Сергей Барнатин - Стиглеры- Новое поколение миротворцев

И вдруг Везавий почувствовал, как плоть матери отторгнула его, словно отрыгнув что-то чужое и неприемлемое.

— Я человек! — вновь упрямо повторил Везавий.

И сущность драда не выдержала — отступила. И Везавий ощутил себя человеком во всех измерениях. Он поднял кверху свои прекрасные руки, не наделенные больше бурой шерстью, и, почувствовав всю полноту своей победы, в неистовстве прокричал:

— Я человек!!!

И мать в страхе дрогнула. Рев драдов мгновенно прекратился. Стены пещеры блеснули бирюзовым сиянием, и на месте розового бутона плоти — еще до полного смешения — открылся вход.

Глава 14

— Здравствуй, Лад — старший сын Линоров и бывший Лидер Внутренних и Внешних Сил Безопасности. Узнаешь меня?

— Да! — в бешенстве прокричал Эд. Он усиленно пытался установить обратную связь, но у него ничего не получалось.

— Это только запись, — произнес Хаус-Нари, словно предугадав действия Эди-Стаута. — Запись, оставленная на корабле. Не пытайся наладить связь с Конусом. Ее нет и никогда не будет. Много же тебе потребовалось времени, чтобы выйти из камеры. Ты слишком пассивен, Лад. Отчасти это объясняет ваш провал. Да, вам удалось многое, но не больше того, что было предусмотрено мной. Твое выступление по внутреннему вещанию Конуса вдохновило меня. Ты рассказал всем о Земле и о нашем общем предназначении. Миротворцы — вот кто мы такие! — Хаус-Нари громко расхохотался, и Эди-Стаут в бессильной ярости сжал зубы. — Ты ратовал за экспедицию к Земле, и ты ее получил. — Хаус-Нари опять громко расхохотался. Неестественно, фальшиво, лишь только для того, чтобы еще больше разозлить Эди-Стаута. — Ведь Конус провожал тебя как героя в эту экспедицию. Мы получаем ежедневно твои отчеты. Но, должен тебя предупредить, как только ты высадишься на Землю — ты погибнешь.

— Тварь плешивая! — выругался Эд.

— Нет, нет, нет! Не беспокойся! Убивать тебя я не буду. Я не так бесчеловечен, как вы обо мне думаете. Я даже высажу тебя на Землю, как ты этого хотел. — Хаус-Нари так язвительно улыбнулся, что Эди-Стауту стало не по себе.

— Ну, сволочь, говори, что придумал, не тяни! — зло пробормотал он.

— Да, я высажу тебя на Землю, и об этом будет сообщено на Конус. У меня слишком доброе сердце. Я даже думаю навестить тебя лет через пятнадцать — двадцать. Возможно, к этому времени ты спаришься с какой-нибудь самочкой и станешь основоположником нового вида диких животных. Счастливой прогулки, Лад.

Экран потух.

— Грязная скотина! — Эд хотел кулаком разбить экран, но сработала защита, и он получил легкий шоковый удар. — Сволочь! — выругался он.

Что задумал Хаус-Нари, было абсолютно ясно. После катастрофы на Земле не осталось ни одного живого человека. Тогда цивилизация не успела выйти за пределы одного острова и погибла вместе с ним. Фактически Эд был обречен на полное одиночество среди диких зверей. На фоне такой перспективы даже смерть выглядела желанным избавлением.

От перенапряжения в голове Эди-Стаута путались мысли, а корабль его судьбы входил уже в верхние слои атмосферы Земли. До посадки оставалось всего несколько минут. Эд схватился за подлокотники кресла.

— Я не уйду с корабля! Что бы ни случилось, я не уйду! Потом я восстановлю связь!

Это был не остров, а большой материк с огромными ледяными массивами. Звездолет приземлился возле одного из них. Эд сильнее вжался в кресло и в напряжении впился глазами в обзорный экран.

Девственный лес. Никаких следов разумной жизни. Все так, как должно было быть.

Эди-Стаута начало трясти. Сильно, словно в ознобе, как никогда не трясло раньше. До бывшего Лидера вдруг дошло, насколько ужасно его положение, и страх перед пожизненным одиночеством полностью парализовал его волю. И чтобы окончательно добить Эди-Стаута, вновь зажегся экран связи и появилось лицо Хаус-Нари.

— Забыл предупредить, — вежливо произнес он, — через минуту звездолет самоуничтожится.

Эди-Стаута всего передернуло, и он почувствовал себя утопающим, у которого отобрали последнюю спасительную соломинку.

— Ну и пусть, — неуверенно сказал он самому себе, но это не помогло. Сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди.

— Осталось 59 секунд, — произнес Хаус-Нари. — 58, 57… 50…

— Пусть, пусть, — шептал Эд. — Лучше смерть.

— 40, 39… 35… 30… — неумолимо доносилось с экрана. На двадцатой секунде Эд не выдержал и побежал.

— 19, 18… 15… — неслось ему вслед.

Коридор корабля казался необычайно длинным, а автоматические двери до ужаса медлительными. На десятой секунде Эд выскочил из корабля и побежал по густой траве прямо в лес.

— Девять, восемь, семь, — отсчитывал он себе, — шесть, пять, четыре, три…

И на две секунды раньше, чем он ожидал, раздался взрыв…

Легкий толчок в бок заставил Везавия очнуться.

— Быстро уходи отсюда, — шепнул кто-то ему на ухо, и неясная тень прошмыгнула за угол деревянной постройки.

Везавий огляделся. Он был один. Лишь темная ночь да неведомый город окружали его.

— Ла-ад, — позвал Везавий, но только тишина была ему ответом. — Ла-ад! — снова позвал он, и опять тишина неприятно сдавила его душу.

Встав на четвереньки, Везавий принялся осматривать и ощупывать землю вокруг себя.

— Ла-ад, Лад, — уже не звал, а тихо постанывал он. Подбородок Везавия мелко задрожал. Не хотелось, до боли не хотелось думать о худшем.

— Лад, Лад! Ну где же ты?!

Чем больше Везавий шарил вокруг, тем больше его глаза застилали слезы. Он уже ничего не видел возле себя, но продолжал вертеться и без всякой надежды, всхлипывая, повторять:

— Лад, Лад, отзовись, умоляю! Братишка мой, моя единственная родная кровушка.

Везавий придумывал все новые и новые ласкательные прозвища, но они безответно уходили в пустоту глухой ночи. И с каждым произнесенным словом гасла последняя искорка надежды. Еще долгое время губы Везавия произносили заветное имя, и еще долгое время его разум отказывался принять очевидное. Лишь когда в горле пересохло от бессмысленного бормотания да руки подогнулись в локтях — страшная истина, словно черная ночь, обложила свою жертву. Да так, что некуда было от нее бежать, некуда скрыться. И тогда, уткнувшись головой в землю и сверля ее лбом, Везавий зарыдал так, что даже сердце, сжавшись в ком, подошло к горлу и перекрыло дыхание. Казалось, сама Земля, — не выдержав, вздрогнула. И полился дождь словно материнские слезы.

Никогда еще Везавий не терял так много и так сразу. Он быт сиротой и с детства для него, кроме Тон-Тона, ничего роднее не было. Потом появился Лад. Как-то сразу он понравился Везавию, и все их ссоры только укрепляли эту симпатию. Ненавязчиво Лад стал тем первым и единственным другом, которого всегда не хватало Везавию. А в мире драдов их объединило нечто большее, чем просто дружба, словно неведомый волшебник вдруг взял и перемешал их кровь.