Дмитрий Емец - В когтях каменного века

– Не смей этого делать! – завопил из воды Вася, но великана уже нельзя было остановить. Истоптав форму айкидиста и проделав в ней десяток дыр, он вдруг вскинул голову, и кимоно, зацепившись за рог, закрыло ему морду. Ничего не понимая, зубр гневно замычал и стал трясти головой, решив, что противная тряпка на него напала. Но чем сильнее он тряс головой, тем больше запутывался в кимоно. Продырявленная одежда висела на его рогах и заслоняла глаза. Вожак, ничего не видя, перепуганно и тревожно взревел и бросился на равнину, на бегу тряся мордой. Стало помчалось за ним.

– Кимоно, кимоно оставь! Что я надену? – кричал Вася, но стадо было уже далеко.

Роса и Агам вышли на берег и проверили, что уцелело после нашествия зубров. На всех вещах и шкурах остались следы копыт, имущество ребят было растащено по берегу на несколько десятков локтей вокруг. Потребовалось немало времени, чтобы все собрать.

Костер был растоптан, копье Агама треснуло у наконечника, очевидно, зубр наступил на него. Сумка Васи лежала чуть в стороне, у камня, к счастью, животные обошли ее стороной, и Агам обрадовался, потому что в сумке мальчика-колдуна, с его точки зрения, были сокровища – острый нож из неизвестного материала и волшебная штука, высекавшая огонь (зажигалка).

Агам обернулся, чтобы сообщить мальчику-колдуну, что его сумка цела. Он поразился, что Вася еще сидит по шею в реке, дрожа от холода с синюшными губами.

– Почему мальчик-колдун все еще сидит в воде? Он же весь посинел от холода! – удивился Агам.

– Наверное, он стесняется, потому что голый. Зубры унесли его одежду, – сказала Роса, спокойно надевая на свое мокрое тело подаренную ей когда-то рубашку, а сверху еще шкуру.

Потом девочка перепоясалась свитером Васи, явно считая его уже своим. Бывший владелец свитера с тоской смотрел из воды, как ребята одеваются. Сообразив, что не может находиться в реке до бесконечности, а пещерные подростки не собираются ничего для него делать, он вырвал со дна реки пучок каких-то водорослей и, перепоясавшись ими, выбрался из воды.

– Зачем мальчик-колдун сорвал водоросли? – удивилась Роса.

– Он заклинает Духа Реки, – уверенно объяснил Агам.

Он сидел на корточках и сгребал угли, чтоб развести чуть в стороне под защитой камня новый костер.

Вася незаметно пробрался мимо девочки и, схватив снятую недавно Агамом с горного барана шкуру, быстро обернул ее вокруг пояса. Увидев свое отражение в спокойных водах реки, он понял, что выглядит точно так же, как и его пещерный сверстник.

Итак, его превращение в пещерного человека произошло. Отныне он – житель каменного века.

Глава VI

Мамонты

– Почему Ташуб такой печальный и ничего не ест?

– На него наступил мамонт.

Ночью Агам, Роса и Вася проснулись от гула. Гудела и сотрясалась вся равнина. Вначале они думали, что началось землетрясение, но потом поняли, что в долину пришли мамонты.

Послышался далекий рев, менее сильный и не такой звучный, как зубров. Он предупреждал о появлении самых сильных и могучих животных из тех, что жили в то время на Земле. Только один северный носорог в шерстяной шубе, слепой в своей ярости, все больше оттесняемый к югу ледником, бросал иногда мамонтам вызов, нацеливая свой острый рог им в брюхо.

Мамонты в тот период не знали себе равных в борьбе за существование. После того как несколько сотен тысяч лет назад с Земли постепенно исчезли все более крупные виды, мамонт, сумевший уцелеть, занял верхнюю ступень в иерархии. Он был ловок, намного подвижнее современных слонов, мог перемещаться в горах, маневрируя между ледниками, спокойно переносил холод, обладал развитым мозгом и хорошей памятью. Хоботом мамонт мог поднимать с земли даже самые мелкие камешки или обламывать с верхних веток вкусные молодые побеги. Этот гигант был гурманом: не любил есть что попало, как зубры, выбирал всегда только самое вкусное. Но его мощный желудок мог переваривать во время зимних холодов даже самую грубую пищу и древесную кору.

Жили мамонты долго, до шестидесяти – восьмидесяти лет, некоторые – и до ста. Правда, плодились они нечасто, и потомство их росло тоже медленно. Их самки, как и самки слонов, их младших братьев, вынашивали детенышей до двух лет, а потом еще почти десять лет выросшие «малыши» ходили за матерью, достигая зрелости только к восемнадцати – двадцати годам.

Если впоследствии мамонты и проиграли в борьбе за жизнь, то только потому, что человек научился охотиться на них, истребляя этих гигантов так же сосредоточенно и методично, как американцы в свое время уничтожили всех бизонов, огромные стада которых вплоть до начала девятнадцатого века населяли почти весь северный Американский континент.

Впрочем, в гибели мамонтов виноваты были также резкие климатические изменения и внезапные наступления ледников, отрезавшие их от пастбищ. На сокращении поголовья отразилось и то, что гиганты редко плодились и были травоядны.

Уже тогда, около тридцати тысяч лет назад, эволюция пошла по пути выживания всеядных видов, которые легко переключались с растительной пищи на животную, таких, например, как дикие свиньи или медведи, которые не прочь были полакомится порой отбившимся от стада олененком, подобрать остатки чужой добычи или собирать на мелководье дохлую рыбу. Впрочем, не только дикие свиньи и медведи, люди тоже были всеядны, и это помогало им выживать во время затяжных холодных зим, когда почва промерзала на несколько локтей.

Но пока мамонты находились в силе, до времени их упадка было еще далеко, и гигантам все уступали дорогу. И сейчас тонконогие сайгаки с хоботообразным носом, маленькие коренастые лошадки, бородатые муфлоны, ветвисторогие олени и глупые крикливые дикие ослы, обладавшие самыми громкими голосами, – все, встревоженные, метались по равнине, стремясь как можно скорее освободить дорогу мамонтам.

Только старый кабан с желтыми клыками и грязной щетиной, командующий целой ордой свинок с поросятами, возбужденный и обозленный визгом своего стада, грозно похрюкивая, наклонял к земле морду, как бы собираясь перейти в атаку, но при приближении мамонтов, оценив силу врага, подал своему стаду сигнал к отступлению, а сам побежал последним, прикрывая его.

Мамонты шли не торопясь, не замечая происходившей вокруг них суматохи, совершенно равнодушные к поднятому ими переполоху. Впереди стада шли вожаки – пять взрослых самцов, огромных, с ногами, похожими на колонны, с кожистыми ушами, намного короче, чем у индийских слонов, поросшие сплошной, довольно длинной шерстью с застрявшими в ней репейниками. Бивни мамонтов, закругленные кверху, достигали двухметровой длины. Кость их бивней была желтоватой, но на краях, которым чаще всего доставалось в схватках и которыми животные взрывали землю или опрокидывали деревья, бивни были отполированы до белизны.