Андрей Демидченко - Вселенная, которую потерял Бог (книга 1, часть 1)

Только сейчас до меня дошел смысл неадекватности моего поведения в нынешней ситуации. Жорж, героически сражаясь за нашу независимость голыми, можно сказать, руками произвел нападение на вооруженного до зубов противника, завладел его оружием и путем самоотверженного подвига сумел повергнуть его на землю. И по чистой случайности чуть не повторил аналогичный пассаж с еще одним славным воином из племени Бахурей. Майкл тоже внес весомый вклад в общее дело, метким броском он вышиб из седла командира, лишив тем самым воинское подразделение руководящего центра. А я в это время, когда они, не покладая рук, трудились во имя торжества мира справедливости, стоял с разинутым ртом и тупо взирал на происходящее.

Слишком неожиданно и нелепо все случилось. Да и вообще, все, что с нами происходило в последнее время, походило скорее на несуразный сон, чем на реальные события. Невозможно было поверить, что все, что с нами происходит, не является плодом разбушевавшейся фантазии или галлюцинаций, возникших в результате чрезмерного употребления спиртных напитков. Мне казалось, что я сплю, безмятежно развалившись на уютной постели, под убаюкивающий стук настенных часов и шепот нежно трогаемых ветром листьев деревьев, с интересом заглядывающих в открытые окна дома. И казалось, что стоит только мне проснуться, как мигом разрушатся колдовские чары волшебницы снов, развеются, как дым, навеянные ею сказочные грезы, а населяющие их целые сонмы чудовищ, порожденных моим подсознанием, испуганно попрячутся в самых потаенных уголках души в ожидании прихода новой ночи. И сонно протерпев глаза, сладко зевнув во весь рот, одновременно потягиваясь аж до хруста в костях, я возвращусь в свой родной и привычный мир, где все знакомо, понятно и предсказуемо, вплоть до самых незначительных мелочей. А ночной кошмар, заставивший меня дрожать от страха, забудется сразу же, с самым первым впечатлением утра.

Я с силой ущипнул себя за щеку, ее пронзила дикая боль, вернув меня к действительности. Нет, как бы мне не хотелось, но это, к сожалению, не сон, иначе не было бы так больно. Я потер ни за что ни про что пострадавшую часть лица и печально вздохнул. Господи! Зачем мне такое испытание!? Где мой дом родной!? Где мой единственный и неповторимый Захмыреновск? Как я хочу оказаться в его идиотском хитросплетении жалких подобий улиц под густыми кронами садов и скверов. Как я хочу не спеша побродить по живописным, обрывистым берегам Утоплинки, с упоением слушая нежный и призывный плеск ее мутных вод, зовущих вас в свои холодные объятия. Как хочу тихим теплым вечером, выйдя за околицу покормить захмыреновских комаров свежей и вкусной кровью, резво бегущей по пульсирующим сосудам, с удовлетворением сознавая, что капелька моей крови, от потери которой мне не жарко, не холодно, может быть спасет какую-нибудь бедствующую комариную семью перебивающуюся изо дня в день с хлеба на воду. И если бы кто-нибудь несколькими днями раньше мне сказал, что эти вполне естественные и легко выполнимые желания, спустя самое непродолжительное время, станут несбыточными и нереальными мечтами, недосягаемыми словно сверкающая вершина Эвереста для навозного червя, я просто бы рассмеялся ему прямо в лицо, искренне сожалея о непроходимой тупости и ярко выраженной степени слабоумия выскочки прорицателя.

Принадлежащий к славному и бесстрашному племени Бахурей отважный воин поспешно уносил ноги и печальную весть о позорном поражении. Его ставший уже почти неразличимый силуэт окончательно растворился и пропал в еле заметной утренней дымке плывущей над пустыней. Оставшись без присмотра, уцелевшие страхаузы лениво пощипывали жесткую растительность, изредка пощелкивая своими длинными хвостами, украшенными на концах грозного вида шарообразными вздутиями. Интересно, подумал я, а если вдруг по неосторожности угодить под такую штуковину, то какие чувства и эмоции станут доминировать в ощущениях человека? Утруждать себя поиском ответа на этот вопрос я не стал, ибо чисто интуитивно уже о нем догадывался. Но самым интересным и заслуживающим внимания являлось то, что страхаузы вели себя так, словно бы знали, или хотя бы догадывались, обладателями какого грозного оружия они являлись. В непосредственной близости от них находились Майкл и Жорж, в данный момент они, уложив друг подле друга находящихся в бессознательном состоянии бахуристских воинов и присев рядом с ними, увлеченно о чем-то беседовали. И эти несколько необычного вида животные могли при желании, взмахнув своими хвостами, предоставить моим друзьям возможность пережить самые яркие ощущения при близком знакомстве со стремительно летящими шарообразными набалдашниками на их концах. Таким образом, они могли бы хоть как-то отомстить за своих бесславно поверженных в честном поединке наездников. При желании и меня можно было бы достать, дабы не оставлять в стороне от справедливого возмездия. Но, несмотря на предоставленную возможность, милые проявления единой жизни, интуитивно выбрали такую диспозицию для своего грозного оружия, которая имела бы самую минимальную опасность для наших хрупких жизней.

Немного поразмыслив, я пришел к выводу, что эти животные, перед тем как поступить на вооружение действующей бахуристической армии, предварительно проходят соответствующую подготовку в секретных военно-учебных центрах племенного министерства обороны.

Между тем Жорж и Майкл развели бурную дискуссию, оживленно жестикулируя и пытаясь перекричать собеседника, они пытались доказать друг другу, что-то, по их мнению, очень важное. Дискуссия грозила закономерно перерасти в открытый военный конфликт, так как накал страстей неуклонно повышался. Заинтересовавшись предметом спора, вызвавший столь активный обмен мнениями, я подошел поближе и попытался вникнуть в суть проблемы.

Камнем преткновения оказался обыкновенный булыжник, вернее не сам конкретно булыжник, а его местонахождение. Если у вас, уважаемый читатель, отсутствуют проблемы с памятью, то из предыдущего повествования вы, надеюсь, помните о необычной судьбе куска магматической породы, нашедшего себе приют в ротовом отверстии командира отряда славных воинов из племени Бахурей. Вся развернутая дискуссия сводилась к следующему: вынимать булыжник для возвращения его в естественные условия обитания или оставить на месте в назидание потомкам, как напоминание о существующей опасности широко разевать рот при беседе с уважаемыми людьми.

Майкл с жаром доказывал необходимость удаления продукта выветривания горной породы, указывая на то, что в окружающем мире повсюду царит порядок и гармония, и, как следствие, из данного извечного закона Вселенной - все должно лежать на своих местах. Торчащий же из ротового отверстия аномальный предмет, не предусмотренный технической документацией и божьим замыслом, слишком уж нарушал мировую гармонию и вносил хаос в мироощущение каждого высоконравственного человека. Поэтому, с жаром убеждал Майкл, долг каждого честного патриота, используя все подручные средства, извлечь и возвратить камень преткновения в места его компактного проживания.