Василий Головачев - Криптозой

– Дьявол! Он тебе весь дом разнесет!

Кирилл выглянул в коридор, метнулся к лестнице, прислушиваясь к наступившей тишине и гадая, что произошло. Однако его помощь не потребовалась.

– Спускайтесь, – донесся из холла негромкий голос Утолина. – Здесь чисто.

– Кир! – вдруг вскрикнула Лилия.

Кирилл мгновенно бросился на пол, перекатился через голову, и очередь из «никонова» прошла над ним. Это очнулся один из амбалов в кабинете, высунулся в дверь и открыл огонь. Будь он поопытней, для Кирилла все закончилось бы печально, однако боевыми искусствами оперативник Петрова не владел, да и не пришел еще в себя окончательно, поэтому Кириллу удалось в подкате выбить у него автомат и завершить атаку двумя «бухами», сломавшими верзиле ребро и челюсть. На сей раз жалости к нему Кирилл не испытывал никакой, понимая, что он, в отличие от команды ПСП – если верить Утолину, – живет только раз.

На верхней площадке винтовой лестницы показался капитан с пистолетом в руке, быстро глянул на лежащее тело, кивнул, расслабляясь.

– Порядок. Эти мослы понимают только язык силы. Лиля, собирай вещи, уходим.

Лилия посмотрела на Кирилла, на Утолина.

– Где Лаврик?

– Здесь я, – раздался сквозь кряхтенье голос компьютерщика, взбиравшегося по лестнице на второй этаж. – Живой, хотя и не здоровый.

– Я позвоню своим, – сказал Кирилл. – Группа поддержки будет здесь через минут сорок.

– Не стоит, – качнул головой Утолин. – Придется им все объяснять, а объяснить ты ничего как раз не сможешь. Надо уходить.

– Куда?

– Я знаю одно место, где мы сможем отсидеться какое-то время, пока Лаврик не закончит работу.

– Я почти закончил, – пропыхтел бледный, с кругами под глазами и новым синяком на темени Лаврентий.

С улицы донесся скрип тормозов.

Мужчины переглянулись, затем Утолин выключил свет в коридоре, метнулся в спальню, выглянул в окно через щель в гардинах и выругался.

– Похоже, мы опоздали…

– Что там? – присоединился к нему Кирилл.

– Это уже команда посерьезней.

– СНОС, что ли?

– Хвалю, быстро привыкаешь к нашей терминологии. Увы, полковник, это действительно нейтрализаторы.

В свете фонаря на улице виднелись подъехавшие машины – два синих минивэна с черными стеклами, сигаровидные, приплюснутые, мощные. Из них вышли шесть человек в белых полушубках со стоячими воротниками и, не торопясь, двинулись к коттеджу. В их неторопливости крылась такая уверенность и целеустремленность, что у Кирилла засосало под ложечкой.

– Что будем делать? Если рванем через двор…

– Не успеем, они наверняка перекрыли все пути отхода. Эта программа самонастраивающаяся и независимая, ее очень трудно локализовать и задавить, особенно изнутри игрового объема.

– Как это?

– Так как ты в компьютерные стрелялки не играешь, то объяснить я тебе не смогу. Просто прими к сведению, что у нас мало шансов. Это профессионалы, причем весьма круто вооруженные и легко восстанавливающиеся. Вот если бы я сидел в коконе иезода и имел доступ к манипуляционному полю…

– На каждого профессионала можно найти профессионала покруче. Я могу связаться со своей старой конторой, они пришлют свою команду…

– Поздно. Хотя… давай звони. Кто знает, сколько времени мы продержимся.

Утолин выскользнул в коридор, где томились снедаемые тревогой и неизвестностью Лилия и Лаврик.

– Сколько тебе понадобится времени для развертки ПН?

– Минуты две, – пожал плечами Киндинов. – Максимум три.

– Включай! Я их задержу.

Лаврентий растерянно посмотрел на Кирилла, набиравшего номер по мобильнику.

– Не теряй времени, – кивнул тот и посмотрел на Лилию. – Помоги ему.

Бывшая жена без слов дернула компьютерщика за рукав и направилась к двери кабинета.

На том конце линии сняли трубку.

– Привет, Владилен, – сказал Кирилл. – Узнаешь?

– Привет, – ответил начальник оперативной части СВР полковник Владилен Артурович Семенов, с которым Кирилл провел в Германии не один год. – Иваныч, ты? Какими судьбами?

– Извини, что разбудил. Есть проблемы, Владилен. Мне срочно нужна обойма наших спецребят.

– Что случилось?

– Некогда объяснять. Запоминай адрес: улица Плеханова, дом одиннадцать. Я внутри, с друзьями. А нас заблокировала непонятная команда. Вооруженная.

– Ты что, Иваныч, с мафией воюешь, что ли? Или сам на нее работаешь?

– Владилен, дело серьезное.

– Понял, жди.

В трубке затукали молоточки отбоя.

Утолин посмотрел на Кирилла.

– Вызвал?

– Они будут здесь минут через двадцать, не раньше.

– Опоздают. Но делать нечего, надо ждать. А пока давай-ка озадачим гостей, пугнем их по полной программе.

Утолин поднял автомат с пола, проверил магазин, вытащил второй из-под туши спецназовца.

– Я встречу их с фасада, ты со двора. Стреляй во все, что движется и даже если не движется. Важен шум, а не результат стрельбы. Надеюсь, пару минут мы выиграем, заставим их уважать противника.

Кирилл кивнул, и они ссыпались по лестнице вниз, выключая по пути освещение холла и помещения с бассейном. Затем открыли огонь с двух сторон: Утолин – по фигурам гостей и их машинам на улице, Кирилл – по пристройкам во дворе и по забору.

Стрельба длилась не больше полуминуты – кончились патроны. Кирилл метнулся назад, взлетел по лестнице на второй этаж и почувствовал, как пол под ногами мягко закачался и поплыл: Лаврик запустил свою программу Преодоления Невозможного, и она послушно «взломала» порог бытия, открывая брешь в иную реальность.

Утолин появился в коридорчике мгновением позже. У него в руке была спортивная сумка.

– Быстрее, чего остановился!

– Что ты задумал?

– Единственная возможность спастись – уйти в буферную зону. Там СНОС найдет нас не сразу.

– Что еще за буферная зона?

– Стык программ разных уровней. Зону никто не контролирует, и она живет сама по себе, изменяясь в соответствии с граничными условиями той или иной интенсивности. Потом объясню подробнее.

Утолин толкнул дверь в кабинет, и та осыпалась перьями пуха и клочьями тумана, исчезла. Кирилл ожидал увидеть глубокий провал со звездами в глубине, однако на этот раз картина оказалась иной.

Стены и потолок комнаты отсутствовали. Их место занимали заросли светящихся стеклянных шипов, образуя колючую полусферу. Паркет пола потерял рисунок и цвет, напоминая снежную корку, но пол еще выполнял свои функции и держал на себе мебель кабинета.

Стол, на котором стоял монитор, опять приобрел форму перепончатого гриба, а дисплей превратился в гигантский глаз на гофрированном выросте. В бездонном зрачке этого жуткого глаза медленно вращался багровый иероглиф в форме черепа и паука.