Питер Уоттс - Рифтеры
– Мне не доверяли. И сейчас не доверяют.
Роуэн показывает глазами на огонек у стыка потолка с переборкой: микроскопический объектив. Всего несколько дней назад, когда корпы еще ничего не затевали, рифтеры сами бы следили через них за событиями. Теперь наблюдение ведут люди Роуэн. Она уставилась на риф‑ тершу со странной остротой – Кларк прежде не замечала за ней таких взглядов. До нее не сразу доходит, что изменилось: впервые на памяти Кларк у Роуэн темные глаза. Должно быть, отключила подачу информации на линзы, и взгляд не отвлекается на комментарии. В глазах у нее лишь она сама.
Ошейник с поводком и то не были бы так красноречивы.
– Пошли, – говорит Роуэн, – они в лаборатории.
Кларк выходит из шлюза вслед за ней. Сворачивает
направо в залитый розовым светом коридор. Аварийное освещение, отмечает она: ее линзы превращают его в дурацкую подсветку детской комнаты. А для глаз Роуэн это темная труба, залитая кровавым светом, кишка чудовища‑людоеда.
На пересечении она сворачивают налево, перешагивают разметку опускной переборки.
– Так в чем подвох? – спрашивает она.
Корпы не откажутся от единственного имеющегося у них рычага, не привязав к нему несколько веревочек.
Роуэн не оглядывается.
– Мне не сказали.
Еще один поворот. Они минуют люк аварийного причала, вделанный в наружную переборку: стена с этой стороны изуродована нагромождениями проводов и табло. Кларк задумывается, не «Бомбиль» ли стоит на той стороне – но нет, не тот отсек.
Роуэн вдруг останавливается, поворачивается к ней.
– Лени, если что‑то...
Что‑то пинает «Атлантиду» в бок. Где‑то за их спинами с грохотом сталкиваются массы металла.
Розовый свет мигает.
– Чт...
Еще один пинок, уже сильнее. Палуба подпрыгивает. Второй раз услышав металлический грохот, Кларк узнает его: упали аварийные переборки.
Свет гаснет.
– Пат, какого хера вы...
– Не мы, – голос Роуэн дрожит в темноте. До нее не больше метра: смутный силуэт, темно‑серый на черном.
«Никакой паники, – отмечает Кларк. – Ни криков, ни беготни по коридорам, ни переговоров...»
Так тихо – почти мирно.
– Они нас отрезали, – говорит Роуэн. Края силуэта стали резче, деталей по‑прежнему не видно, но очертания проявились. Проявляются и отблески на переборке. Кларк ищет глазами источник света и обнаруживает созвездие бледных мигающих точек в нескольких метрах позади. На люке.
– Ты меня слышишь? Лени? – Напряжение в голосе Роуэн беспокоит Кларк. Корп подается к ней: – Ты здесь?
– Здесь, здесь.
Протянув руку. Кларк легонько касается ее плеча. Призрачный силуэт Роуэн вздрагивает от прикосновения.
– Ты... вы...
– Не знаю, Пат. Я тоже такого не ожидала.
– Нас отрезали. Слышала: переборка упала? Нас заперли! Ублюдки. Замуровали спереди и сзади. По обе стороны – вода. Мы в ловушке.
– Однако этот отсек не залили, – замечает Кларк.
– Они нас хотят задержать, а не убить.
– Я бы за это не поручилась, – произносит переборка. Слепая в темноте, Роуэн подскакивает.
– Собственно говоря, – продолжает переборка, – корпа мы намерены как раз убить.
Голос пронзительно вибрирует, искажается, проходя сначала через вокодер, а потом сквозь микрофон, прилепленный к переборке. Кларк вдруг огорчается, что ее голос для Алике звучит так же неприятно.
Этого голоса она не узнает. Женщина...
– Грейс?
– Ни хрена бы они тебе не дали, Лени. Ни хрена у них и нет. Хотели взять заложницу, и ты простодушно полезла в ловушку. Но мы за своими присматриваем. Даже за тобой.
– Что за фигню ты несешь? Откуда тебе знать?
– Откуда? – переборка вибрирует, как большая арфа. – Не ты ли нас научила «настраиваться»? Настройка работает, милашка, офигительно работает, и мы прочли всю эту банду, собравшуюся в их медлаборатории. Можешь мне поверить, там все буквально залито виной. Кстати, на твоем месте я бы запечатала клапан. Сейчас будем тебя спасать.
– Грейс, постой! Еще секунду!
Кларк оборачивается к Роуэн.
– Пат?
Роуэн не качает головой. Роуэн не возмущается. Роуэн не делает ничего, что должен делать невинный – да хоть бы и виновный – человек под угрозой смерти.
– Пат, ты... черт, только не говори, что ты...
– Конечно, нет, Лени. Но в этом есть смысл. Нас обеих обвели вокруг пальца.
Что‑то звонко бьет по обшивке.
– Стойте! – Кларк обводит взглядом потолок и стены, не зная, как дотянуться до невидимой противницы. – Пат здесь ни при чем!
– Ага, слышала. – Булькающий металлический звук, вероятно, означает смешок. – Она, мать ее, председатель совета директоров, и ничего не знает. Ну да, верю.
– Ну, так настройся на нее! Проверь сама.
– Беда в том, Лен, что мы, новички, не очень хорошо умеем настраиваться на одиночек. Одиночки дают слишком слабый сигнал, по нему мало что разберешь. Попрощайся с тетей, Патти.
– Прощай, – шепчет Пат. По ту сторону переборки воет дрель.
– Чтоб ты провалилась, Нолан, убирайся, или, клянусь, я тебя сама убью. Слышишь меня ? Пат не знала! Она так же беспомощна, как...
Она не успевает договорить «как я», потому что в коридоре возникает новый источник света, одинокая алая точка. Она ослепительно – даже для адаптированного зрения Кларк – вспыхивает и тут же гаснет.
Мир взрывается грохотом металла.
Силуэт Роуэн корчится в углу. Затемненное поле зрения Кларк пересекает белый луч лазера. Вода, доходит до нее. Сунь она руку под эту тонкую как карандаш струю, ее бы оторвало.
За несколько секунд вода поднимается до лодыжек.
Кларк бросается к Роуэн, отчаянно надеясь помочь и понимая, что помочь нечем. Камеру вдруг освещает тусклое красное сияние – на внешней стене мигает еще один глазок. Вот и он открывается и гаснет – воздух просверливает вторая смертоносная струя. Брызги рикошетят от внутренней стены жидкой шрапнелью: плечо Кларк взрывается острой как игла болью. Она опрокидывается на спину, вода смыкается над лицом, череп гудит от удара о палубу.
Перекатившись на живот, она поднимается на четвереньки. Вода уже доходит до локтей. Не разгибаясь, она ползет к свернувшейся напротив Роуэн. Над головой скрещиваются сотни смертоносных стрелок – рикошеты и отражения. Роуэн сползла по внутренней переборке, по грудь ушла в ледяную воду повесила голову. Волосы падают ей на лицо. Кларк приподнимает ей подбородок: на одной щеке темная полоса, черная и бесформенная в скудном свете. Полоса растекается: попадание шрапнелью.
Лицо у Роуэн бескровное, нагие глаза широко раскрыты, но слепы – несколько случайных фотонов, летающих по коридору, и близко не подходят к порогу зрения для невооруженного глаза. В лице Роуэн только звук, боль и леденящий холод.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
