Константин Колчигин - Земля Ольховского (Трилогия)

– Курс на юго-запад, Илья Андреевич, – сказал я ещё с порога. – Идём пока малым ходом. Сообщите на другие суда, чтобы следовали за нами в кильватере.

– Ясно, Николай Александрович! – своим простуженным басом отозвался Ледогоров. – Искать на горизонте что-то необычное?

– Да. И не так далеко – в пределах одной-двух миль, – ответил я, поднося к глазам свой ночной бинокль. – Самосветящийся розоватый туман…

«Странник» медленно тронулся с места, а остальные суда, соблюдая дистанцию примерно в полукабельтов, двинулись следом. Минут десять мы шли пяти-шестиузловым ходом, пока справа по борту не обнаружилось слабое свечение, и наш капитан без лишних вопросов не сменил курс судна. Свечение начало быстро разгораться и приобретать переменчивые очертания клубящегося тумана, а на поверхности воды стали тут и там появляться очень даже неприятные водовороты, сбивающие яхту с курса. Мне подумалось, что следующим за нами судам будет гораздо проще миновать эту опасную зону – любое из них значительно превосходило «Странник» как водоизмещением, так и размерами. Скоро это светящееся облако окутало яхту со всех сторон, а корпус судна задрожал от непрерывных столкновений с беспорядочными стоячими (толчея) волнами. Потом появился странный низкий (на пределе слышимости) гул, а за ним последовало неясное чувство безотчетной тревоги и какой-то безысходности… Огнев и капитан (и даже матрос-рулевой) с беспокойством стали оглядываться по сторонам.

– Спокойно! – сказал я, почти сразу поняв, в чём дело. – Это инфразвук. Распорядитесь, Илья Андреевич, прибавить ходу!

Машинам резко добавили обороты, и судно стало быстро набирать ход. Звук продолжал нарастать – даже мне стало не по себе, – а потом вдруг сразу стих, неприятный розоватый туман остался позади, беспорядочные толчки прекратились, и яхта плавно заскользила по гладкой поверхности ночного моря.

– Николай Александрович! – окликнул меня капитан, глянув на картплоттер.

– А ведь мы оказались всего-то лишь милях в трёхстах от нашего порта!

Это была для нас полная неожиданность, и я также поспешил глянуть на дисплей прибора (система спутниковой навигации заработала как ни в чём не бывало), который теперь ясно отображал местоположение «Странника». Следом за нами из светящегося тумана показались яркие ходовые огни «Блестящей», и я разрешил Ледогорову также включить бортовое освещение.

– Надо полагать, Илья Андреевич, к вечеру (шёл второй час ночи) будем на месте? – спросил я, собираясь покинуть рубку.

– Можем и прибавить ходу, Николай Александрович, – отозвался наш главный морской волк, очень довольный неожиданным поворотом событий. – Если пожелаете… Впрочем, вас ведь с Натальей Андреевной, как я слышал, пригласили на обед в четыре часа – придётся на какое-то время даже остановочку сделать, а потом ещё идти часик-полтора малым ходом…

Постояв в раздумье несколько минут, я кивнул на прощание своим людям и отправился отдыхать.

XIV

Сон мой был очень беспокоен – несколько раз буквально подскакивал и хватался за лежащий по обыкновению под подушкой пистолет, когда в полудрёме перед закрытыми глазами вновь проносились слепящие малиновые росчерки… Да ещё «Странник» заметно покачивался на пологой волне – кто-то в ходовой рубке проявил самоуправство: в течение ночи понемногу прибавлял ход (должно быть, очень рвался домой), и к утру судно делало почти тридцать узлов. Впрочем, несколько часов мне вздремнуть всё же удалось, а после трёх часов, проведённых в спортзале, почувствовал себя достаточно бодро, хотя и понимал, что впоследствии (днём) будет необходимо ещё хоть немного отдохнуть. Когда я, уже успев принять душ и одеться, нацеплял на себя свой арсенал, меня вызвал из ходовой рубки Ледогоров (когда только успел заступить на очередную вахту!) и сообщил, что владелец «Блестящей» на утеху своим гостям предложил нам посоревноваться в скорости – был, видимо, очень уверен в замечательных ходовых качествах своей яхты. После небольшой паузы (затея мне эта совершенно не понравилась) я дал своё согласие, вышел на кормовую палубу, проведав по пути собак, и направился правым бортовым проходом в ходовую рубку, вызвав по портативной рации туда же нашего старшего механика. Остановившись на минуту, я глянул на «Блестящую», идущую параллельным курсом (примерно в кабельтове от нашего правого борта) и слегка опережающую «Странник». Погода не оставляла желать лучшего: ярко светило полуденное солнце – день был безоблачный, и температура воздуха была явно выше двадцати градусов тепла, хотя и встречный ветерок (судно шло с хорошей скоростью) создавал ощущение прохлады. На смотровой площадке «Блестящей», можно было отчетливо различить десятка полтора хорошо одетых мужчин и женщин – надо полагать, гостей владельца. Похоже, что чувствовали они себя там не слишком уютно (на такой-то скорости!), но, тем не менее, всё время поглядывали в нашу сторону – ждали, что мы примем этот вызов.

Поднявшись в рубку, я кивнул капитану и «деду», который успел прийти раньше меня. Потом, глянув на картплоттер, даже покачал головой – за остаток ночи и утро мы прошли более двухсот миль, поэтому теперь до нашего порта оставалось около пяти-шести часов крейсерского хода.

– Ну что, Дмитрий Сергеевич, – обратился я к старшему механику. – Машины у нас полностью прошли приработку и в довольно щадящем режиме – можем мы теперь позволить себе выйти на максимальный ход?

– Мы должны подыграть владельцу «Блестящей»? – покосившись на меня, очень осторожно поинтересовался «дед»

– Я давно отдал старые долги, Дмитрий Сергеевич, – усмехнулся я в ответ. – И, похоже, пока не успел наделать новых…

Хмурое лицо старшего механика заметно посветлело – многие моряки весьма даже азартный народ, а здесь речь шла о ходовых качествах собственного судна, и даже наш вечно всем недовольный «дед» немедленно загорелся «сделать» мегаяхту Шахова.

– Мы ведь не будем устраивать длительные гонки, Николай Александрович? – всё же спросил он (бережливый механик в нём сдерживал азарт). – Обойдём соперника и сбросим обороты?

– Разумеется, – с улыбкой отозвался я. – Будем беречь машины.

«Дед» торопливо кивнул и отправился в машинное отделение, а капитан распорядился прибавить ход до тридцати пяти узлов. «Странник» немедленно поравнялся с «Блестящей», но на ней тоже увеличили обороты главных машин, и наша соперница опять стала уходить вперёд. Ледогоров вопросительно глянул на меня, ожидая дальнейших распоряжений.

– Самый полный, Илья Андреевич! – тут же скомандовал я, и капитан сделал соответствующее распоряжение.