Валерий Пискунов - Преодолей пустоту

Я кинулся помочь, но волчица зло щелкнула зубами и, гремя металлом, отскочила... Oнa продолжала скулить и грызть что-то ненависгное, вцепившееся в лапу...

Погоня кончилась где-то в стороне - оттуда слышались урчание и храп.

Волчица беспомощно рвалась, потом затихла. Я опять попытался ей помочь, но она снова оскалилась. Я пошарил по земле, наткнулся на железную цепь, заржавленную старую цепь. Все понятно - капкан, забытый много лет назад капкан.

Осторожно потянул цепь. Волчица уперлась, зарычала...

Неужели ее отношение ко мне могло так сразу измениться из-за этого дурацкого капкана? Не мог же он все еще пахнуть человеком?!

Я протянул к волчице руку - она вскинула оскаленную ласть, хрястнула губами и... отскочила!

Ну ясно же! Она просто предупреждала меня об опасности - смотри, мол, я попалась, но ты-то не будь дураком!

Сначала я выдернул кол и, наматывая цепь на руку, приблизился к волчице. Она опять угрожающе зарычала, глаза ее сузились. Но я спокойно теперь подошел к ней, осмотрел капкан - ржавая злая челюсть. Лапа не повреждена - пружины от времени ослабли. Раздвинул железные зубья и отшвырнул капкан...

Волнения одолели - сон, с которым я до этого справлялся, навалился на меня.

"Вот так,- сонно подумал я,- все труды к черту! Прощай, друг... волчица... умница..."

Проснулся я от влажного прикосновения.

Волчица сидела рядом и улыбалась, оттянув уголки рта...

Сколько прошло времени? Впрочем, какое это имеет значение! Она не ушла! Она осталась! Можно продолжать...

Сигналы Маяка я воспринимал совсем плохо. Настолько плохо, что это нельзя было даже объяснить усталостью. Опыт подсказывал, что причиной ослабления импульсов могла быть гора.

Мысль, что я рискую потерять направление, подстегнула меня. Я одобрял волчицу, ласково подбадривал, как только она реагировала на импульс... А драгоценное время убегало. Мне сейчас, сию секунду надо было, чтобы волчица рванулась к цели, чтобы она поняла: сейчас это и ее цель. Мне нужна была ее природная чуткость, которая не шла ни в какое сравнение с моей, приобретенной. Мне надо было, чтобы волчица взяла цель!

И она поняла...

Теперь на картах болельщиков мой путь, наверное, выглядит прямой линией, прочерчиваемой двумя горящими точками. Я сам когда-то был болельщиком. Зрелище в конце соревнования становится захватывающим: все огопьки, двигавшиеся до этого вразброд, вдруг устремляются к одной цели! И когда из этого роя, казалось бы, уже вышедших на финишную прямую огней какой-нибудь свернет неожиданно в сторону и начнет плутать, так и хочется подтолкнуть его пальцем..

Волчица бежала впереди. Лес то вытягивался зеленым туннелем, и прелая духота поднималась от влажной земли, редкие лучи вспыхивали на старой листве, то вдруг рассыпался цветными лугами, и свежий ветер омывал лицо, стремительно текли по траве наши тени.

Вот наконец и та преграда, которая поглощала сигналы Маяка, - каменная гора. с огромными валунами у подошвы. Склон порос редким кустарником.

Волчица, не останавливаясь, кинулась по склону, легкими скачками преодолевая высокие каменные ступени. Усталый, я карабкался следом.

Волчица выскочила на каменный козырек, пробежала по нему, цокая когтями. Я прыгнул следом за ней. Камень подо мной хрустнул -мне Даже почудилось, что хрустнула нога, - край козырька обломился, и я провалился, повиснув на расставленных локтях.

Волчица в недоумении остановилась, потом все же осторожно приблизилась, легла и замерла.

Я знал, чувствовал, что попытки освободиться, подтянуться на руках опасны. Если обломился край, может обломиться еще больше. Но иного выхода не было...

Представилась на мгновение карта с замершими двумя огоньками - кому теперь хочется подтолкнуть их пальцем?

Я осторожно надавил на опору, чуть-чуть приподнялся над козырьком. Из-под руки выскочил камень. Я повис над обрывом на самых концах локтей. Кость больно упиралась в камень.

Переведя дыхание, я посмотрел на волчицу. Она все так же лежала, подняв настороженно голову. Потом, вытянувшись во весь рост, поползла ко мне, чутко прислушиваясь. Это могло быть спасением, но могло быть и верным самоубийством.

- Назад! - крикнул я с угрозой. - Назад!

Волчица ощерилась, но ползти не перестала. Осторожно, как это умеют только звери, извиваясь, волчица передвигала свое тело. Она не подползла ко мне вплотную, она только поджала немного лапы, неестественно вытянула шею и ухватилась зубами за комбинезон.

Я весь напрягся - выдержит, не выдержит? Волчица уперлась задними лапами в камень и потянула. Я услышал, как под зубами скрипит материя. Если я волчице не помогу, мы просто свалимся вместе.

Я вытянул правую руку вперед насколько можно и, цепляясь пальцами за мелкие выступы, слегка подтянулся. Мое онемевшее уже по грудь тело подалось вверх.

Сколько длилось перетягивание - не знаю. Волчица исцарапала когтями весь камень-я увидел на ее лапах кровь... Но она тянула, напрягаясь всем телом. Потом раздался треск рвущегося комбинезона, я судорожно ухватил волчицу за лапу, мы стали сползать в раздавшийся пролом, но волчица рванулась, и мы выкатились из западни...

Волчица не стала ждать, когда я приду в себя. Она бросилась вверх по каменным ступеням, призывно повизгивая.

Вместе с холодным, свежим ветром вершины я ощутил и острые сигналы Маяка. Солнце перевалило далеко за полдень. Впереди расстилалась фиолетовая степь, обрезанная справа синим лесом. Мне предстояло спуститься по каменной осыпи через низкорослый дубняк, а там...

Волчица сидела на задних лапах, спокойная и усталая. Я позвал ее. Она не двинулась. Я понял: дальше она не пойдет, тут кончается ее участок.

Я погладил ее по спине, отстегнул ошейник с датчиком. Чувство вины охватило меня: будь на месте волчицы человек, посмел бы я, покушаясь на его жизнь, схватить его за руку?..

- Прощай, - сказал я. - Мы еще придем к тебе с Диком!

В сером облаке каменной пыли я скатился по склону через дубняк и побежал по шелковистой траве.

Степь просторная, свободная. Горячее солнце еще держало волнующиеся травы в напряжении. Словно привязанные, висели и звенели над полем жаворонки...

Прошло часа два тяжелого бега. Слепящее солнце стояло перед глазами. Трава захлестывала обессиленные ноги. Поле было бескрайним, путь изнуряюще прямым. Я не чувствовал ни рук, ни ног - одна огромная усталость, и бьющее, слепящее солнце... Да и солнце уже было не солнце, а замирающий на карте огонек.

Из-за невысокого холма вынырнули джейраны - небольшая стайка, легкая, словно летящая над степью на невидимых крыльях.

Я крикнул радостно, облегченно и погнал джейранов впереди себя - запах волчицы, которым все еще был пропитан комбинезон, вселил в них страх.