Людмила Стрельникова - Метаморфоза

К моим приятелям я заявился, как всегда, неожиданно и, как всегда, страшно голодный.

— Лев Алексеевич, живы? — они с радостью бросились ко мне. И я впервые почувствовал в их объятиях, что дорог им, как родной человек.

— Друзья мои, я, кажется, целую неделю не ел, накормите, иначе сейчас упаду.

Пока Евгений разогревал обед, я умылся и переоделся в чистое бельё, услужливо предложенное Валентиной. Допоздна мы рассказывали друг другу о том, что произошло за последние дни. Ночевать я остался у них, так как возвращаться в лабораторию было опасно.

— Значит, вы ничего не нашли? — задумчиво переспросил я моих приятелей.

— Ничего, — развела руками Валентина. — Может, и тетрадь прячут где-нибудь на даче в тайнике?

— Нет, — покачал я головой. — Не походит. Строение хлипкое, случись пожар — сгорит не дача, а миллионы. Думаю, тайник где-то дома. Найти необходимо немедленно. После моего побега они начнут действовать решительнее.

— Я намерен повторить обыск, — с готовностью отозвался полицейский.

На следующий день вдвоём с Валентиной мы отправились в гости к Жанне Эдуардовне, естественно, в отсутствие хозяйки, чтобы наш визит лишний раз не обеспокоил её. Я решил осмотреть квартиру свежим глазом.

Рассматривая потолок после того, как пол был изучен с точностью до квадратного сантиметра, я обратил внимание на мощную люстру, примыкавшую к потолку широкой полукруглой чашей. Чаша показалась подозрительной, и я решил заглянуть внутрь. Но когда мы сняли люстру, нас заинтересовала не чаша, а открывшееся под ней отверстие. По величине оно имело точно такой диаметр, чтобы в него пролезла рука. То, что в плитах перекрытия имеются цилиндрические пустоты, известно каждому строителю и многим любознательным гражданам. Диаметр их не превышает ста шестидесяти миллиметров. Люстра обычно подвешивается к крюку, просунутому в отверстие плиты, а отверстие сообщается с шестиметровой цилиндрической пустотой, пересекающей плиту внутри из конца в конец. Конечно, на дыру можно было бы и не обращать внимания, если рассуждать, что, когда крепили крюк, могли по неосторожности вышибить из плиты лишний кусок бетона, но нас интересовало в данный момент всё, поэтому я сунул руку в пустоту и стал шарить. Вскоре мои пальцы натолкнулись на стальной стержень с загнутым концом. На всякий случай я потянул за него, и вдруг вниз золотистой змейкой соскользнула проволока, унизанная золотыми вещами: кольцами, серьгами, цепочками, часами.

— Ого, вот это шашлык, — восхитился я.

Глаза Валентины разгорелись восхищёнными огнями.

— Какие богатства!

— Да, но, к сожалению, они принадлежат чужим людям. — Я осторожно водрузил люстру на прежнее место. — Теперь ясно: грабил квартиры и украл мои конспекты один и тот же человек. Драгоценности нашли, но где же тетрадь?

— Если при первом обыске мы пропустили такие вещи, будем надеяться — найдём и её, — обнадёжила меня Валентина.

Мы с новой энергией принялись искать тайник. Находка нас вдохновила.

— Не проверить ли нам там? — Валентина указала на вентиляционную решётку над газовой плитой в кухне.

— Она хорошо заделана в стене, начнём снимать — посыплется извёстка, станет заметно, что в квартире кто-то побывал, — засомневался я.

— Будем рисковать, нам терять нечего, — Валентина полезла под потолок, внимательно осмотрела решётку и попросила: — Мне бы отвёртку. Кажется, она снимается.

Я подал отвёртку. Как истинные взломщики, мы захватили с собой некоторые инструменты. Осторожно отвернув бинты, Валентина сняла решётку и засунула руку в вентиляционный канал. Она старательно ощупала боковые стенки, чуть ли не по самое плечо уйдя внутрь, я нетерпеливо наблюдал внизу. Вдруг на лице её вспыхнула искра надежды. Сунув руку куда-то вверх каната, она вытащила завёрнутый в полиэтиленовый мешок рулон. Сердце моё взволнованно заколотилось. Предчувствие не обмануло — в мешке лежала тетрадь, а в ней — коробочка с новым препаратом. Затаив дыхание, мы открыли её. Внутри мерцали сине-зелёные кристаллики.

— Есть! — радостно выдохнул я и, поспешно засунув коробочку во внутренний карман, приказал: — Ставь решётку на место, уходим.

В наружной двери неожиданно послышалось щёлканье замка. То ли в прошлый раз мои приятели сработали нечисто, оставив следы, то ли врачихе стало известно о моём побеге, и она пришла проверить квартиру в неурочный час, то ли заявилась по своим личным планам, но внезапный приход требовал от нас действий. Молча переглянувшись, и поняв друг друга с полувзгляда, мы спрятались по обе стороны двери и замерли в ожидании.

По тому, как свободно, без всякой осторожности вошла Жанна Эдуардовна в квартиру, стало понятно, что предыдущее наше посещение осталось незамеченным и в дом её привели другие причины. Это облегчило наши дальнейшие действия. Когда Жанна Эдуардовна направилась в кухню, мы набросились на неё сзади; повалили, заломив руки за спину, она не успела даже пикнуть. Как-никак, а двум не тренированным в драках мужчинам легко справиться с одной, пусть даже хорошо тренированной, женщиной, если атака совершается неожиданно. Право подержать её прижатой к полу лицом вниз я предоставил молодому полицейскому, предполагая, что ей, как женщине, будет приятнее чувствовать себя в руках молодого победителя, нежели старого, а сам отправился за бельевой верёвкой, которую ранее мы обнаружили в кладовой.

Жанна Эдуардовна вела себя совершенно беззвучно, пока мы её связывали, хотя могла бы воспользоваться своими правами женщины, чтобы истошно орать и звать на помощь. Но, видимо, ей свидетели были излишни так же, как и нам, поэтому она предпочла молчать.

Связанную даму мы перетащили в её любимый кабинет и усадили на стул посреди комнаты напротив окна. Сами уселись за двухтумбовый стол. Я, как наиболее старший, позволил себе занять более мягкое место — кресло, Валентина села рядом на стул.

Жанна Эдуардовна видела, что перед ней гражданские лица и не задавала никаких вопросов, давая нам право первого хода, чтобы по нему разгадать, как вести себя дальше. Но, к сожалению, в отличие от неё мы были не игроки, а припёртые к стене обстоятельствами энтузиасты-любители, поэтому сразу начали с главного, точнее, начал я.

— Жанна Эдуардовна Шелестова, — я заглянул в свою записную книжку и прочёл: — «Бывший — Сергей Алексеевич Бакин, образование — медицинское, тридцать два года, тюремная кличка, как, впрочем, и детская, — „Cерый“». Как видите, личность вашу мы установили. Теперь покажем, что нашли в вашей квартире. Принеси, — обратился я к Валентине.

Через минуту на столе лежали проволока, унизанная золотыми вещами, и тетрадь.