Алла Конова - Голос вечности

На письменном столе раскрытая книга, которую перевела для него Леа. Ее написал очень пожилой человек.

"Сто пятьдесят лет жизни. Этот день отмечается особенно торжественно. С этого дня я начинаю свои записи.

Хорошо помню, когда праздновали мое пятидесятилетие. Расцвет молодости, И произносили тосты за то, чтобы я вывел розы на Марсе. Это совершилось. А на Земле разросся мой любимый богуяр. Итог столетия - богуяр на Земле.

А люди шли все дальше и дальше. Осваивался Ганимед. И однажды я поймал себя на том, что не хочу лететь на Ганимед. И меня не трогает, что там распустится не мной посаженный первый цветок Что это? Начало конца?.. А Земля с каждым днем становится все краше и краше.

Когда годы ПОДХОДЯТ к первой сотне, уже знаешь: твой самый счастливый день наступит только на Земле. И уже не тянет в чужие миры...

И вот сто пятьдесят.

Грустно? Нет. Но понимаешь - твой самый главный день уже прошел, потому что все, что было, полно содержания!"

Павел читал отдельные отрывки

"Все вспоминаешь, вспоминаешь и вспоминаешь. Что радостнее всего? Детство? Юность? Мужество? Все! И пыльный Марс и ясная Земля..."

"Все больше и больше сливаешься с природой. Такая близость к природе бывает голько в детства лет в десять Когда каждую гравинку и каждую букашку воспринимаешь, как кусочек собственного "я". Трогаю прохладные лепестки богуяра - и это тоже я..."

Перед бурей всегда душно. В детстве эта духота не мешала спать. Но услышать ночную грозу - такая радость! И Леа умоляла маму разбудить ее, когда грянет гром. А сейчас... Где-то очень далеко мелькают молнии, грохота не слышно. Hо она не спиг... Вырваться бы в этот насыщенный смятением воздух и слушать его неверную тишину! Глухая, гулкая тишина... Отец не спит... И Павел, наверно, тоже: Судьба будет необычайной.. А почему? Почему она связывает свое будущее с Павлом?..

Леа потихоньку подкралась к двери. Так и есть. Отец на балконе.

"Что тебя тревожит, милый, родной папа? Когда. дети вырастают, каждый из них идет своей дорогой, каждый подчиняется велению собственного сердца. Меня уже не удержать".

Гроза придавила Землю, а разряда нет... Но там, в Крыму, наверно, хлещет сильнейший ливень... И кусты, и деревья расправляются в его влаге... В эту ночь Павел, конечно, не спит. О чем он думает в первую весеннюю грозу?

Теперь Леа сама искала встреч с Павлом. Искала и боялась их.

А он не шел. Или ему стыдно за мальчишеские выходки, за нечаянное ухаживание, за шутку, которая может стать очень жестокой?

И Павел часто думал о Лее. Однажды он даже поймал себя на том. что вслух разговаривает с ней...

Вычислительные машины обрабатывали результаты наблюдений экипажа космоплана "Вперед!". Павел каждый день получал сводки. И опять встало то, что тревожило его всю жизнь. Теория единого поля. До сих пор ее никто не создал. А сколько было сделано попыток, начиная с великого Эйнштейна! И были удачные попыгки.

Леа с отцом навестила Павла. Сначала пытались поймать его по телевидению. Но он молчал. Он никому не хотел отвечать. И дверь его дома оказалась закрытой.

Они долго звонили и вошли, так и не получив ответа.

Павел писал.

Павлий Зорь, взглянув на листы, торжественно произнес:

- Уравнение Ли Лонга.

Тогда Павел оглянулся и, слегка покраснев, поднялся из-за стола. Павлий Зорь, кивнув на груду бумаг, повторил:

- Вывод уравнения Ли Лонга.

- Какого Ли Лонга? - не понял Павел.

Краска на его лице сменилась бледностью. И он заметил, как Леа осторожно дергает отца за рукав. И опять вспыхнул, с неприязнью подумал:

"Вот она, жалость... Готовы правду скрыть от меня!"

- Был такой ученый. Он жил двести лет тому назад. Пытался создать теорию единого поля. И долго, лет пятьдесят, наверно, его мысли казались самыми разумными... - И увидел страшно изменившееся лицо Павла.

- Я не знаю никакого Ли Лонга.,. А это... это... - Павел придавил ладонью разбросанные листы. - Это мое... - И сразу же овладел собой. - Наивный же я человек! - Даже улыбнулся. - Железная логика! И никуда от нее не убежишь! Со ступеньки на ступеньку поднималось человеческое познание. Вы уже где-то бесконечно далеко, а я все еще бреду, спотыкаюсь по пройденным ступенькам.

Павлий Зорь был прежде всего ученым. Он умел ценить чужую мысль. Гипотезы Ли Лонга - блестящие, тонкие. И сейчас Главного Астронома Мира поразило необыкновенное проникновение Зарецкого в стихии природы, будто Павел как реальные образы видел и поля и частицы и мог предвосхищать будущее. В этом человеке была действительно неукротимая сила, самозабвенное погружение в науку. Это воздух его и питание, без которых немыслима жизнь.

Прав Дос Дин: стоять Зарецкому у колыбели новой науки.

- Вы не с того начали. Никому не обойти эти ступеньки. Надо пролететь сквозь них. Дайте задание памятным машинам: теория единого поля. И они в течение месяца расскажут вам обо всем, что было сделано за эти столетия. Только последнего не трогайте: термодинамику Доса Дина и механику Эльвиры Клеиз. Это надо прочувствовать, как чувствуют музыку. Буря мыслей! Испейте ее до конца! А потом... Идите в обсерватории, в лаборатории физиков! Пусть все звезды работают на вас.

И задумался...

За плечами этого человека парсеками проложенная дорога. На коже его не прах древности, а дыхание Космоса, вечный порыв вперед...

"Управление Звездных Полетов просит товарища Павла Зарецкого посетить Главного конструктора 23 августа в 10-00 по среднеевропейскому времени".

Это сообщение сразу же вспыхнуло на экране телевизора, когда Павел вошел в свою комнату.

Разволновался. Зачем вызывают? Он действительно нужен или это снисхождение, чтобы успокоить его?

Дал задание киберам привести в порядок костюм и обувь. В день свидания долго одевался перед зеркалом... Отправился в путь за два часа до назначенного срока. Медленно плыл над морем. Выключил автоматическое управление, взял руль в руки. Приятно ощущать свою слитность с машиной, ее чуткость и покорность.

Внизу уже вырисовывалось здание Звездных Полетов, серо-голубое, широкое и просторное, с множежеством колонн.

По широкой лестнице Павел поднялся в вестибюль. Прохлада, сумрак и тишина. Людей нет.

Очень мелодичный женский голос произнес:

- Добрый день, Павел Николаевич Зарецкий!

Павел вздрогнул и невольно оглянулся.

- Это я, кибер. Главный конструктор ждет вас. Пройдите по центральной лестнице на второй этаж, вторая комната.

Павел медленно поднялся, сдерживая стремительность своих движений.

На мгновенье остановился перед дверью и решительно толкнул ее.

В противоположном конце удлиненного кабинета на фоне светлых штор увидел силуэт человека. Мужчина сразу же пошел навстречу Павлу. Он оказался гораздо выше и плотнее Зарецкого, очень смуглый, с узким разрезом глаз и черными жесткими волосами.