Филип Фармер - Сказочный корабль (перевод М. Ахманова)

Что касается Ахиллеса и Гектора, то Одиссей знал о них только из легенд. Он полагал, что оба эти героя были пеласгами, народ которых населял Элладу до того, как ахейцы хлынули на полуостров с севера. Ахейцы смешались с пеласгами и восприняли их верования. В результате через много веков сложилась эпическая традиция Илиады, в которой соединились легенды двух народов. К изумлению Сэма, ахеец был знаком с Илиадой и Одиссеем; он встретил ученого, который знал обе поэмы наизусть.

— Доводилось ли вам слышать о Деревянном Коне? — спросил Сэм, почти уверенный, что ответ будет отрицательным.

Однако Одиссей не только знал о Коне, но и сказан, что вся эта история находится на его совести. Это был акт отчаяния, обман, предпринятый в ожидании неминуемого провала похода. И этот обман неожиданно привел к успеху.

История с Деревянным Конем показалась Сэму наиболее удивительной из всех, услышанных в этот вечер. Ученые единодушно отрицали ее реальность, считая ее невероятной Очевидно, они были правы. Казалась фантастической мысль о том, что ахейцы были настолько глупы, что построили этого Коня, а еще более глупые троянцы затащили его в город. Тем не менее Деревянный Конь существовал на самом деле и ахейцы проникли в город в его чреве.

Фон Ритгофен и Джо внимательно слушали вопросы Сэма и обстоятельные ответы ахейца. Оба вполне понимали, с кем имеют дело. Несмотря на запрещение этика, Сэм рассказал им о своей встрече с одним из повелителей этого мира. Джо и Лотар должны были знать о Таинственном Пришельце. Иначе окажется, что он, Сэм, будет совершать поступки, непонятные его ближайшему окружению. Кроме того, Сэм невольно стремился показать этику, что он остается самостоятельным в своих поступках.

Сэм пожелал доброй ночи двоим из своих спутников; Джо спал в его хижине. Он вытянулся на койке, но, несмотря на усталость, не мог уснуть. Водовороту мыслей, крутившихся в его голове, аккомпанировал могучий храп Джо. Сэм думал о будущем этого мира, будущем, в котором появятся стальные перья, бумага и, может быть, печатный станок. Значит, тут будут газеты, журналы, книги... Еще он думал о своем новом союзнике, принце Джоне, лукавом, как змий. Вряд ли с ним возникнут какие-либо неприятности, пока корабль не будет построен. А это случится еще нескоро. Пока же поводов для тревоги не было, но Сэм все равно испытывал беспокойство.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Сэм пробудился внезапно; его сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из ледяных тисков ночного кошмара. Влажный воздух сочился через бамбуковые стены и закрывающую вход плетеную циновку. Капли дождя барабанили по крыше хижины. Над горами гремел гром, которому вторил храп Джо Миллера.

Сэм протянул руку в темноту, внезапно вскрикнул и сел. Его пальцы коснулись ткани, скрывающей теплую человеческую плоть. Далекая молния на мгновение рассеяла мрак, и он увидел смутные очертания фигуры, склонявшейся над его ложем. Затем знакомый голос произнес:

— Не стоит беспокоиться и звать на помощь вашего гиган-топитека. Я уверен, что он не пробудится до рассвета.

Сэм вытер ладонью вспотевший лоб, потом нашарил в темноте сигару, лежавшую на маленьком столике рядом с койкой.

— Могу я закурить? — хрипло спросил он.

Таинственный Пришелец так долго медлил с ответом, что

Сэм удивился. Свет от горящего кончика сигары не позволил бы Сэму разглядеть этика; кроме того, его лицо скрывала маска или низко надвинутый капюшон. Возможно, он не любил запаха табачного дыма? И не хотел сказать об этом, так как данная особенность позволила бы опознать его? Опознать кому? Другим этикам, которые подозревали, что среди них имеется предатель? Пришелец сказал, что в долине Реки находятся двенадцать посвященных и Сэм — один из них. Если он, Сэм Клеменс, будет схвачен и допрошен этиками и если он скажет, что контактирующее с ним существо не любит запах табака, достаточно ли этого, чтобы Они могли узнать отступника?

Сэм не сказал ни слова. Все эти мысли он решил держать про себя; возможно, что-нибудь со временем пригодится.

— Курите, — наконец сказал Пришелец. Хотя Сэм не мог видеть этика, ему показалось, что тот немного отодвинулся.

— Чему я обязан этим неожиданным визитом? — произнес Сэм.

— Всего лишь тому, что мы надолго расстаемся и мне нужно предупредить вас об этом. Я не хочу внушать вам мысль, что бросил вас. Меня вызывают... вызывают в связи с делами, которые недоступны вашему пониманию — даже если я очень постараюсь их объяснить. Итак, теперь вы должны руководствоваться собственным разумом. Если события примут для вас плохой оборот, я ничем не смогу помочь — даже косвенно.

— Я полагаю, что у вас есть все, что нужно для строительства корабля, и ваша работа займет не менее десятилетия. Используйте свою изобретательность при решении проблем — технических и политических, которые возникнут перед вами. Я не могу предоставить вам большего разнообразия материалов. Я дал вам достаточно шансов, сбросив сюда железный метеорит и указав месторождения бокситов и платины.

— Здесь будут другие этики — не из числа Двенадцати, более низкого ранга — которые ведут наблюдение за людьми. Однако они не станут вмешиваться в ваши дела. Они не считают, что ваш корабль несет какую-либо опасность Плану. Правда, они предпочли бы, чтобы у вас не было железа и когда вы «откроете» платину и бокситы, это их несколько расстроит. Они хотят, чтобы земляне встали на путь духовного, а не технологического развития. Тем не менее вмешиваться они не будут.

Сэм ощутил некоторую панику. Хотя он ненавидел этика, он, однако, нуждался в его моральной и материальной поддержке.

— Я надеюсь, ничего плохого больше не произойдет, — произнес Сэм. — Но сегодня я чуть было все не потерял. Если бы не Джо и этот парень, Одиссей...

Он сделал внезапно паузу, затем воскликнул:

— Постойте! Одиссей утверждал, что этик, который послал его нам на помощь, был... был женщиной!

Из темноты донесся смешок.

— Какое это имеет значение?

— Большое! Либо вы — не единственный отступник, либо — умеете изменять свой голос. Или, возможно, вы не сказали мне всей правды! Может быть, вы все участвуете в этом деле и питаете нас прекрасными, но лживыми фантазиями во имя каких-то собственных целей! Мы — только орудия в ваших руках!

— Я не лгу! И не желаю обсуждать ваши нелепые предположения! Скажу только, что если вы или другие, из числа выбранных мной, будут обнаружены и допрошены, то их ответы приведут моих коллег в изрядное смущение.

Из темноты послышался шорох.

— Я должен идти. Повторяю, теперь все — в ваших руках. Желаю удачи.