Михаил Кликин - Личный враг Бога

– Теперь и этот! Да что с вами?

Улыбающийся Глеб только развел руками.

Глава 9

Первый раз за весь последний год позвонила из столицы мачеха.

– Как ты там?

– Нормально.

–Еще не женился?

– Не переживай, на свадьбу позову.

– Ведь уже скоро тридцать будет.

– Спасибо, что напомнила…

Пауза. Какие-то призрачные голоса в трубке. Бормочут что-то тихо, неразборчиво. Живут там себе в проводах…

–Работа как?

– Уволился.

– А живешь на что?

– Да так, помаленьку. Калымлю. Пособие сейчас порядочное. Не голодаю.

–Может, тебе денег выслать?

–Не надо…

Долгий вздох.

– Все сердишься?

– Я никогда на тебя не сердился!

–У тебя голос, как у отца.

– Ты мне это уже говорила.

– Ну ладно, сынок…

– Не называй меня так!

– Извини…

Долгая пауза. Вроде бы тихие всхлипывания. Или это помехи на телефонной линии?

– Ма?.. Ты здесь? Слышишь? Прости. Я не должен был так говорить. Просто все тут… как-то…

– Я понимаю. До свидания, Глеб. Звони, если что.

– Прости.

Трубки они повесили одновременно.

Ночь они провели в лесу, так и не успев выбраться на равнину до наступления темноты. Спали по очереди: двое дежурят, развлекая друг друга разговорами, один отдыхает.

Огня развести не смогли – влажные дрова, собранные в округе, не хотели заниматься от искр, которые обильно высекал на растопку Сергей, орудуя кремнем и кресалом. Трут, которым он обычно пользовался, безнадежно отсырел. И потому всю ночь пришлось сидеть во мраке, сырости и холоде. И только голод, благодаря старику из деревни, не мучил их. Сыр, остатки хлеба и масло пришлись как нельзя кстати.

В лесу было жутко. Постоянно раздавались какие-то звуки, идущие непонятно откуда: трески, шорохи, постукивания. Иногда казалось, что совсем рядом – лишь руку протянуть – стоит в темноте кто-то или что-то и тяжело дышит, переступает с ноги на ногу, почти неслышно бормочет. Приходилось вставать и, чувствуя, как замирает сердце, обходить место ночевки. Конечно же, никого вокруг не было. Но стоило сесть на место, как вновь слышались эти устрашающе тихие звуки.

Под утро, когда усталость туманила рассудок, стали видеться страшные фигуры. Какая-нибудь коряга в отдалении вдруг превращалась в силуэт. И глаз уже видел и голову, и руки, и ноги этого неподвижного до жути существа, отмечал странную позу молчаливого пришельца, выступившего из леса, и хоть разум и подсказывал, что там просто-напросто торчит из земли обычный-корявый пень, но холодящий трепет пробегал по коже, ерошил волосы, и хотелось окликнуть готовую ожить корягу, и глаза постоянно возвращались к тому месту, проверяя, не пропала ли фигура пришельца. Не сгинула ли во мрак.

Бессонная ночь в лесу сводит с ума…

Только забрезживший рассвет развеял ночные страхи.

Низовой туман опутал землю густыми тенетами. Клубы испарений поднимались от холодной почвы, колыхались, словно это призраки вставали из своих могил. Но серый утренний свет, с

трудом пробивающийся сквозь густые кроны деревьев, вселял в сердца отвагу.

Не дожидаясь, пока полностью развиднеется, друзья покинули это недоброе место.

Они слегка заплутали в чаще, но вскоре поднявшееся солнце Подсказало им верное направление, и через несколько часов товарищи вышли на луга.

Сперва они увидели горб Сторожевого Моста, а поднявшись на вершину соседнего холма, смогли разглядеть и домики деревни, и кривобокую харчевню на том берегу реки. На огородах работали люди. По пыльной улице носились ребятишки.

Через полчаса друзья вошли в селение.

Их завидели издалека и вышли встречать. Крестьяне толпились у крайнего дома – у дома старосты. Глеб видел, что лица у людей тревожны, но полны надежды. Народу было много – собрались все жители: и женщины, и дети, и старики…

Сутулый старик выступил вперед, еще когда друзья были далеко, и пошел им навстречу.

– Все ли хорошо? – спросил он издалека, и в голосе его слышалась тревога.

Не говоря на слова, Сергей стянул с плеча торбу и вытащил длинный коготь – обрубок страшной лапы Выпи. Он поднял его над головой, и хотя крестьяне не видели, что там держит этот воин в кольчуге, они поняли победный знак и заволновались, задвигались.

Староста приблизился к друзьям, мельком глянул на жуткий обрубок и по очереди обнял каждого из победителей.

– Ладно тебе, старик. – Иван старался не показать, что растроган. – Готовь лучше деньги.

– Все будет, все будет, – затряс староста бородой. – Спасибо вам…

Они вошли в деревню, и крестьяне расступились, восторженно пялясь на своих спасителей. Сергей швырнул им под ноги обрубленный коготь, и люди сперва шарахнулись в стороны, затем вдруг набросились на обрубок и стали топтать его ногами, колотить палками, пинать. Набежали мальчишки, выхватили коготь из пыли и потащили куда-то, визжа и швыряясь им друг в друга.

Староста привел их к своему дому. Внутрь приглашать не стал, а оставил ждать перед крыльцом. Впрочем, друзья не обиделись – Двуживущим незачем знать, как живут Одноживущие. Через минуту старик появился, держа обеими руками туго набитый тряпичный мещочек. Судя по всему, ноша его была достаточно тяжела. Он спустился к товарищам и, угадывая в Сергее старшего, протянул ему звякнувший узелок.

– Двести монет, – сказал старик.

– Хорошо. – Сергей с достоинством взял плату за спасение. Повертел в руках, не зная, куда пристроить. Староста, поняв его замешательство, сказал:

– Торбу, что я вам дал, оставьте себе.

Сергей кивнул и положил деньги в заплечную сумку. Он не стал пересчитывать – Одноживущие никогда не обманывали.

В сопровождении постепенно редеющей толпы – селяне возвращались к своим делам – товарищи направились к мосту. К реке они подошли уже без свиты.

Поднявшись на мост, они оглянулись и долго смотрели, как копаются в земле крестьяне, как бегает в горячей пыли малышня, как небольшими группами собираются старики, беседуют о чем-то, размахивают руками…

– Приятно все-таки, – сказал Иван, улыбаясь.

– Через месяц они уже забудут, что мы их спасли. – Сергей, перегнувшись через ограждение, смотрел в прозрачную воду, где золотился песок, где гуляла мелкая рыбешка, где шевелились зеленые космы водорослей. – Через месяц заведется какая-нибудь очередная пакость. Придет с диких земель. И вновь они начнут собирать деньги для новых героев. Уж такова их жизнь. Жизнь в Приграничье…

Друзья спустились со Сторожевого Моста и пошли к харчевне. Теперь у них были деньги, и они собирались изрядно поистратиться.

Хозяин харчевни ни разу не обмолвился о долге. Он был необычайно тих и приветлив. Подобострастно улыбаясь своим гостям, он накрыл стол, стоящий возле самого камина, и, несколько раз поклонившись, тихо исчез за какой-то дверью.