Дай бог каждому - Каганов Леонид Александрович
– Сейчас объясню, – терпеливо кивнула Лена. – Вот вы вернулись из отпуска. И начался второй календарный год. Еще через полгода вы от нас ушли.
– Допустим, не я ушел, а…
– Не важно, – мягко перебила Лена. – Важно, что за эти полгода вы авансом набрали уже половину отпускных. Понимаете? Вот ее с вас и вычли! Что ж тут непонятного? – Лена развела руками и ласково улыбнулась.
Я никак не мог переварить услышанное. По отдельности вроде все было понятно, а вот вместе – никак.
– Как же это… – недоумевал я. – Вдруг, ни за что, половину зарплаты…
– На самом деле чуть больше, – призналась Лена. – Мы же делаем точный расчет.
– Еще больше? – опешил я.
– Ну, смотрите: вы проработали шесть месяцев, набрали авансом шесть одиннадцатых отпуска. А это больше половины.
– Бред! – возмутился я.
– Если вы не верите мне, – обиделась Лена, – возьмите калькулятор и сами умножьте одну одиннадцатую на шесть. В конце концов, кто из нас программист?
– Но… Как же… – Я совершенно растерялся, мысли путались, и схема в голове не укладывалась абсолютно. – Но я же… Я же полгода отработал! Честно! Я зарабатывал на грядущий отпуск!
– Но вы же ушли задолго до него? – удивилась Лена. – Почему фирма должна вам оплатить отпуск, которым вы не воспользуетесь?
– Но я же работал!
– Зададим вопрос иначе: почему отпуск должна оплатить та фирма, в которой вы уже полгода не работаете? Где будете работать через полгода – там вам и оплатят.
– Но как же…
– А как же в других фирмах? Где выдают отпускные не до, а после отпуска? Вы являетесь через полгода после увольнения и требуете, чтобы вас отправили в оплаченный отпуск? Это нормально?
– Маразм какой-то… – растерялся я.
– Вот. Сами все поняли, – тихо и благожелательно кивнула Лена.
На миг мне показалось, что я уже почти уловил нить и вот-вот окончательно пойму, в чем меня обманывают.
– Стойте! – закричал я. – Дайте мне хотя бы половину отпуска! Я год работал – дали месяц отпуска. Еще полгода работал – дайте полмесяца! Где они, мои две недели? Дайте мне их! Слышите? Дайте!!!
– Саша, милый, послушайте, да что с вами такое? – Лена приблизилась и участливо заглянула мне в лицо. – Дайте и дайте, дайте и дайте, ну как не стыдно? Вы же никогда не были таким жадным?
– Где мои две недели заслуженного отдыха? – упрямо отчеканил я.
– Да вот же они… – ласково проворковала Лена, отступила на шаг, вкрадчиво улыбнулась и развела руками. – Идите… Отдыхайте… Разве ж вас кто-то держит?
Наступила тишина. А затем Оксана включила звук телевизора. На меня больше никто не смотрел, все повернулись к экрану.
– Зовут меня Света, да, я и есть капитан, а что? – заявил из телевизора развязный женский голос.
– А скажите, Светлана, – произнес ведущий, – вы верите в приметы, будто женщина на корабле – к беде?
– Глупс-с-с-какая! У нас не корабль, а подводная лодка. А женщина бедой не бывает, правда ведь, бабоньки?
Раздались громкие и продолжительные аплодисменты. Я вздохнул и вышел из бухгалтерии, тихо прикрыв дверь. И пошел в отдел.
У босса
Видимо, наши ушли на обед, потому что в комнате, где я проработал полтора года, не было ни Паши, ни Олега, зато был менеджер Кирилл. Сидел он именно за моим компьютером и внимательно пялился в экран. Судя по тому, что «мышка» лежала далеко в стороне, а нажимал он лишь клавиши стрелок, причем очень проворно, – это была какая-то игрушка.
– Добрый день, Кирилл, – сказал я.
Кирилл нажал паузу и резко обернулся.
– Саша? – удивился он. – День добрый, а…
– Вот попрощаться зашел. И файлы свои переписать с компьютера.
– К сожалению, ничего переписать не получится, – покачал головой Кирилл.
– Получится, получится… – Я убедительно помахал коробкой с дисками.
– Саша, да ты чего? – удивился Кирилл. – Ты не забыл, что фирма занимается охранными системами? У нас режим секретности! Даже сотрудникам запрещено выносить какую-то информацию, а уж постороннему человеку…
– Кирилл, все нормально, – успокоил я. – Мне нужны только мои личные архивы, почта моя, музыка, записи, контакты, телефоны, файлы всякие…
– Какие личные архивы? Какая почта? – удивился Кирилл. – Ты забыл, что запрещено хранить на рабочем месте личные файлы и вести личную переписку?
– Но все же так делают? – удивился я. – Как же иначе?
– Конечно, делают, – охотно согласился Кирилл, – иначе никак. Только тихо и не светясь. А сейчас как ты себе это представляешь? Я пускаю постороннего человека переписывать какую-то информацию со служебного компьютера. Режимная фирма. Занимается – внимание! – системами охраны и сигнализации! – Кирилл воодушевился и даже встал со стула. – А у нас клиенты! И корпоративные, и частные, и крутые… А ты представляешь, что такое утечка охраной информации о системах, которые мы им устанавливали? Да я вылечу отсюда со свистом в момент! А если потом у кого-то что-то случится, то я не просто под суд пойду как соучастник, а меня вообще убьют, и будут правы!
– Кирилл! – перебил я. – Ну что ты бредишь? Ты ж знаешь прекрасно, что информация о клиентах только у босса и в отделе технологов. А мы, – я обвел рукой комнату, – разработчики. На моем компьютере сроду не было никакой информации о клиентах и вообще никаких секретов.
– Саша! – Кирилл прижал руку к груди. – Ты меня извини, конечно, не могу никак. И даже не проси. Сходи к директору, объясни, если он разрешит – пожалуйста, пиши сколько угодно, я даже помогу.
– Как это ты мне поможешь? – удивился я.
– Ну, не знаю, это я к слову… – смутился Кирилл. – Скажешь, какие директории переписывать, я все запишу и тебе передам. Но только если босс разрешит!
Я вдруг сообразил, что сам точно не смогу ничего переписать. Делать было нечего, и я пошел на самый верхний этаж, где в самом конце длинного безлюдного коридора располагалась приемная босса.
* * *Я тихо постучал в ореховую дверь приемной и, не дожидаясь ответа, вошел. Белобрысый секретарь Валера сидел за своим столом и печально смотрел на журчащий факс. Судя по дрожащему мареву на полу, там уже скопилась гора из нескольких метров бумажной ленты, а факс все не кончался. Я кашлянул.
– Тимченко? – поднял голову Валера. – Вы… э-э-э… по какому-то вопросу?
– По личному, – буркнул я. – К боссу.
– По личному к боссу? – Брови секретаря удивленно поползли на лоб.
– Дело очень важное и связано с моей прошлой работой, – пояснил я на всякий случай.
– У Михаила Павловича совещание, – покачал головой секретарь, – и скорее всего сегодня он не сможет вас принять.
Я слегка развернулся и внимательно посмотрел в сторону кабинета. Собственно говоря, видно все было отлично. Квадросистема, четыре колонки…
– Совещание? – Я удивленно поднял брови и кивнул в сторону кабинета. – Мне кажется, что…
– Классическая симфоническая музыка, – назидательно произнес секретарь, – в кабинете Михаила Павловича играет всегда, даже во время совещаний. Или вы уже успели забыть, что Михаил Павлович обожает…
– Обожает Чайковского, ни разу в жизни не произнес матерного слова и спонсирует в зоопарке двух голубых песцов, – подтвердил я. – Знаем, помним, зубрили, на сайте фирмы крупными буквами, и все такое. Но мне почему-то представилось, как Михаил Павлович сидит один в своем кресле со своим ноутбуком на коленях…
– Михаил Павлович… – возмущенно начал Валера, но я его перебил.
– Все понимаю, но разговор очень важный, в том числе для Михаила Павловича. Вы сообщите ему об этом, я обязательно дождусь, когда он сможет меня принять.
– У Михаила Павловича сегодня очень плотный график, – с сомнением произнес секретарь. – А вы не записаны. Так что объясните мне, в чем суть вашей…
– Информация личная, – отрезал я, – для Михаила Павловича окажется важна, и другого случая не будет, я здесь в последний раз.
