Далия Трускиновская - Как вы мне все надоели !

Вздохнул Жилло - лекарь, старый черт, рассуждал неглупо. Но только кисло стало слуге от этих рассуждений, да еще нюхом чуял он нависшую над всеми тремя опасность. В чем была эта опасность, Жилло объяснить, естественно, не мог, но висела она, как низкая грозовая туча над землей.

А тут стражники с обоих концов коридора закричали, что время кормежки кончилось. Стал Жилло свои миски как можно медленнее собирать, остальные женщины живенько все в корзинки уложили и к дверям заспешили, а он все с графом расстаться не может. Даже не потому, что сам соскучился, а видит, какими глазами граф на него глядит. А что - благородному Иво оф Дундаг всего-навсего двадцать лет, и вырос он в дикой глуши, и старенькие его родители сейчас далеко, а единственный близкий человек - этот вот слуга, переряженный старухой.

Досиделся Жилло - стражник, торчавший в дальнем конце коридора, мимо протопал с факелом и за плащ его подергал, мол, поторапливайся, старая ведьма. И поспешил слуга за ним в довольно-таки непроглядном мраке.

Вдруг что-то уперлось Жилло в грудь. Такое ощущение, что на стальной прут налетел. А это - рука. И еще рука на губы легла - не крикнуть! И еще рука под коленки подсекла. Откуда из стенки столько рук повырастало, изумился Жилло, а тут и четвертая рука объявилась - подхватила, простите, под задницу.

И был слуга со всеми юбками пропихнут в щель, которая сама собой разверзлась в дощатой стенке. Понял он, что это одна доска лишь сверху была приколочена, а снизу кто-то гвозди повытаскивал и она ходуном ходила. Но легче от этого не стало.

Первая рука на секунду оторвалась ото рта, и тут же в губы Жилло запихнули край его собственной нижней юбки.

- Ты нас, бабушка, извини! - шепнул молодой мужской голос. - Ты не бойся, тебя отсюда скоро выпустят! Ты только скажи правду - как все было. Тебя тут держать не станут! А нам выбраться надо. Это что у тебя, парик? А, бабушка?

Сдернули с Жилло в темноте и плащ, и юбки верхние, и парик впридачу! Более того - повалили на тюфяк и какими-то тряпками спутали. Пока тряпки скидывал и юбку выплевывал - исчезли все четыре руки вместе с голосом. Кинулся Жилло стенку ощупывать - а все доски неподвижные вроде. Видно, с секретом была та доска.

И крепко он задумался.

Конечно же, парни не виноваты, что попалась им фальшивая старуха, думал он. Настоящая старуха, распутавшись, шум бы подняла, поскандалила бы с полчасика - стражники, глядишь, и подошли бы спросить, в чем дело. Ну, обругали старой гусыней, ну, к начальству доставили... И выпроводили бы дуру из Коронного замка коленом под зад. А ему шум поднимать вовсе не с руки. Потому что и парика нет, и плаща, одна нижняя юбка. Кафтана - и того нет, только камзол и штаны. Денег - и тех нет, у Маго остались! И вообще он не старуха... Тьфу, мерзость какая...

Но в кармане штанов что-то нашарилось - с закругленными углами и продолговатое. Вытащил Жилло эту металлическую штуку и сперва не понял, что за дрянь, вроде не в том он возрасте, чтоб каждую железяку в карман прятать. А потом вспомнил - это же бляха, которую ему гвардеец дал! По которой его должны были тогда ночью выпустить из замка и впустить обратно! Когда он успел это сокровище в карман сунуть? Однако, кстати нашлось...

Стал Жилло думать дальше. Ну, допустим, придут его ужином кормить и обнаружат, что случилась в камере смена караула, вместо двух парней - один взрослый дядя. Да еще именно тот, за которым сегодня гонялись. Да-а... Ничего хорошего ждать не приходится.

Стал Жилло опять стенку щупать, сквозь которую его в камеру втянули. Кажется, сколько заноз в ней было - все ладонями собрал! Но повезло нашел-таки доску, которую хотя и с трудом, но можно было пошевелить и в сторону отвести. Тем-то двум легче было, потому что - двое.

Теперь уже стало повеселее. Жилло начал план действий сочинять. Можно стражника позвать и скрутить его. Можно в его балахон переодеться. А его в конуру эту вонючую затолкать. Много чего потом можно. Только надо бы выждать - пусть хоть те двое подальше уйдут. Может, повезет ребятишкам?

Призадумался Жилло - а не считали случайно стражники, сколько женщин вошло с корзинами в подземелье и сколько вышло? Суда по тому, что никто шума-гама там, за дверью, не поднял - вроде не считали.

Но всякий случай прождал Жилло не менее двух часов. Терять-то ему все равно нечего было. И, как оказалось, правильно сделал.

Открылась дверь. На пороге стражник с фонарем встал.

- Иво из замка Дундаг! Арно Кандав! Райво и Тойво Локсы! Собирайтесь - через десять минут вечерний допрос! Уго Фогель! Эдвин Инкен!..

И пошел перечислять! Понял Жилло, что вот он - шанс! Стараясь не скрипеть, вылез он, присел на корточки, притаился. Пошли два стражника двери отворять и нужных узников выводить. Образовалась в коридоре цепочка. И втерся в нее Жилло - так же легко и просто, как просто бы ему вовсе отсюда убраться...

Повели всю команду по лесенке вверх, во двор, через двор, в двери, через прихожую необъятную, по лестнице, коридором, еще по лестнице, через зал, по третьей лестнице, но уже вниз, коридором с четырьмя поворотами, по четвертой лестнице - Жилло ошалел от этих подъемов и спусков. И ни за каким поворотом не удалось ему отцепиться и сгинуть.

Оказались в большой комнате. Окон нет, только свечи в канделябрах горят. Вдоль стены такая клетка из железной решетки сделана - туда узников загнали. Жилло в самый угол забился, чтобы графу и лекарю на глаза не попадаться. Мало им хлопот - еще и такое чудо!

Под двумя самыми большими канделябрами - длинный стол. Между теми канделябрами сукно зеленое натянуто, на нем перекрещенные топор да мотыга. Без них теперь никуда, подумал Жилло. На столе бумажки стопочками разложены.

И вошли люди - трое в мундирах, четвертый в мантии. Которые в мундирах, вроде военные - парики армейского образца, усы, у одного шпага, у прочих сабли из-под кафтанов торчат. Который в мантии - совсем трухлявый дед, но тоже в парике и нарумянен. Глаза, впрочем, острые, и это ничего хорошего не сулит...

Сели они за стол и стали с узниками разбираться.

Оказалось - попала эта публика в подземелье по пустяковым делам, но связанным с равноправием. Уго Фогель в ткацких мастерских работал и при нем старое доброе время поминали, когда чем больше соткешь, тем больше и заработаешь. Он в порядке аргумента кого-то по уху съездил. Вот теперь и разбирались - за равноправие съездил или против оного.

Оказалось, Уго Фогель хорошо себя зарекомендовал, когда это самое равноправие внедряли. Он хозяина мастерской палкой по улице три квартала гнал. Сообщил об этом приведенный на пять минут свидетель - и Уго отпустили вместе с ним, заставив присягнуть на топоре и мотыге, что больше такого не повторится. А чего не повторится - так никто и не понял.