Роберт Сойер - Жить дальше

Когда по экрану поползли финальные титры, Сара взглянула на Дона.

— Ну, как тебе? — спросила она.

— Малость старовато, — ответил он. Но потом вскинул руки, будто предупреждая возможные возражения. — Не то чтобы это было плохо, но…

Но он был прав, подумала Сара. У всех вещей есть свое время; ты не можешь пересадить нечто, предназначенное для одной эпохи, в другую.

— Кстати, а что стало с Джоди Фостер? — спросила она. — В смысле, она ещё жива?

— Да, думаю, жива. Она примерно твоего… — Он оборвал себя, но было очевидно, что он хотел сказать. «Она примерно твоего возраста». Не «нашего возраста». Хотя он по-прежнему смотрел на неё как на восьмидесятисемилетнюю, похоже, к себе очевидные хронологические факты он уже подсознательно не применял — и от этого Саре хотелось лезть на стену.

— Мне она всегда нравилась, — сказала она. Когда «Контакт» только вышел на экраны, американская пресса писала, что образ Элли Эрроуэй, персонажа Джоди Фостер, был списан с Джил Тартер, канадская же пыталась всех убедить, что не Джил, а Сара Галифакс стала её прообразом. Но хотя Сара и правда была тогда знакома с Саганом, сравнение было весьма натянутым. Почему пресса отказывается верить, что персонаж был полностью выдуман, она никогда не могла понять. Она помнила теории насчёт того, какие реальные люди стоят за образами палеонтологов «Парка юрского периода»; любая женщина, когда-либо прослушавшая курс палеонтологии, автоматически становилась прообразом персонажа Лоры Дерн.

— Знаешь, в каком фильме Джоди Фостер была реально хороша? — спросила Сара.

Дэн посмотрел на неё.

— Это… ты его знаешь. Один из моих любимых.

— Нужна ещё подсказка, — сказал он, немного резко.

— Нет, ты точно знаешь! Мы купили его на кассете, потом на DVD, а потом скачали его в HD. Почему я не могу вспомнить, как он называется? На языке вертится…

— Ну? Ну?

Сара содрогнулась. Дон становился всё более и более нетерпелив с ней. Когда он тоже туго соображал, он не возражал против этого в ней, но сейчас они потеряли синхронизацию, как близнецы в том фильме о релятивизме, который им показывали в студенческие годы. Она подумала, не огрызнуться ли, не сказать, что она ничего не может поделать с тем, что состарилась, но нет — в конце концов, он ведь тоже не мог перестать быть молодым. И всё-таки его нетерпение нервировало её, и от этого ей было ещё труднее выловить из памяти ускользающее название.

— Гмм, — сказала она, — там ещё этот играл…

— «Мэверик»? — предложил Дон. — «Молчание ягнят»?

— Нет, нет. Ну, знаешь, который про… — Ну почему она не может вспомнить это слово? — …про… про чудо-ребёнка.

— «Маленький человек Тейт», — тут же выпалил Дон.

— Точно, — очень тихо сказала Сара, глядя в сторону.

Глава 16

После того, как Сара заснула, Дон переместился в «Сибарит» и сидел в нём в мрачных раздумьях.

Он знал, что вёл себя неправильно сегодня, когда она пыталась вспомнить название того фильм, и ненавидел себя за это. Почему он был терпелив, когда дни его были сочтены, но вдруг стал таким нетерпеливым сейчас, когда у него так много времени? Он старался не злиться на Сару, правда старался. Но у него просто не получалось. Она была так стара, и…

Зазвонил телефон. Он взглянул на дисплей и ощутил, как брови полезли на лоб: «Тренхольм, Рэнделл». Это было имя, которое он не вспоминал лет тридцать или больше — они работали вместе на «Си-би-си» в 2010-х. С того самого времени, как роллбэк Сары закончился провалом, Дон избегал видеться с людьми, которых раньше знал — и в очередной раз порадовался, что у его квартирного телефона нет функции передачи видео.

Рэнди был на пару лет старше Дона, и, беря трубку, он думал, что звонит его жена. В последние несколько лет он частенько принимал звонки от старых знакомых, которые оказывались звонками от их жён с сообщениями об их кончине.

— Алло? — сказал Дон.

— Дон Галифакс, старый негодник!

— Рэнди Тренхольм! Как у тебя там дела?

— Да как могут быть дела в восемьдесят девять? — ответил Рэнди. — Пока жив.

— Рад это слышать, — сказал Дон. Он хотел спросить Рэнди о его жене, но не смог вспомнить, как её зовут. — Что случилось?

— Про тебя было в новостях, — сказал Рэнди.

— Ты хочешь сказать, про Сару?

— Нет, нет. Не про Сару. По крайней мере, не в тех группах, что я читаю.

— Э-э… а какие группы ты читаешь?

— «Улучшение человека». «Бессмертие». «Я Буду Жить».

Он знал, что слухи о том, что с ним произошло, расползлись существенно дальше пределов квартала, в котором он жил. Но всё равно кроме «А, ясно» не нашёл, что сказать.

— Так что же, Дон Галифакс теперь вхож в круги с воротил и магнатов? — сказал Рэнди. — Коди Мак-Гэвин. Весьма впечатляет.

— Я видел его всего раз.

— Он выписал тебе нехилый чек, — сказал Рэнди.

Дон чувствовал себя всё более и более неуютно.

— Нет, — сказал он. — Я ни разу не видел счёта за эту процедуру.

— Не знал, что ты интересуешься продлением жизни, — сказал Рэнди.

— Я и не интересуюсь.

— Но ты его получил.

— Рэнди, послушай, уже поздно. Если я могу тебе чем-то помочь…

— Ну, просто, ты ведь знаешь Коди Мак-Гэвина…

— Фактически не знаю.

— И я подумал, что, может быть, ты мог бы замолвить перед ним словечко, ну, за меня.

— Рэнди, я не…

— Я многое могу предложить, Дон. И многое мог бы ещё сделать, но…

— Рэнди, честное слово, я…

— Да ладно, Дон. Ты ведь тоже не какой-то особенный. Но он оплатил тебе роллбэк.

— Он хотел сделать его Саре, а не мне, и…

— Да, я знаю, но с ней у него не получилось, верно? Так, по крайней мере, говорят. И послушай, Дон, мне действительно очень жаль её. Сара мне всегда нравилась.

Рэнди, по-видимому, ожидал ответа, словно сделанный им реверанс требовал реакции со стороны Дона. Но Дон молчал. Когда пауза слишком затянулась, Рэнди заговорил снова:

— В общем, он сделал это для тебя, и…

— И ты думаешь, что он сделает это и для тебя? Рэнди, я честно не знаю, сколько стоило то, что со мной сделали, однако…

— На «Улучшении людей» оценивают в восемь миллиардов. На «Я буду жить» большинство склоняется к десяти.

— Однако, — твёрдым голосом продолжил Дон, — я об этом не просил, и я этого не хотел.

— А для таких, как Коди Мак-Гэвин, это такая мелочь…

— Я не думаю, что это мелочь для кого бы то ни было, — сказал Дон, — но это неважно. Он может тратить свои деньги так, как считает нужным.