Н Шитова - Дерзкая

-- Пожалуйста, -- она подала мне аппарат и пошла к выходу.

-- А номер?...

-- Абонентов соединяет телефонистка. Я осталась одна. Впрочем, в этом я не была уверена. Вполне возможно, что за мной подслушивали, а может быть даже и подсматривали. Но рискнуть стоило.

Я сняла трубку и попросила телефонистку соединить с новой гостиницей. Там администратор подключил линию к коммутатору и соединил с номером Орешина и Середы. Несколько гудков остались без ответа. Я вспомнила, что сейчас отнюдь не ночь и даже не вечер, и ребята могут быть в городе. Я уже хотела вешать трубку, но неожиданно гудки прекратились.

-- Орешин, -- брат отозвался сухо и официально.

-- Юра, это я.

-- Слава Богу... -- его голос оборвался на полуслове. Я представила себе, как он нервно приглаживает свои зачесанные назад волосы и потирает лоб, как он всегда делал, когда эмоции начинали переполнять его. -- Я надеюсь, с тобой...

-- ...все в порядке, Юрка.

-- Когда ты бросишь эту дурацкую манеру заканчивать фразы за других?! -- попробовал рассердиться Юра, но опять замолчал на несколько секунд. Наверное, закуривал сигарету. -- Где ты, Катюша?

-- Да как будто бы недалеко. Тебе из окна должно быть видно.

-- Понял. Тебе что-нибудь угрожает?

Милый мой Юрочка! Даже если и так, что он-то мог сделать?! Даже вместе с Олегом, хоть их тандем и нагнал паники на здешнюю Лысую Гору...

-- Я справлюсь, Юра. Я постараюсь вырваться отсюда. Только не вздумайте сюда пробираться. Они боятся того, что вы в городе. Но здесь, в Раю, они неуязвимы. Ты понял меня?

-- Я не только понял, я это знаю. Я постараюсь отсюда сделать все возможное. Только бы удержать Олега... Парень из-за твоей выходки совсем голову потерял. Не ест, не спит, рыщет по городу...

Пытаясь меня пристыдить, Юра забыл, как всегда, упомянуть о себе. Он-то тоже, наверняка, не ел и не спал, и только злосчастный костыль не давал ему присоединиться к Олегу.

-- Юра, прости меня.

Он не ответил, только тяжело вздохнул.

-- Все будет хорошо, Юрка. Я очень тебя люблю.

Я всегда стеснялась говорить подобные слова. Но сейчас я просто не могла не сказать этого Юре, хотя и не решилась продолжить разговор дальше. Я положила трубку.

-- Они еще не собираются делать подкоп под Рай?

Я вздрогнула. Александр, видимо, неслышно вошел, и стоял теперь около тумбочки с цветами, перебирая лепестки. За его спиной в темноте маячила еще какая-то фигура.

-- Подслушивание тоже не является у вас нарушением этикета?

-- Мы только что вошли, и я слышал только конец.

В другой обстановке я, наверное, смутилась бы. Но сейчас я была как никогда спокойна, чему сама слегка удивилась.

-- А что, собственно, тебе надо?

-- Здесь кое-кто хочет с тобой поговорить. И я подумал, почему бы не сейчас, близится вечер, мы скоро уйдем в город, а у тебя завтра, наверняка не окажется времени, -- Александр приблизился ко мне и произнес тише: -- Сейчас ничего можешь не опасаться. Он, к счастью, не агрессивен, и не причинит тебе вреда. Впрочем, я буду у выхода на всякий случай.

Не дав мне возможности даже открыть рот, Александр быстро вышел, и я была вынуждена повернуться к человеку, который терпеливо ждал. Он вышел на освещенное место, и, не скрою, мое сердце тревожно екнуло. Это был Зубарский.

-- Здравствуйте, Катя, -- он подошел к софе и опустился на край. Он очень изменился. Его лоск испарился, осталось только -- несчастное, измученное какими-то невыносимыми для него обстоятельствами, существо.

-- Что вы от меня хотите? -- спросила я, так как понимала, что ему что-то от меня нужно. За отрешенностью чувствовалось какое-то непреодолимое желание, которое он очень хотел поскорее высказать.

-- Меня не устраивает все это, -- быстро произнес он, оглянувшись на выход.

-- Что именно?

-- То, что со мной произошло.

-- О чем вы? Если о том, что случилось неделю назад в Питере... -- сначала мне показалось, что он имеет в виду нашу с ним беседу, так бессмысленно и трагически закончившуюся по моей вине, но он покачал головой:

-- Что вы, за тот день я вам могу быть только благодарен... Я одним махом избавился от столького, мучившего меня, что иного трудно было пожелать... Но неугомонная Марина... Она забрала меня, и вместе со своим приятелем Извековым они заставили меня снова ходить и говорить. Я хочу все вернуть на свои места!

Его слова были похожи на бред. Ни за что бы я раньше не поверила, что невозмутимый респектабельный зануда может превратиться в натянутую струну, готовую вот-вот лопнуть.

-- Катя, я узнал, что у вас было мое серебряное кольцо...

-- Его у меня отобрали.

Он кивнул, замолчал, потом склонился и закрыл лицо руками. Какие удивительные свойства у райских зомби! Такие яркие человеческие эмоции, что непонятно, право, чем же отличается их самосознание от человеческого? Если ничем, то почему Зубарский так горюет по поводу своего воскрешения?

-- Я знаю, что его отобрали, -- произнес он, выпрямившись. -- Но если оно было у вас, значит вы могли побывать и у меня в доме. Я прав?

-- Да. И что?

-- Там была коробочка с таблетками и одноразовыми инъекторами. Мне надо знать, ее вы тоже забрали? -- Зубарский посмотрел на меня с отчаянной надеждой.

Коробочка лежала у меня в сумке. Прежде чем решить, говорить Зубарскому правду или нет, нужно было выяснить назначение этой коробочки.

-- Ее мы тоже забрали, но, право, сочли ее совершенно бесполезной.

-- Вы ее выбросили?! -- с ужасом прошептал Зубарский.

-- Понятия не имею, что брат с ней сделал.

Зубарский закрыл глаза и замолчал. Говорить со мной он больше не хотел, не о чем было ему со мной говорить.

-- Это важно? Что это было такое?

Не открывая глаз, тихо и безучастно Зубарский пояснил:

-- Препараты серебра. Таблетка, принятая внутрь, на некоторое время дает защиту от преобразующего воздействия. А инъекция убивает зомби.

-- Каким образом?

-- Раствор, содержащий серебро, вышибает сознание из мертвого тела раз и навсегда... -- злобно пояснил Зубарский и встал. -- Таблетки мне уже не помогут, но вот инъектор просто необходим. И очень жаль, что мои надежды оказались несостоятельны.

-- Подождите... -- я подошла к лежащей сумке и полезла внутрь. Удивительно, что сумку не обыскали. Коробочка была на месте. С одной стороны, это была собственность Зубарского. С другой стороны, для меня эти предметы кое-что значили и могли бы пригодиться. -- Говорите, таблетки уже ни к чему... Тогда возьмите вот это.

Не вынимая коробочку из сумки, я достала один инъектор.

-- Но... Это же то самое... Наглая лгунья! -- возмутился Зубарский. У бедняги даже руки затряслись, когда он потянулся к инъектору.

-- Если вы будете себя плохо вести, я ничего вам не дам! -- я спрятала инъектор за спину.