Улитка на склоне - Аркадий Натанович Стругацкий
Мосье Ахти вернулся к окну и локтем спихнул голубей с подоконника.
– Так. О голубях мы поговорили, – произнес он новым, каким-то казенным голосом. – Ваше имя?
– Что?
– Имя. Ваше имя.
– Пе… Перец.
– Год рождения?
– Тридцатый…
– Точнее!
– Тысяча девятьсот тридцатый. Пятое марта.
– Что вы здесь делаете?
– Внештатный сотрудник. Прикомандирован к группе Научной охраны.
– Я вас спрашиваю: что вы здесь делаете? – сказал директор, обращая к Перецу слепые глаза.
– Я… Не знаю. Я хочу уехать отсюда.
– Ваше мнение о лесе. Кратко.
– Лес – это… Я всегда… Я его… боюсь. И люблю.
– Ваше мнение об Управлении?
– Тут много хороших людей, но…
– Достаточно.
Директор подошел к Перецу, обнял его за плечи и, заглядывая в глаза, сказал:
– Слушай, друг! Брось! Возьмем на троих? Секретаршу позовем, видел бабу? Это же не баба, это же тридцать четыре удовольствия! «Откроем, ребята, заветную кварту!..» – пропел он спертым голосом. – А? Откроем? Брось, не люблю. Понял? Ты как насчет этого?
От него вдруг запахло спиртом и чесночной колбасой, глаза съехались к переносице.
– Инженера позовем, Брандскугеля, моншера моего, – продолжал он, прижимая Переца к груди. – Он такие истории излагает – никакой закуски не надо… Пошли?
– Собственно, можно, – сказал Перец. – Но я ведь…
– Ну чего там – ты?
– Я, мосье Ахти…
– Брось! Какой я тебе мосье? Камрад – понял? Генацвале!
– Я, камрад Ахти, пришел попросить вас…
– Пр-р-роси! Ничего не пожалею! Деньги надо – на деньги! Не нравится тебе кто – скажи, рассмотрим! Ну?
– Н-нет, я просто хочу уехать. Я никак не могу уехать, я попал сюда случайно, камрад Ахти, и мне здесь больше нечего делать. Разрешите мне уехать. Мне никто не хочет помочь, и я прошу вас как директора…
Ахти отпустил Переца, поправил галстук и сухо улыбнулся.
– Вы ошибаетесь, Перец, – сказал он. – Я не директор. Я референт директора по кадрам. Извините, я несколько задержал вас. Прошу в эту дверь. Директор вас примет.
Он распахнул перед Перецом низенькую дверцу в глубине своего голого кабинета и сделал приглашающий жест рукой. Перец кашлянул, сдержанно кивнул ему и, нагнувшись, пролез в следующее помещение. При этом ему показалось, что его слегка ударили по задней части. Впрочем, вероятно, только показалось или, может быть, мосье Ахти несколько поторопился захлопнуть дверь.
Комната, в которую он попал, была точной копией приемной, и даже секретарша была точной копией первой секретарши, но читала она книгу под названием «Сублимация гениальности». В креслах совершенно так же сидели бледные посетители с журналами и газетами. Был тут и профессор Какаду, тяжко страдающий от нервной почесушки, и Беатриса Вах с коричневой папкой на коленях. Правда, все прочие посетители были незнакомы, а под копией картины «Подвиг лесопроходца Селивана» равномерно вспыхивала и гасла строгая надпись: «ТИХО!». Поэтому здесь никто не разговаривал. Перец осторожно опустился на краешек кресла. Беатриса улыбнулась ему несколько настороженно, но в общем приветливо.
Через минуту нервного молчания звякнул колокольчик, и секретарша, отложив книгу, сказала:
– Преподобный Лука, вас просят.
На преподобного Луку было страшно смотреть, и Перец отвернулся. Ничего, подумал он, закрывая глаза. Выдержу. Он вспомнил, как дождливым осенним вечером в квартиру принесли Эсфирь, которую зарезал в подъезде дома пьяный хулиган… и соседей, повисших на нем, и стеклянные крошки во рту – он разгрыз стакан, когда ему принесли воды… Да, подумал он, самое тяжелое позади…
Его внимание привлекли быстрые скребущие звуки. Он открыл глаза и огляделся. Через кресло от него профессор Какаду яростно чесался обеими руками под мышками. Как обезьяна.
– Как вы думаете, нужно отделять мальчиков от девочек? – дрожащим шепотом спросила Беатриса.
– Я не знаю, – желчно сказал Перец.
– Комплексное воспитание имеет, конечно, свои преимущества, – продолжала бормотать Беатриса, – но это же особый случай… Господи! – сказала она вдруг плаксиво. – Неужели он меня прогонит? Куда я тогда пойду? Меня уже отовсюду прогоняли, у меня не осталось ни одной пары приличных туфель. Все чулки поехали, пудра какая-то комками…
Секретарша отложила книгу и строго сказала:
– Не отвлекайтесь.
Беатриса испуганно замерла. Тут низенькая дверь распахнулась, и в приемную просунулся наголо обритый человек.
– Перец здесь есть такой? – зычно осведомился он.
– Есть, – сказал Перец, вскакивая.
– На выход с вещами! Машина отходит через десять минут, живо!
– Куда машина? Почему?
– Вы Перец?
– Да.
– Вы уехать хотели или нет?
– Я хотел, но…
– Ну, как хотите, – сердито рявкнул бритый. – Мое дело сказать.
Он скрылся, и дверца захлопнулась. Перец кинулся следом.
– Назад! – закричала секретарша, и несколько рук схватили его за одежду. Перец отчаянно рванулся, пиджак его затрещал.
– Там же машина! – простонал он.
– Вы с ума сошли! – сказала раздраженная секретарша. – Куда вы ломитесь? Вот же дверь, написано «ВЫХОД», а вы куда?
Твердые руки направили Переца к надписи «ВЫХОД». За дверью оказался обширный многоугольный зал, в который выходило множество дверей, и Перец заметался, раскрывая их одну за другой.
Яркое солнце, стерильно-белые стены, люди в белых халатах. Голая спина, замазанная йодом. Запах аптеки. Не то.
Тьма, треск кинопроектора. На экране кого-то тянут за уши в разные стороны. Белые пятна недовольно повернутых лиц. Голос: «Дверь! Дверь закройте!» Опять не то…
Перец, скользя по паркету, пересек зал.
Запах кондитерской, небольшая очередь с сумками. За стеклянным барьером блестят бутылки с кефиром, цветут торты и пирожные.
– Господа! – крикнул Перец. – Где здесь выход?
– А вам откуда выход? – спросил дебелый продавец в поварском колпаке.
– Отсюда…
– А вот дверь, в которой вы стоите.
– Не слушайте его, – сказал продавцу хилый старик из очереди. – Это здесь есть один такой остряк, только очередь задерживает… Работайте, не обращайте внимания.
– Да я не острю, – сказал Перец. – У меня машина сейчас уйдет…
– Да, это не тот, – сказал справедливый старик. – Тот всегда спрашивает, где уборная. Где у вас, вы говорите, машина, сударь?
– На улице…
– На какой улице? – спросил продавец. – Улиц много.
– Мне все равно на какую, мне лишь бы выйти наружу!
– Нет, – сказал проницательный старик. – Это все тот же. Он просто программу переменил. Не обращайте на него внимания…
Перец в отчаянии огляделся, выскочил обратно в зал и ткнулся в соседнюю дверь. Дверь была заперта. Недовольный голос осведомился:
– Кто там?
– Мне нужно выйти! – крикнул Перец. – Где здесь выход?
– Подождите, сейчас.
За дверью раздавался какой-то шум, плеск воды, стук задвигаемых ящиков. Голос спросил:
– Что вам нужно?
– Выйти! Выйти мне нужно!
– Сейчас.
Скрипнул ключ, и дверь отворилась. В комнате было темно.
– Проходите, – сказал голос.
Пахло проявителем. Перец, выставив вперед руки, сделал несколько неуверенных шагов.
– Ничего не вижу, – сказал он.
– Сейчас привыкнете, – пообещал
