Билл Флэш - Тридцать три года спустя (Бэтмэн - 3)
Макс достал платок и прикрыл им лицо.
— Что такое? Не нравится запах? — поинтересовался Пингвин, злобно хихикнув. — Это твоих рук дело, Макс! Водичка эта с твоих странных заводов, которые когда-нибудь захлебнутся в собственном дерьме. Совсем как ты сегодня.
— Ты сошел с ума, Освальд, — выдохнул Шрекк.
— Нет, — монстр покачал изуродованным указательным пальцем, — я просто люблю цирк. Тебе тоже это должно понравиться, когда ты сам увидишь, как это здорово. Представляешь, самые многообещающие дети Готэма умрут прямо сейчас!
Пингвин подошел к узким мосткам, переброшенным через бассейн.
— Они пойдут вот здесь стройной цепочкой. Будут идти и падать, падать в воду… Боже мой! Как это красиво и поэтично! Ты спросишь, как мне их сюда заманить? О-о-о!
Пингвин подошел к большой металлической бочке и вытащил из нее большой красно-белый зонт. Раскрывшись, пестрый купол начал медленно вращаться в трехпалой лапе, наполняя зал нежной мелодией. На ниточках, привязанных к концам шпилек, висели красочные игрушки. Вся эта конструкция напоминала детскую карусель в луна-парке.
— Ну что? Нравится? Такая маленькая пингвинья хитрость, Макс. А ты будешь смотреть, как детишки будут тонуть в отравленной тобою же воде. А потом присоединишься к ним.
Пингвин принялся приплясывать, любуясь вертящимися игрушками.
— Сюда, детки, сюда! За мной, — кривлялся он, пританцовывая в такт мелодии.
На верхней площадке длинной бетонной лестницы, ведущей к двери, служившей ранее служебным входом, появилась небольшая обезьянка. В маленьких лапках она держала большой спелый банан и аккуратно сложенный лист бумаги. Осмотревшись, обезьянка сбежала со ступенек, протягивая Пингвину свернутый лист.
Пингвин пристально всматривался в открытую дверь, но на пороге так никто и не появился.
— Где же дети? — он опустил глаза на обезьянку.
Та пожала плечами и, надкусив банан, заскакала по площадке.
Пингвин расправил сложенный лист. Под большой эмблемой летучей мыши были написаны слова. Он зачитал их вслух:
"Дорогой Пингвин! Мне очень жаль, но дети сегодня к тебе не придут. Бэтмен".
Яростный вопль Пингвина, подхваченный эхом, отразился от бетонных сводов павильона и унесся в бесконечность канализационных тоннелей.
Отшвырнув зонт, он принялся мелко рвать бумагу и растаптывать каждый кусочек на бетонном полу.
— Ну что? Бэтмен опять помешал тебе, тварь! Игра окончена, — ехидно заметил из клетки Макс.
— Что?
Пингвин бросился к нему, сталкивая в воду стоящих у края бассейна птиц.
— Ты думаешь, что это все? — его рот искривила судорога улыбки. Нет, Макс. Разве у такого, как я, может быть только один план?! У меня есть и другой. И этот план, поверь мне, намного ужаснее первого! Намного! Игра продолжается!
— Почему-то мне кажется, что с ним произойдет то же самое, что произошло с предыдущим, — заметил Макс Шрекк, которому уже нечего было терять.
— Можешь не радоваться, — Пингвин уселся в свое кресло и закинул ноги на стол. — Второй план уничтожит весь Готэм. Я сотру этот вонючий город с лица земли!
— Тебе придется поспешить, мистер Пингвин! У этого Бэтмена очень длинные руки… Уж если он за тебя взялся, значит, ты ему небезразличен, а, значит…
— Ха-а! Думаешь, он спасет тебя? После всего, что ты наговорил о нем там, на площади? Да? Трясешься за свою шкуру, Макс? Можешь не беспокоиться. Даже если второй мой план провалится, ты все равно утонешь в этой гнилой луже!
Пингвин жестом подозвал клоунов.
— Принесите мой компьютер и готовьте ракеты. Сегодня в Готэме будет фейерверк. Рождество все-таки, — он отдал приказания и бросил взгляд на Макса. — Что, мистер Шрекк, думал, что это все так просто? У меня тоже есть кое-какие штучки в запасе.
— Это твоя большая пингвинья хитрость? — Макс вытер платком пот со лба.
— Угадал.
Кувыркаясь и приплясывая, клоуны вынесли небольшой терминал, поставив его на стол перед Пингвином. Еще двое клоунов подошли к стене и, сделав сальто, нажали на небольшой стальной шар на носу скульптурного изображения морского котика.
Где-то в глубине стены загудели мощные моторы, взвыли механизмы лебедок. Одна из стен павильона вздрогнула и медленно поползла вверх, открывая вход в скрывавшуюся за ней залу, в которой стояли огромные электрические трансформаторы. Их кожухи были покрыты толстым слоем пыли и плесени.
Макс услышал слабый гул, исходивший от этих мощных машин и удивленно посмотрел на Пингвина.
— Что? Не ожидал увидеть здесь это? — гордо поинтересовался тот. Зачем пингвинам электричество? — Затем же, зачем и тебе, мистер Шрекк! Энергия — это деньги, а деньги — это власть, — глаза Пингвина горели адским огнем. — Что, забыл? Мне нравилась твоя идея, Макс! Накапливай и владей. Такое безвредное воровство, но зато какое прибыльное!
— Ты — чудовище, — прошептал Шрекк.
— Об этом мы уже говорили. Сейчас я включу свою систему, и город погрузится во мрак. И вот тогда, когда начнется паника, и все бросятся на улицу, моя армия нанесет последний удар. Самый страшный.
Небольшая дверца возле расписанной северным пейзажем стены открылись, и на ступени, спускавшиеся к самой воде, начали выходить пингвины, экипированные так же, как птицы личной охраны Освальда. Кроме того, к их шлемам были прикреплены небольшие антенны.
Плотным строем они выходили на бетонную лестницу и занимали места на высоких ступенях.
Вскочив с кресла, Пингвин подбежал к краю бассейна и, взмахнув руками, произнес:
— Мои дорогие пингвины! Мы сейчас находимся на пороге новой эры… — Многоголосая армия замолкла, внимательно вслушиваясь в слова. Многие из вас боятся. Но сейчас можно бояться, ничего в этом стыдного нет. Кое-кто из вас не вернется сегодня. Но не вернется только из-за Бэтмена. Сегодня великий день. Пришло время наказать всех детей Готэма. Не только первенцев, но и тех, кто родился вторым, третьим, четвертым… Всех! Мальчиков и девочек. У нас ведь равенство полов. Правда?
Пингвин обвел свою армию торжественным взглядом.
— Всех их взорвать! Всех в огонь! Всех! Вперед! — закричал он, пытаясь поднять над головой короткие ручки. — Пусть начнется уничтожение Готэма!
Пингвины вновь загалдели и, как по команде, стали прыгать ровными рядами в воду и небольшими группами исчезать в тоннелях, ведущих в разные стороны.
Пританцовывая на месте и потирая уродливые ладони, Пингвин подбадривал своих солдат хвалебными выкриками. И когда последняя птица покинула ступени и исчезла в воде, он повернулся к своей технике.
— Ты сумасшедший маньяк, — сквозь зубы процедил Макс.
— Не больше, чем ты, — возразил птицечеловек, разгрызая спинку принесенной ему рыбы. — Просто то, что ты делал всю жизнь, я решил сделать в один день. Кроме того, у меня личные счеты. Вы, мерзкие людишки, не поставили меня на пьедестал, — хохотал довольный собой Пингвин, — и теперь я вас всех уничтожу за это!
Его уродливые пальцы коснулись клавиатуры. Дисплей вспыхнул зеленым светом.
"Определить мощность заряда", — вывел Пингвин на дисплей.
По экрану поползла строчка. Щурясь, он считал ее и, повернувшись к Шрекку, спросил:
— Как ты считаешь, килотонны им хватит?
"Оценка человеческих жертв после взрыва", — вспыхнуло на экране.
"Сто тысяч человек", ответила машина синтетическим голосом.
— Тебе плохо, Макс? — злобствовал Пингвин. — Ничего, скоро ты присоединишься к этому числу. Их будет сто тысяч и один.
"Минута до старта ракет", произнесла машина.
— А! Мои крошки, наверное, уже выходят на площадь, — его ласты вновь заходили по клавишам.
Буквенная строка сменилась телевизионной картинкой. Установленные на касках некоторых солдат-пингвинов камеры отслеживали происходящее в строю.
"Пингвины на подходе к Готэм-Плэйс", равнодушно голосом констатировал компьютер.
Пингвин захлопал в ладоши, продолжая поглощать мелкую рыбешку из стоящего перед ним никелированного ведерка…
Брюс спустился по узкой винтовой лестнице в самую отдаленную пещеру своих подземных владений. Металл ступеней гудел под его ногами тяжелым набатом.
Вейн нащупал выключатель и включил свет. Ровное голубое сияние наполнило подземелье, отражаясь искрящимися блестками в покрытых каплями росы стенах.
Посередине прямоугольной комнаты, вырубленной в скале, стоял сигароподобный корабль на подводных крыльях.
— Альфред, — тихо позвал Брюс в пустоту.
— Я вас давно жду, мистер Вейн, — ниоткуда ответил голос слуги.
— Извини, старина, но меня задержали неотложные дела.
— А хорошо ли, сэр, заниматься делами там, где положено заниматься совсем другими вещами.
— Дело в том, что это был очень странный карнавал, там на приходящих насильно надевают маски. Пусть даже и надоевшие им.
