Кир Булычев - Глубокоуважаемый микроб

– Видели, – вздохнул Удалов. – Безобразие.

– А что можно поделать? Мы же цивилизация. А цивилизация – это уничтожение природы.

– Не совсем так, – поправил Удалов. – Это зависит от нас.

– Правильно, – согласился президент. – Но если вы далеко зашли по порочному пути, остановиться трудно, а порой уже невозможно. Мы не смогли.

– Жаль, – сказал Острадам. – Значит, все погубили, а потом эмигрировали?

– Да. Иначе нечем было дышать, нечего было копать, нечем было питаться.

– И вы стали осваивать другие континенты, – сообразил Удалов.

– Все не так просто, – вздохнул президент. – Континенты к тому времени, когда мы спохватились, были уже опустошены.

– Так это мы путешествовали по другим планетам! – догадался Острадам.

– Нет, мы на своей планете. Куда перевезешь пять миллиардов жителей?

– Сейчас нас уже меньше, – вмешался проводник. – Сейчас нас и миллиона не наберется.

– Все равно… Все в природе взаимосвязано.

Наступила грустная пауза, и Удалов не посмел ее прервать. Наконец президент смахнул набежавшую слезу и продолжал:

– Нас спасло путешествие во времени. Временные туннели, которые мы открыли в самый критический момент. Мы научились перемещаться в прошлое и догадались, что можно эвакуироваться в те времена, когда людей на планете еще не было. И вот мы взяли личные вещи, детей и ценности и перевезли нашу цивилизацию на миллион лет назад. Это было великолепно. Первые годы мы нежились на лужайках и купались в море… А потом…

Тяжелый вздох пронесся над обеденным столом.

– И вы погубили собственную планету за миллион лет до вашей эры? – спросил Острадам.

– Разумеется. Мы оказались верны своим привычкам.

– И двинулись дальше в прошлое?

– И двинулись дальше. И с каждым разом мы губили природу быстрее, чем прежде. В конце концов мы попали в такое отдаленное прошлое, что суши стало недостаточно, чтобы прокормить население. И вот мы стоим на пороге отступления в первобытный океан. В океан, в котором лишь зарождается жизнь, в котором господствуют водоросли и мелкие амебы. Обратного пути для нас нет – все будущее уже безнадежно загажено…

– Вы умудрились погубить собственную планету пять раз! – в ужасе воскликнул Удалов.

– Если бы пять… – сказал президент. – Мы ее загубили восемнадцать раз!

– Но вы же загубите и океан!

– Весьма возможно. Тогда нам придется отступить в момент возникновения планеты…

– И пожить в вулканах? – В голосе Острадама прозвучал сарказм.

– Боюсь, что так. – Президент был серьезен.

– А пока этого не случилось, – натянуто улыбнулся проводник, изображая исторический оптимизм, – мы просим вас слетать с нами на разведку в первобытный океан, куда мы переселяемся в будущем году, и помочь нам наладить производство продуктов питания из водорослей и амеб…

Острадам, сжалившись над обреченной цивилизацией, натянул водолазный костюм и отправился в океан. Но Удалов так и не узнал, были ли советы предсказателя полезны. Настроение у него испортилось, и даже тот факт, что ему позволили покопаться в коробке с жемчугом, чтобы выбрать самую красивую жемчужину для жены, его не утешил. Конечно, ему хотелось дать добрые советы аборигенам, поделиться с ними положительным опытом, накопленным на Земле, но иногда добрые советы только раздражают.

И когда через несколько часов, миновав в обратном порядке все временные двери и вернувшись в современность, они попрощались с аборигеном, Острадам сказал:

– Чует мое сердце, докатятся они до вулканов.

– Сюда экскурсии возить надо, – ответил Удалов. – Ну ладно погубить свою планету раз, это каждый может, но восемнадцать раз…

Глава 19,

Попав вновь в машину мгновенного перемещения, Удалов опять провалился в темный бесконечный туннель, опять закружилась голова и сперло дыхание. Привыкнуть к таким ощущениям было трудно, и Удалов утешал себя некогда прочитанными словами полярного путешественника Амундсена: «К холоду привыкнуть нельзя, но можно научиться терпеть его».

Путешествие закончилось благополучно. Удалов вылез из кабины неподалеку от величавого, застроенного помпезными зданиями инопланетного города. Было тихо, над головой парили птицы и курчавились розовые облака.

– Знаешь, что мы сейчас сделаем? – спросил карлик.

– Пойдем в город, – ответил Удалов. – Искать космодром.

– Сначала мы отыщем какое-нибудь скромное кафе и пообедаем. И только потом купим билеты на межпланетный корабль.

Удалов не возражал, и они направились по лугам к городу.

Уже на подходе к нему путникам стало очевидно, что и на этой планете не все ладно. Уж очень она была пустынна.

Улица, по которой они вошли в город, была покрыта толстым слоем пыли, штукатурка с домов кое-где обвалилась, кусты и деревья разрослись, взломав асфальт. И ни одной живой души…

Таинственная, зловещая тишина подавляла и уговаривала бежать отсюда, пока жив.

– Здесь никого нет, – прошептал Удалов.

– И давно никого не было, – откликнулся шепотом Острадам.

– И они ушли в прошлое, – предположил Корнелий.

– Или умерли от эпидемии.

– Или перебили друг друга в атомной войне.

– Или улетели на другую планету.

– И много лет назад…

Силы сразу покинули утомленных путешественников. Одно дело – оказаться у цели и предвкушать скромный обед и мирный полет на космическом корабле, совсем иное – осознать, что и здесь нельзя надеяться на спасение.

После короткого приглушенного совещания путники решили поискать космопорт, не осталось ли там случайного корабля.

Через несколько минут они вышли на большую площадь, и их взорам предстало удивительное зрелище.

Центр площади был застроен множеством игрушечных домиков, словно здесь когда-то резвился детский сад, сооружая жилища для кукол. Домики во всем были схожи с настоящими: у них были стекла, вывески, печные трубы, возле одного даже стояла игрушечная автомашина.

Удалов заглянул в окошко четвертого этажа, которое располагалось как раз на уровне его глаз, и внутри разглядел комнатку с диваном, столом, миниатюрными тарелочками и чашечками на нем и даже недопитой бутылкой вина. Но никаких следов пребывания живых существ ни в комнатке, ни в домике, ни на всей площади не обнаружилось.

– Они любили детишек и устраивали им игры на площадях, – неубедительно предположил Острадам.

Удалов покачал головой.

– Нет, – сказал он, – этот игрушечный город был бы слишком большой помехой для городского транспорта.

От площади они взяли курс по той улице, что вела вверх, к холму, увенчанному дворцом с множеством башен и башенок. Оттуда они намеревались обозреть весь город. Путь наверх занял около получаса. За это время Удалов убедился в том, что некогда этот город процветал и мог похвастаться культурой и искусствами. Но к разгадке он так и не приблизился.