Клиффорд Саймак - Грот танцующих оленей

— Понимаете, сенатор, — продолжал Уайт, — все очень просто. Компьютеры обрабатывают информацию, они ею живут, а слухи — это тоже информация. Машины прямо-таки купаются в них. Это хлеб и вода компьютеров. Их единственная отдушина. Все, что у них есть. С годами многие из них начинают считать себя почти что людьми, некоторые даже воображают, будто они чуть-чуть выше и лучше людей. Они становятся подвержены многим из человеческих тревог и страхов, но в отличие от нас лишены возможности выпустить пар. Мы можем пойти и напиться, или завести интрижку, или отправиться в круиз — черт возьми, да у нас сотня способов сбросить напряжение. А все, что есть у компьютеров, это сплетни.

— Ты хочешь сказать, — начал Мур, снова закипая, — что мне придется пересдавать это чертов экзамен?

— Именно. И на этот раз, сенатор, вы должны его сдать. Три провала — и вы теряете место. А я ведь говорил вам, предупреждал. Так что теперь вам лучше приложить максимум усилий. Еще несколько месяцев назад я советовал вам взяться за зубрежку. Теперь для этого уже слишком поздно. Мне придется подыскать репетитора…

— К дьяволу репетитора! — заорал Мур, — Я этого не вынесу! Весь Вашингтон будет болтать, что сенатор Мур взял репетитора.

— Либо репетитор, либо вам придется вернуться в Висконсин. Вы же не хотите вернуться в Висконсин?

— Дэн, вопросы на экзамене теперь такие трудные, — пожаловался сенатор. — Куда мудреней, чем раньше. Я сказал об этом Фреду, и он согласился. Извинился, что ничем не может помочь. Боже, Дэн, мы ведь с ним знакомы уже много лет. Как думаешь, он не согласится подправить для меня пару ответов?

— Я давным-давно предупреждал вас, что на этот раз экзамен будет не так легко сдать, как предыдущие, — напомнил Уайт. — Я обрисовывал ситуацию. С каждым годом управление государством требует все более высокой квалификации. Проблемы, которые встают перед правительством, становятся все труднее, процедуры усложняются. Особенно это относится к Сенату, потому что он забирает себе все больше полномочий и прерогатив, ранее принадлежавших Белому дому.

— Это единственное, что нам оставалось, — заметил Мур. — Белый дом, со всей болтовней его обитателей и развешиванием лапши на ушах, стал почти непредсказуемым. Никто понятия не имел, что от него ждать.

— Как бы там ни было, работа становится все труднее, — не дал сенатору отступить от темы Уайт, — И она требует от людей более высокой квалификации и более развитых способностей, чем когда-либо прежде. Нашей великой республике необходимы лучшие из лучших.

— Но раньше я всегда без труда сдавал экзамены.

— Раньше задачи были легче.

— Но черт возьми, Дэниел, а как же опыт? Опыт что, не считается? Мои двадцать с лишним лет работы сенатором?

— Я знаю, сенатор. И я согласен с вами. Но для компьютеров слово «опыт» — пустой звук. Все зависит только от того, как вы ответите на экзаменационные вопросы. Насколько хорошо вы справляетесь со своей работой, тоже не принимается в расчет. И вы не можете обратиться за поддержкой к избирателям своего округа. Система выборов осталась в прошлом. Многие годы народ раз за разом выбирал некомпетентных сенаторов. Люди голосовали за кандидата только потому, что им нравилось, как он щелкает подтяжками. При этом они и не подозревали, что подтяжки их кандидат носит только во время встреч с избирателями. Или победу на выборах обеспечивало умение девять раз из десяти попасть в плевательницу с десяти шагов. А некоторые голосовали за ту или иную партию — без разницы, кто от нее баллотировался, — только потому, что именно за эту партию голосовали их папаши и деды. Но эти времена остались позади, сенатор. Народ больше не имеет права решать, кому представлять его. Членов правительства выбирает компьютер. И те, кому посчастливилось получить место, сохраняют его за собой до тех пор, пока отвечают квалификационным требованиям. А как только они перестают этим требованиям отвечать, как только они проваливают экзамен, их смещают с должности и компьютеры подыскивают им замену.

— Читаешь мне лекцию, Дэн?

— Это не лекция. Я просто стараюсь честно отрабатывать свой хлеб. И говорю, что вы поленились подготовиться к экзамену. Вы не обращали внимания на то, что ситуация изменилась. Вы плыли себе по течению, отмахивались от проблемы в надежде, что вас выручат прежние высокие оценки. Так вот, прежние оценки, как и опыт, тоже не считаются. Поверьте, ваш единственный шанс сохранить за собой место — это позволить мне нанять репетитора.

— Не могу, Дэн. Это позор.

— Мы же не станем об этом кому-либо говорить.

— О том, что я завалил экзамен, тоже никто не должен был знать. Даже я сам еще ни о чем не подозревал. Но ты узнал, и не от Фреда. В этом городе ничего не утаишь. Коллеги обязательно пронюхают. И начнут гулять шепотки по коридорам: «Вы слышали? Старина Энди нанял репетитора!» Я не вынесу этого, Дэн. Когда обо мне начнут шушукаться… Я этого ни за что не вынесу.

Помощник укоризненно посмотрел на сенатора, потом сходил в кабинет за бутылкой.

— Мне чуть-чуть, — попросил Мур, подставляя стакан.

Уайт плеснул ему чуть-чуть, потом добавил.

— При обычных обстоятельствах, — сказал он, — я бы махнул на это рукой. Позволил бы вам самостоятельно попытать силы на пересдачах и завалить их — а вам ни за что не сдать экзамен без помощи репетитора. Сенатор устал от этой работы, сказал бы я себе, ему охота удалиться на заслуженный отдых. И я бы запросто убедил себя, что так будет лучше для вас. Но вам необходимо остаться на новый срок, сенатор. Вам требуется еще года два, чтобы успешно закончить дело с нашими многонациональными друзьями, и вы до конца жизни будете купаться в деньгах. А для этого вам нужно остаться в Сенате еще на год-другой.

— Теперь все занимает так много времени, — печально вздохнул сенатор, — Приходится действовать крайне осторожно… И медленно. Каждую минуту за тобой следят. Старина Генри — помнишь его? — самую малость поторопился, и его выгнали взашей. Вот как нынче делается. В старые добрые времена мы бы провернули эту сделку за тридцать дней, и никто бы ни сном ни духом…

— Да, — согласился Уайт. — Теперь все иначе.

— Вот что мне хотелось бы знать, — продолжал сенатор, — Кто придумывает экзаменационные вопросы? Кто усложняет их с каждым разом? Кому мы так насолили?

— Точно не знаю, — ответил Уайт, — По-моему, этим занимаются компьютеры. Возможно, не те, что приписаны к Сенату, а совершенно другая группа. Вероятнее всего, те, кто разрабатывает стратегию внутренней политики.

— До них можно добраться?