Эдгар Пэнгборн - На запад от солнца

- И еще гиганты. Лэнтис всегда будет считать их дикими животными, и...

- Сирс, - Пол перекатился на живот и уткнулся лицом в траву. - Можем ли мы просить гигантов, или даже позволять им вмешиваться в войну между пигмеями?

- Да-а... Криса это тоже мучает, с тех самых пор, как Лэнтис прислала ультиматум. - Сирс поскреб в бороде. - Тридцать упитанных мясных рабов каждые два месяца! Вот тебе политика. Самый гнусный из способов ответить Пэк, которая послала ей вызов на поединок. Малышка, естественно, отказывается выполнить требование Лэнтис - и у той есть повод прийти с войсками и перебить всех до единого. Совсем как на Земле... Миджок сказал, что хочет драться на стороне Пэкриаа.

- Все равно ответственность падает на нас.

Пол поднялся и сел. Он все время невольно обращался взглядом к деревьям, чьи верхушки храбро устремлялись в небеса, как шпили соборов хотя их стволы были опутаны пурпурными лианами.

- Что касается возможности перебраться сюда, на остров, то Пэк об этом думает, но идея слишком нова для нее. Нельзя же вот так сразу бросить привычные места и отправиться в плавание по Большой Воде, пересекая запретные территории кэксма.

Сирс жевал травинку.

- Как бы то ни было, мы должны доставить сюда Дороти с малышом, и Энн тоже. Дороти не станет протестовать, а, сынок?

- Не станет - поскольку существует Элен. Мне снова иногда снятся кошмары, как и во время ее первой беременности. Какие-то твари, невнятные тени - они пытаются утащить ее от меня. Или снится, что я не могу найти Дороти, не могу продраться сквозь листву.

- Дороти мне рассказывала. Но в последнее время тебе не дает покоя что-то другое.

- Нет.

Сирс внимательно посмотрел на него.

- И все-таки да... Ты хочешь завтра отправиться обратно?

- Почему бы и нет? Мы уже выяснили все, что нужно.

- Хм-м. Может, тебя тревожат мысли о том, что отец второго ребенка Дороти...

- Нет-нет. Мы давно обговорили это. Она гордится своей беременностью.

- То, что хорошо с точки зрения генетики, может быть хуже некуда психологически.

- Нет, приятель. Не думай так. Мы с Дороти близки друг другу, как никогда.

Сирс помолчал немного и негромко произнес:

- Поздняя ночь. Нью-Йорк. Дождь. Огни редких машин. Уличные фонари золотыми рыбками отражаются в мокром асфальте...

- Рыжие травы на лугах Нью-Хемпшира... Знаешь, давай лучше не будем.

- Давай не будем. Я скучаю по гудкам катеров. Город, выплывающий из тумана. Назовем это раной, которая очень уж медленно заживает. И посмотри-ка на берег.

Пол бросил взгляд через канал, и только теперь, с подсказки Сирса, увидел, что очертания скал складываются в рисунок человеческого лица. Лоб, нос, подбородок. Ниже - округлый каменный выступ мог быть могучим плечом, напрягшимся в героическом усилии. Вокруг царил обычный каменный хаос, в котором уже никакое воображение не могло разглядеть продолжения гигантской фигуры.

- Вижу. Он смотрит на запад. Мимо нас, прямо на солнце.

- Да нет же, Пол. Он смотрит на запад от солнца...

Лесная девушка с рыжей шерстью спустилась из леса к людям.

- Я устала.

Арек прожила на свете двадцать два года. Она была семи футов ростом, и уже почти взрослая, хотя не совсем. Когда настанет следующая Красная-луна-перед-дождями, то есть через десять месяцев, ее тело, возможно, уже потребует, чтобы Арек приняла участие в любовных безумствах взрослых. Если нет, девушка останется с детьми, чьи игры в это время тоже принимали невинно-эротический характер, и вместе с другими старшими возьмет на себя заботу о самых маленьких. Сирс дружески ухмыльнулся, когда Арек присоединилась к ним.

- Устала или ленишься?

- И то, и другое. Вы, черины, не умеете лениться по-настоящему.

Пол подумал, что название "черины" тоже стало для них совсем привычным. Это было пигмейское слово, обозначающее "на полпути". Пэкриаа воспользовалась им, потому что Райт и его народ по росту находились посредине между ее народом и гигантами. Но Райту оно понравилось в качестве имени нарицательного. Ученый усмотрел в его буквальном смысле неочевидную иронию.

- Работать и лениться одинаково хорошо. Почему Эд Спирмен никогда не может спокойно посидеть на солнышке? Или это не мое дело?

- Ничего подобного, - хихикнул Сирс. - Ну, просто Эду нравится действовать. Может быть, это в нем говорит человек техники. Он постоянно должен быть занят.

- Это похоже на то, как если-бы кто-нибудь никогда не спал, все время бодрствовал.

Арек удобно растянулась на траве. Она лениво сорвала пучок травы и высыпала на мягкий пушистый мех своих четырех грудей.

- Зеленый дождь... Я хочу остаться жить на этом острове. Они прилетят?

- Надеемся, что да. Миджок будет здесь вместе с доком.

Девушка вздохнула.

- Миджок - хороший мужчина. Я думаю, что он будет моим первым, когда придет мое время... Красивая лодка скоро придет в негодность. Жалко, что мы не можем сделать другую. Расскажите мне еще про капитана Дженсена. Он был такой же высокий, как я? На голове у него были волосы, рыжие, как моя шерсть. И голос его...

- ...звучал, как раскаты грома, - сказал Пол, подыгрывая. Любимая волшебная сказка... Он вдруг вспомнил своего младшего брата, который остался на Земле. Может быть, он еще жив.

- Слушайте океан... - прошептала Арек.

Пол с трудом отделял шум океана от журчания ручья, вытекающего из пруда. Горный гребень доходил почти до самого берега на северной оконечности острова. Белый пляж, где они укрыли шлюпку в тени скал, был обращен к материку. К западу от пляжа стена красных утесов тянулась вдоль всего острова, закрывая его от моря. Западный ветер не давал собраться на ней плодородной почве. Время от времени над скалами вспыхивала и гасла радуга, когда необычайно высокая волна разбивалась о камни, вздымая пенный фонтан.

- Слышите, что он говорит? "Ещ-ще раз-с-с..." Почему остальные медлят перебраться сюда?

- Народ Пэкриаа не готов.

- Ох, Сирс! - Арек безрадостно засмеялась, отряхнула с себя траву и села. - Я вспоминаю, как мать учила меня трем ужасам нашего мира. Она взяла меня с собой в холмы, нашла нору и стала бить камень о камень, пока живущая в норе тварь не ошалела и не выскочила наружу. Она не боялась ничего - кроме света. Мать прикончила тварь и дала мне понюхать. Мне стало дурно. И мы поскорее убежали оттуда. В другой раз мать бросила мертвого азониса на луг, чтобы приманить омаша. Она подбила камнем одного летучего хищника, и велела мне смотреть, как остальные рвут его на части. И в третий раз, когда я уже умела быстро бегать, мы подобрались ночью к деревне Лысых краснокожих...

- Прошу тебя, милая, зови их пигмеями. Это имя, против которого они не возражают.