особенно нечем заняться. Поэтому мы вчетвером (а если учесть, что через полчаса к нам присоединился Фэрфэйн — то впятером) целых два часа занимались приятными воспоминаниями и разговорами о всяких пустяках. С помощью кухонных автоматов Дэвид приготовил обед. Наблюдая краем глаза за бейсбольным матчем по телевизору, мы сытно поели, а потом опять стали бездельничать. За последние пару лет это был самый спокойный день в моей жизни.

К сожалению, наш безмятежный отдых не мог продолжаться вечно.