Сергей Волков - Великое Лихо - 2

Луня почувствовал, как у него защипало в носу, потом по щеке поползла вниз слезинка. Все прахом, все пропало... И тут до слуха молодого рода донесся едва различимый, но все же достаточно ясный дробный перестук. Копыта!

Луня вскочил, скинул шапку, завертел головой, прислушиваясь. Точно, кони, рысью идут. Два арпака, и оба - с всадниками. Топот слышится от реки, видать, там ровнее и суше, проехать сподручнее. А едут неведомые всадники... с полуночи, и вроде как сворачивать не собираются.

Едва Луня про это подумал, как ровный дробот копыт перешел на беспорядочный глухой перестук, потом на самом краю возможного для человеческого уха услыхал Луня короткое ржание, и вот уже кони вновь зарысили, но теперь звук ударов копыт о землю стал глуше и как бы размазаннее. "По траве пошли!", - догадался Луня: "Не иначе, сюда едут!"

Про отчаяние, охватившее его несколько мгновений назад, ученик волхва уже и не вспоминал. Тело привычно напряглось, руки, будто сами собой, проверили оружие, вытянули из сада лук и пару стрел. Луня заховал мешок с припасом у корней ближайшей лесины, и мягким, охотничьим шагом двинулся вдоль кромки леса, выискивая в темноте подходящее место для засады.

Лошадиный топот приближался, неведомые всадники явно правили к лесу, но шли не по Луниным следам, а на полет стрелы левее, и это слегка успокоило ученика волхва - значит, даже если и его ищут, то покуда не отыскали.

Шагов через сто на пути Луне попалась старая и кривая деревина, да ещё и расколотая молнией. Роды считали, что когда Пер свою стрелу в древо направляет, целит он в нечисть, что в том древе поселилась. И если попала молния-пёрка в ствол, но не сожгла до тла - значит, убил Пер нечистого, освободил лесину. К таким деревьям можно без боязни подходить - дурного не будет.

Луня дикой кошкой скользнул вверх по корявому столу, устроился на толстом суку в двух человеческих ростах над землей, и, прижавшись щекой к шершавой, влажной коре, осторожно выглянул.

Перед ним, в ночном сумраке, лежала приречная равнина. В темноте еле-еле различимые, двигались два пятнышка - всадники. Луня убрал голову, вытащил из-за пазухи холщевый плат, крашеный дубовой корой, замотал лицо по самые глаза, потом выглянул вновь.

Нет, обычных людей ученик волхва не опасался - с такого расстояния хоть скачи Луня на древесном суку, руками маша, его не разглядеть. Но имелись разные чародейские способы, чтобы и во тьме, и в лесу с десяти сотен шагов, а то и более, легко узреть лик того, кого ищешь. Лучше уж остеречься, и да поможет Род и все тресветлые боги!

Крепко надеялся Луня, что мчатся по равнине к лесу Шык с Зугуром волхв отыскал ученика при помощи чар и сейчас спешит к нему. Но могло быть и по другому, и поэтому Луня проверил наконечники стрел, подергал тетиву лука - мало ли что могло с ней приключиться после купания в Ортайге!

Всадники меж тем уже одолели почти всю отделявшую их от леса плосковину, а тут ещё восходный край неба начал розоветь, дело к утру, и Луня явственно разглядел белые шапки и тускло поблескивающие во тьме бляшки на конской сбруе. Ары!

Сердце Луни, и без того бившееся, как заяц в силке, после такого открытия и вовсе заколотилось, словно бешенное. Одно дело - встречаться с врагами в отряде побратимов, когда всегда есть кому оборонить и защитить, и совсем другое - одному, позабытому и позаброшенному, столкнуться с двумя арами! Тут и взрослому мужу есть от чего дрожать...

Глава шестая.

Корчи.

Рассвело. Ары, встав лагерем на самом краю леса, в сотне шагов от расколотого молнией дерева, на котором прятался Луня, накормив и напоив коней, разожгли костер и готовили теперь себе какое-то варево. Говорили они мало, а если какие-то слова и долетали до напрягшего слух Луни, то он все равно ничего не понимал, но все же вслушивался, надеясь услыхать хотя бы знакомые имена или названия.

Удачно было и то, что слабый утренний ветерок дул в Лунину сторону, и кони не чуяли его. Однако долго сидеть на жестом древесном суку Луня тоже не мог, и вот, когда серые низкие тучи заволокли солнце, а ары, поев, расположились на отдых, ученик волхва соскользнул с дерева и крадучись, укрываясь за кустами и стволами лиственниц, двинулся в обход вражьего стана - надо было забрать спрятанный мешок и идти искать Шыка с Зугуром. Нападать на аров сейчас Луня и не помышлял, а вот когда други отыщутся - дело другое...

Обогнув старый, замшелый выворотень, Луня нырнул под поваленный ствол, отвел рукой тонкие и гибкие веточки неизвестного ему северного кустарника и замер.

Напротив рода, в пяти шагах всего, надежно укрытый от стороннего глаза зарослями все тех же кустов, упершись коленями в землю, стоял человек и из небольшого, но толстого лиственничного лука целил в Луню короткой стрелой с острым наконечником из колотой берцовой кости крупного зверя...

Луня, как на зло, успел убрать свой лук и стрелы в сад - чтобы не мешали красться по лесу. Он был безоружен перед незнакомцем - попытайся род сейчас выхватить меч или топорик, и стрела с костяным наконечником тут же вошла бы ему в горло или в глаз.

Лица незнакомого лучника Луня не видел - его скрывала плетенная изо всякой веточной ерунды личина. Да и весь наряд лесного человека был диковеным - короткая шубейка, меховые, мехом наружу, штаны, и даже кожаные сапожки сплошь обшиты тряпками, веревками, ветками, космами мха, хвостиками бурундуков, белок и боги ещё ведают, чем. Не человек, а ходячая болотная кочка, такой ляжет под лесину, а ты рядом пройдешь - и не приметишь...

Сперва Луня даже подумал, что перед ним нелюдь - лешья, кика или ещё кто, но потом почуял - нет, человек, настоящий, даже не оборотень. Испугаться Луня не успел, зато успел подумать, что незнакомец тоже не хозяин в здешних лесах, хозяева в таких одежах скрытных не ходят, хозяева тут - ары, то-то они так вольготно стан разбили, никого не опасаясь.

Томительно тянулось время. Луня не знал, что ему делать, а лесовик, растянув свой лиственничный лук мало что не до уха, тоже не торопился, лишь поблескивали в узких прорезях личины глаза, да чуть побелели костяшки грязной руки, что сжимала лучину.

Наконец Луня не выдержал и тихонько, шепотом, как можно мягче и добрее, сказал:

- Не враг я тебе! Понимаешь? Не понимаешь? Эх ты, бродило лесное...

И тут же в ответ из-под личины донеслось, тоже шепотом:

- Сам ты... бродило! Скидавай ратную справу, да живо! И тихо чтоб!

Луня от удивления разинул рот - кого-кого, а чудного лесовика, по-родски разумеющего, у устья Обура он ожидал встретить меньше всего! А может, и не Обур это вовсе? Однако ж подчиняться приказу, когда в тебя стрелой целят, надо, и Луня, медленно отстегивая войский пояс, все ж спросил: