Эрик Рассел - Ниточка к сердцу (сборник)

— Другими словами, плотную еду, а? — спросил адвокат.

— Ну, если хотите…

— Вы не подумали, что обвиняемый был безумно голоден?

— Еще чего не хватало — думать! Я только взглянул на него — и давай бог ноги.

— Так что, если даже обвиняемый успел прочитать ваши мысли о том, что он совершил преступление, у него уже все равно не оставалось времени на извинения или на возмещение причиненных вам убытков?

Ответа не последовало.

— А уж мысли-то вы излучали предельно враждебные?

— Да, конечно, в любви ему не объяснялся, — заметил свидетель.

Адвокат обратился к судьям:

— Свидетель не заслуживает доверия. Дальнейший допрос считаю нецелесообразным.

Судьи посовещались, и тот, что в центре, холодно объявил о решении:

— Содержать под стражей в помещении суда до вынесения приговора.

Лолордо потопал прочь, бросая по сторонам злобные взгляды.

— Четвертый свидетель!

Трибуну занял энергичный человек среднего возраста — такими в кино представляют солидных президентов банков или знаменитых судей. И, по всей вероятности, с любой из этих ролей он бы великолепно справился.

— Ваше имя?

— Уинтроп Аллен.

— Профессор зоологии, не так ли? — спросил прокурор.

— Совершенно верно.

— Вы узнаете это существо?

— Как не узнать? Несколько месяцев я находился с ним в тесном контакте.

Сделав нетерпеливый жест, прокурор спросил:

— При каких обстоятельствах вы впервые столкнулись с ним?

На такой вопрос, очевидно, можно было бы не отвечать: весь мир знал эти «обстоятельства». О них толковали вкривь и вкось, сопровождая рассказы всякими прикрасами.

Тем не менее Аллен ответил:

— Оно появилось в зоопарке через два часа после закрытия. Как оно туда попало, я не знаю.

— Оно всюду совало свой нос, высматривая все, что можно высмотреть, все наматывая на ус?

Аллен заметил с сомнением:

— Что тут можно сказать…

— Осматривало оно все вокруг или нет?

— Конечно, ему многое удалось увидеть в зоопарке, прежде чем служители обнаружили его, но…

— Пожалуйста, отвечайте без выкрутас, профессор Аллен, — жестко заметил прокурор. — Продолжим: благодаря невероятному фурору, произведенному прибытием на Землю этого существа, и последующим событиям вашим служащим нетрудно было опознать его?

— Конечно. Они сразу сообщили мне о нем.

— Как же вы тогда поступили?

— Занялся этим делом сам. Нашел ему теплое удобное помещение в незанятой секции павильона рептилий.

Все в зале суда, включая и телевизионные камеры, с уважением воззрились на специалиста, который с таким хладнокровием действовал в столь необычайных обстоятельствах.

— Как же случилось, что вас при этом не разбил паралич, никто не уничтожил и вообще вы не стали жертвой сверхъестественного рока? — с кислой миной спросил прокурор. — Уж не излучали ли вы при этом самое сердечное приглашение?

Свидетель сухо ответил:

— Совершенно верно, излучал.

— Оставьте ваши шутки до лучших времен, профессор, здесь они неуместны, — сурово оборвал его прокурор. — Как бы то ни было, суд понимает, что вы отнесли это кошмарное существо к классу рептилий и отвели ему подобающее место.

— Чепуха! Просто павильон рептилий оказался свободен, удобен и поэтому приемлем. Обвиняемый не поддается нашей классификации.

Сделав презрительный жест, прокурор продолжал:

— Вам, вероятно, трудно объяснить суду, какими средствами вы одолели грозные силы и поймали это существо в ловушку?

— Я не ловил его. Я знал, что оно разумно, и соответствующим образом относился к нему.

— Если учесть заявление предыдущих свидетелей, вам крупно повезло, — колко заметил прокурор. — Почему этот уродец позволил вам в отличие от всех других вступить с ним в контакт?

— Просто он понял, что мой разум привык иметь дело с нечеловеческими формами жизни. А отсюда он логически пришел к выводу, что со мной легче, чем с кем-либо другим, наладить контакт.

— Логически пришел к выводу, — повторил прокурор и обратился к судьям: — Прошу, милостивые государи, обратить серьезное внимание на эти слова, учитывая, что данный свидетель находится на особом положении. — И он снова повернулся к Аллену: — Таким образом, вы считаете, что это существо обладает разумом?

— Безусловно!

— В течение нескольких месяцев вы имели возможность изучать разум этого незваного агрессора. Какой, по, вашему мнению, уровень интеллекта у этого существа?

— Такой же, как и у вас, только он иной, совсем не похож на наш.

— Вы считаете этого субъекта полноценным представителем его расы?

— У меня нет оснований думать иначе.

— То есть его раса равна нашей по разуму?

— Очень возможно. — Профессор Аллен потер подбородок, минуту подумал. — Да, я бы сказал, равна, если вообще можно сравнивать столь непохожие явления.

— А может быть, они даже превосходят нас и не только умственно, но и численно? — настойчиво гнул свою линию прокурор.

— Не знаю. Сомневаюсь.

— Но можно ли исключить такую возможность?

— Такие произвольные умозаключения не могут удовлетворять, и поэтому я…

— Не увиливайте от ответа! Существует ли возможность, пусть малейшая, что форма жизни, представляемая этим чудовищем, является самой страшной угрозой роду человеческому за всю его историю?

— Если сильно захотеть, угрозой можно назвать все что угодно, но…

— Угроза — да или нет?!

Вмешался судья в центре:

— Нельзя требовать определенного ответа от свидетеля на гипотетически поставленный вопрос.

Прокурор невозмутимо поклонился:

— Отлично, ваша честь, я поставлю вопрос иначе. — И возобновил допрос: — Считаете ли вы, как специалист, что интеллектуальный потенциал данной формы жизни достаточно высок, чтобы они напали, победили и поработили человечество, если бы они этого захотели?

— Не знаю.

— Это все, что вы можете сказать?

— Боюсь, что да.

— Но этого вполне достаточно, — резюмировал прокурор, многозначительно глядя в телекамеры на невидимое многомиллионное жюри. — Значит, вы допускаете, что существует опасность, небывалая опасность?

— Я этого не говорил, — возразил Аллен.

— Но вы не утверждали и обратного, — парировал прокурор, занимая свое место с видом самоуверенным и довольным. — Я кончил.

Адвокат помедлил, прежде чем приступить к допросу.

— Профессор Аллен, как освещались в прессе ваши многочисленные заявления, касающиеся обвиняемого?

— Все они без исключения были грубо извращены, — хмуро ответил Аллен. Он бросил ледяной взгляд на большую группу репортеров, которые в ответ высокомерно ухмыльнулись.