Стивен Кинг - Солнечный пес

- ..показать нам? - спросила Мелиусиппус. Поп Меррилл заставил свои губы разойтись в улыбке.

- Покорно прошу меня извинить. Засмотрелся на ваши сокровища, вот мои мысли и пошли гулять сами по себе. Наверное, такое может случиться с каждым из нас.

- Нам по восемьдесят три года, но мысли у нас не "гуляют", а разум у нос чист как стеклышко, - с явным неободрением ответила Элиусиппус.

- Свежевымытое стеклышко, - добавила Мелиусиппус. - Я спросила, не хотели бы вы показать нам новые фотографии... разумеется, после того, как унесете отсюда эту ужасную штуку.

- Уж не помню, когда мы видели действительно хорошие новые фотографии. - Элиусиппус закурила очередную сигарету.

- Прошлым месяцем мы ездили в Провидено, на конгресс паранормальных явлений, - начала Мелиусиппус, - и хотя лекции нам понравились...

- ..мы узнали много интересного...

- ..среди фотографий преобладали подделки. Даже десятилетний ребенок...

- ..семилетний'...

- ..понял бы, что это подделка. Вот мы и... - Мелиусиппус запнулась, на ее лице отразилась обида. - Я удивлена, мистер Меррилл. Должна признаться, мистер Меррилл, я даже озадачена.

- И я хотела сказать то же самое, - поддакнула Элиусиппус.

- Почему вы принесли эту ужасную вещь? - дуэтом спросили Мелиусиппус и Элиусиппус.

У Попа возникло такое сильное желание ответить: "Потому что я не знал, какие вы трусливые сучки", - что на какое-то мгновение он даже решил, будто озвучил эту фразу, и застыл в ожидании истошных криков.

Мысль о том, что ужасные слова произнесены, прожила, может, доли секунды. Но потом, когда Поп у себя дома лежал без сна среди десятка тикающих и такающих часов, он часто жалел, что Сестры-Вонючки не услышали и этого, и многого другого.

Разумеется, инстинкт самосохранения не позволил ему раскрыть рта. Да, Поп Меррилл получил бы безмерное удовлетворение, поставив Сестер-Вонючек на место, но удовлетворение это длилось бы очень недолго. А вот если бы погладил их по шерстке, чего, собственно, они и ожидали, потому что всю жизнь этих миллионерш гладили по шерстке и облизывали, у него оставалась бы возможность и дальше всучивать им "фотографии призраков", зарабатывая на этом немалые деньги. Потому как ему не верилось, что в ближайшие годы старухи умрут от рака легких или еще от какой болезни.

В конце концов, в списке были и другие Спятившие, хотя список этот, который Поп освежил в памяти после злополучного посещения Седрика Маккарти, стал намного короче. Двое умерли, а еще один учился плести корзины в роскошной частной психиатрической клинике, куда принимали только баснословно богатых и безнадежно безумных.

- Вообще-то я привез камеру просто чтобы вы смогли взглянуть на нее. Что я хочу сказать, - торопливо добавил он, увидев, что сестры разом подобрались, - мне же известно, сколь сведущи вы в этой области.

Сестрички мгновенно расцвели, обменялись самодовольными взглядами. Попу очень хотелось смочить пару пачек сигарет бензином, засунуть в их тощие старческие задницы и чиркнуть спичкой. "Вот тогда бы вы задымили. Задымили, как заводские трубы" - вот что он хотел сказать.

- Я думал, что вы посоветуете мне, как быть с этой камерой, вот что я хочу сказать, - закончил он комплимент.

- Уничтожьте ее, - без запинки ответила Элиусиппус.

- Я бы воспользовалась динамитом, - добавила Мелиусиппус.

- Сначала кислотой, потом динамитом, - уточнила Элиусиппус.

- Точно, - кивнула Мелиусиппус. - Камера опасна. Не нужно даже смотреть на этого дьявольского пса, дабы понять, что к чему.

Однако она посмотрела. Обе они посмотрели. И у обеих лица перекосило от страха и отвращения.

- Я просто чувствую исходящее от нее зло! - воскликнула Элиусиппус, совсем как школьница, играющая колдунью в "Макбете". - Уничтожьте ее, мистер Меррилл. До того, как произойдет что-то ужасное. До того, как, возможно, я подчеркиваю, мистер Меррилл, возможно, она уничтожит вас.

- Да будет вам. - Попу от этих слов действительно стало как-то не по себе. - Это уж перебор. Что я хочу сказать, вы же видите всего лишь камеру.

- Несколько лет назад планшет оставил нашу бедную Колетт Симиню без глаза. А ведь планшет - это всего лишь кусок фибрового картона, - заметила Элиусиппус Дир.

- Но только до тех пор, пока, глупые, глупые люди не начинают хватать его руками и не пробуждают его, - добавила Мелиусиппус.

Слова иссякли. Поп поднял камеру за ремень, не касаясь ее самой, убеждая себя, что делает это только ради спокойствия Сестер-Вонючек, и встал.

- Что ж, вы - эксперты.

Старушенции просияли.

"Да, - решил Поп, - приходится отступить. Делать нечего... во всяком случае, пока. Но моя песенка еще не спета. Не выгорело здесь, выгорит в другом месте".

- Не смею более отнимать у вас время, и я, конечно же, не хотел причинять вам какие-либо неудобства.

- Но вы и не причинили! - Элиусиппус также встала.

- В эти дни у нас так мало гостей! - Мелиусиппус последовала ее примеру.

- Положите камеру в автомобиль, мистер Меррилл, - продолжила Элиусиппус, - а потом...

- ..возвращайтесь и выпейте с нами чаю.

- Хорошего чаю!

Более всего Попу хотелось выбраться из этого дома, сказав на прощание: "На кой хрен мне ваш чай. Не хочу больше видеть ваши постные рожи". Но он поклонился и ответил вежливым отказом:

- Я бы с удовольствием, но, к сожалению, у меня назначена еще одна встреча. Я бываю в Портленде не так часто, как хотелось бы. ("Если уж ты солгал один раз, чего уж на этом останавливаться", - говаривал Попу его отец, и этот совет Поп принял близко к сердцу.) - Он взглянул на часы. - Я уже опаздываю. Вы, девочки, заставили меня забыть о времени, и, по моему разумению, я не первый мужчина, с кем такое случилось.

Сестры-Вонючки захихикали и одинаково покраснели, словно две очень старые розы.

- Да ну что вы, мистер Меррилл! - воскликнула Элиусиппус.

- Пригласите меня еще раз. - Поп улыбнулся так, что едва не достал ушей кончиками рта. - Пригласите меня, и я приеду прежде, чем вы успеете моргнуть.

Он вышел из дома, кто-то из старушек быстро закрыл за ним дверь. "Должно быть, они боятся, что солнечный свет повредит их поддельные фотографии призраков", - мрачно подумал Поп, посмотрел на чернокожую женщину, которая все еще сгребала листья, и нажал на спуск. Импульсивно, как некоторые бросают автомобиль на встречную полосу, чтобы задавить перебегающего дорогу скунса или енота.

Губы у чернокожей женщины дрогнули, и, к удивлению Попа, она начертила рукой в воздухе знак, отгоняющий дьявола.

Он сел в машину и задним ходом покатил с подъездной дорожки. Когда бампер уже завис над мостовой. Поп обернулся, чтобы посмотреть, свободна ли дорога, и его взгляд невольно упал на только что отснятую полароидную фотографию. Она еще не полностью проявилась, еще остался молочный налет, свойственный всем проявляющимся полароидным фотографиям.