Николай Гуданец - Заложники

- Час назад, ваше превосходительство. Из табельного оружия, выстрелом в сердце.

- Он оставил предсмертную записку?

- Никак нет, ваше превосходительство. Адмирал сосредоточенно пережевывал кусок сосиски, его поросшие седыми волосками уши ритмично двигались в такт движениям челюстей.

- Поговаривают, что у капитана Добача жена недавно дочку родила... добавил адъютант.

Экий слюнтяй, желчно подумал адмирал Зензер, промокнув губы одноразовой салфеткой. Вслух же проворчал:

- Где тело?

- Вахтенный распорядился доставить его на крейсер для проведения экспертизы.

- Разумно, - одобрил адмирал и принялся за салат.

Возникшее на последнем командирском совещании дурное предчувствие не обмануло Зензера. Ему вспомнилось, как повлажнели голубые глаза капитана Добача, когда тот уяснил всю безнадежность обстановки. Впрочем, адмирал тогда не заподозрил, что дело дойдет до самоубийства, просто решил впредь особо присматривать за капитаном "Верного". Хотя, если подумать, тут нет ровным счетом ничего удивительного, в такой ситуации у многих появится соблазн наложить на себя руки. Скрыть самоубийство Добача от экипажей не удастся, плохие новости бегают быстро. О случившемся наверняка уже судачат на всех кораблях эскадры.

- Скверно, - с набитым ртом проронил Зензер.

- Что вы сказали, ваше превосходительство?

- Ничего. Можете наливать.

Адъютант осторожно наклонил термос, и душистая темная струйка жуффы полилась в чашку.

- Дайте мне что-нибудь от головной боли, - велел адмирал, зачерпывая ложечкой фруктозу.

- Сию минуту, ваше превосходительство.

Порывшись в карманах, адъютант нашел пластмассовый патрончик, вытряхнул оттуда капсулу, положил ее рядом с блюдцем на салфетку.

- Благодарю, Синки. Можете быть свободны.

Прищелкнув каблуками, адъютант повернулся кругом и вышел из каюты. Зензер подпер голову рукой и принялся помешивать ложечкой в чашке, сосредоточенно размышляя.

Капитан Добач оказался первым, у кого не выдержала психика. Первым, но наверняка не последним. Поэтому необходимо срочно принять какие-то меры, чтобы предотвратить новые самоубийства.

Адмирал запил проглоченную капсулу мелкими глотками, не спеша доел десерт.

Мелькнула мысль, что Добач покончил с собой из командирского бластера точной копии водяного пистолета в натуральную величину. Впрочем, если изъять у всех офицеров личное оружие, это ничего не даст, есть много других способов для того, чтобы свести счеты с жизнью.

Тщательно побрившись и надев мундир, адмирал проследовал в командную рубку. Прежде всего он продиктовал компьютеру приказ о том, что командиром сторожевика "Верный" назначается вице-капитан Палгорт, которому заодно присваивается очередное звание. Затем велел адъютанту вызвать на связь свежеиспеченного капитана Палгорта, чтобы лично поздравить того с продвижением по служебной лестнице.

- Ваше превосходительство, только что вошел военврач Клупинца, - сообщил адъютант. - Он просит принять его для доклада.

- Пусть войдет. Тогда Палгорта вызовете, когда я освобожусь.

В рубку вошел начальник корабельного лазарета. Приличествующая случаю скорбная мина никак не вязалась с его розовой упитанной физиономией.

- Разрешите доложить, ваше превосходительство?-спросил он.

- Докладывайте.

Морщась, Зензер потер кончиками пальцев виски. Капсула почти не помогла, И голова по-прежнему нещадно болела.

- Вы плохо себя чувствуете, ваше превосходительство? - вкрадчиво осведомился Клупинца, приблизившись к столу для совещаний, в торце которого восседал адмирал.

- Пустяки. Присаживайтесь. Слушаю вас.

- В связи с кончиной капитана Добача мной проведено вскрытие тела, заговорил военврач, усевшись сбоку стола и положив перед собой тощую пластиковую папку. - Если желаете ознакомиться с результатами, они при мне.

Клупинца извлек из папки компьютерную кристалетку и положил ее перед адмиралом.

- Нет, не вижу надобности, - отказался Зензер. - Изложите ваш вывод своими словами.

- Как вам будет угодно, ваше превосходительство. Покойный был совершенно здоров и пребывал в состоянии легкого алкогольного опьянения. Видимо, перед тем как... гм... свести счеты с жизнью, он выпил вина. Около пятидесяти миллилитров в пересчете на чистый спирт. - Бесцельно вертя в руках кристалетку, Клупинца умолк.

- Вам больше нечего добавить? - немного выждав, спросил адмирал.

- Нечего, ваше превосходительство.

- Поставьте в известность о результатах вскрытия сектор внутренней безопасности.

- С вашего позволения, это уже сделано, ваше превосходительство. Вице-капитан Хафлар лично присутствовал на вскрытии. Он не усмотрел никаких поводов для дальнейшего расследования инцидента.

- Что ж, благодарю, вы свободны, - сухо кивнул Зензер.

- Тогда соблаговолите наложить вашу резолюцию, - произнес врач, вынул из папки заполненный бланк с имперским гербом и пододвинул его через широкий стол к адмиралу.

Согласно заведенному порядку требовалось завизировать свидетельство о смерти у капитана корабля, а в данном случае - у командующего эскадрой. Лишь после этого тело могли подвергнуть кремации.

- Капитана Добача похоронить без всяких почестей, - расчеркнувшись на бланке свидетельства, распорядился адмирал.

- То есть пепел развеять в космосе? - уточнил врач.

- Нет.

Зензер покривился и снова помассировал виски.

- Тогда я не совсем понимаю, что ваше превосходительство имеет в виду?

- Сдайте труп в утилизатор.

Клупинца смешался. Он открыл было рот, однако ничего не сказал, немного погодя сомкнул губы в ниточку и наморщил лоб, подыскивая ответ.

- Вам что-нибудь неясно? - сурово спросил адмирал.

- Никак нет, ваше превосходительство, - выдавил Клупинца.

С холодным интересом Зензер ждал, осмелится ли ошарашенный бесчеловечным приказом военврач ему перечить. Тот явно собирался отговаривать адмирала, но не мог с ходу подыскать аргументы подипломатичнее. Пауза несколько подзатянулась.

- Тогда выполняйте, - вывел Клупинцу из ступора Зензер.

- Но как же так можно! - разводя руками, беспомощно пролепетал военврач.

- Я сказал: в утилизатор! - рассвирепел адмирал. - В нашем положении каждый грамм вещества дорог. Вы что, вздумали обсуждать мой приказ? Встать! Кругом марш, хрепаный болт!

Клупинца вздрогнул как от удара, избегая смотреть адмиралу в глаза, сгреб со стола свою папку и направился к дверям. Впрочем, он зря прятал свой взгляд, адмирал прекрасно понимал, что военврач изнывает от бессильной ненависти.