Татьяна Грай - Подкидыши чужих галактик

- Что, так и сказала - "умеем ли"? - переспросил он, когда Хедден в разговоре упомянул об этом.

- Да.

- Интересно. - Ольшес повернулся к Елисееву. - Адриан Станиславович, вам не кажется, что есть смысл последовать скрытому совету нашей милой приятельницы?

- То есть?

- Поменять мотор.

- Но... во-первых, зачем, а во-вторых - как?

- Зачем - не знаю, но такой вопрос дочь первого министра не задаст просто так, она слишком умна и осторожна для этого...

- Ну, Даниил Петрович, это уж вы слишком, - перебил Ольшеса Росинский. - Ласкьяри - просто молоденькая девушка, а вы хотите, чтобы мы ее считали чуть ли не дипломатическим волком.

- Эта молоденькая девушка даст сто очков вперед любому местному дипломату, - заверил Ольшес первого помощника. - Вы просто плохо ее знаете. А насчет того, как это сделать, - продолжил он, - так это как раз проще простого. Съезжу ночью на корабль и поставлю наш мотор. Подогнать несложно, вполне успею до утра вернуться.

- Право, не знаю, - сказал Елисеев. - Не нравится мне все это.

- Мне тоже не нравится, - сообщил Ольшес. - Но больше всего мне не нравится то, что Правитель не дает Хеддену возможности работать. Ты сколько раз просил у него разрешения на выезд в степи? - спросил он Хеддена.

- Раз десять за полгода, - ответил Богдан Маркович.

- Вот видишь! А он не разрешает. Почему?

- Ну, по-моему, Адриан Станиславович был прав, когда предполагал, что причина - простое чувство неловкости за свою страну перед представителями высокоразвитого инопланетного разума.

- Возможно, возможно... - пробормотал Ольшес.- Действительно, почему бы и нет? Но вот праздник...

- А что - праздник? - насторожился Елисеев.

- А то, что предстоящий праздник связан именно с кочевниками. Что-то многовато таинственности вокруг этого торжества... но ясно, что в эти дни то ли кочевники приходят в Столицу, то ли горожане отправляются в степи... в общем, происходит встреча. Так какой же смысл запрещать Хеддену видеть этих бродяг? Ты ведь объяснял там, во дворце, что занимаешься именно первобытными формами социума? - снова обратился Ольшес к Богдану Марковичу.

- Разумеется.

- И чем там обосновывают отказ?

- Ничем. Нельзя, и все.

- Ну вот. Нельзя. А если предположить, что эти кочевники - никакие не кочевники... или, по крайней мере, не такие они дикие, как это может показаться, а дело тут вообще в чем-то другом, а?

- В чем именно? - недоуменно спросил Хедден.

- Ну, мало ли в чем... - туманно откликнулся Ольшес. - И вот еще что. Нам ходить по городу - нельзя. А другие, между прочим, ходят. Нас и в этом надули.

- Кто ходит?

- Представители всех государств Ауяны. Свои, так сказать. Заперты лишь мы, инопланетяне.

- Но ведь разрешили и нам выходить, - сказал Елисеев. - Может, это был просто своеобразный карантин?

- Может, - согласился Ольшес. - А может, есть и другая причина.

- Какая?

- А такая, что рядом с Правителем, когда он подтверждал свое разрешение, стоял человек с пистолетом под мышкой, - спокойно сказал Ольшес.

Ласкьяри пришла как раз перед обедом, и земляне пригласили девушку к столу. Дежурным был Хедден. Ласкьяри внимательно наблюдала за тем, как ловко Богдан Маркович накрывает на стол, подает блюда, - и сказала наконец:

- Все-таки я не понимаю, почему вы отказались от прислуги. Вам ведь предлагали очень хороший штат, опытных, обученных людей. А вы - все сами. Зачем? Боитесь за свои грандиозные секреты?

Елисеев развел руками.

- Ласкьяри, милая! Мы уже столько раз объясняли вам, что не привыкли к этому. Нам гораздо легче все сделать самим, нежели видеть, как совершенно посторонние люди стараются для нас. Кроме того, у нас тут масса всяких кибернетических устройств. Так что основную часть всей работы выполняют они.

- Не понимаю. И, наверное, никогда не пойму, - отрезала девушка.

- Ну подумайте еще раз, Ласкьяри, - язвительно произнес Росинский. Мы - здоровенные мужики, делать нам у вас нечего, вы нас никуда не выпускаете, все переговоры, встречи - только во дворце, да и то не каждый день такое случается. Чем нам занять остальное время ? Вот мы и развлекаемся - полы подметаем, обед готовим. Вот если бы...

- Что - если бы?

- Если бы нам, например, разрешили, как это бывает в других звездных системах, на других планетах, поездки по стране - с лекциями, с рассказами о Федерации, - смотришь, нам и понадобился бы ваш хорошо обученный штат. А так... - Росинский демонстративно развел руками.

Ласкьяри подумала. Посмотрела на Елисеева, на Росинского, и совершенно особенный взгляд бросила в сторону Ольшеса - напряженный, острый. Потом заговорила.

- Возможно, вы и получите такое разрешение. В ближайшем будущем. Это зависит только он вас самих.

- Вот как? - удивился Елисеев. - И в чем же выражается эта зависимость?

- Узнаете, когда время придет.

И дочь первого министра перевела разговор на другую тему.

Едва на Столицу опустилась ночь, как инспектор Особого отдела Даниил Петрович Ольшес выскользнул из здания консульства через дверь, выходящую в сад. Он даже не стал оглядываться - он прекрасно знал, что сотрудникам консульства и в голову не придет, что он способен на такие штучки... кроме, конечно, самого консула, которого поневоле пришлось посвятить - правда, лишь отчасти, - в инспекторские дела. Но консул, само собой, не станет препятствовать работе инспектора.

Даниил Петрович в этот момент выглядел несколько необычно для сотрудника консульства. На нем был местный спортивный костюм и кроссовки. Как будто инспектор собирался много и упорно бегать.

Однако, выйдя из консульского сада на тихую узкую улочку, инспектор сразу повернул направо и пошел спокойным неторопливым шагом, углубляясь в путаницу пустых, молчаливых переулков.

Наконец, миновав очередной поворот, он остановился возле мрачного, обшарпанного трехэтажного жилого дома и заглянул в полуоткрытую дверь темного парадного. Из парадного несло сыростью и гнилью. Ольшес прислушался. Наверху заскрипели ступени - кто-то осторожно спускался по шаткой деревянной лестнице. Через минуту из подъезда вышел человек, одетый, как и Даниил Петрович, в спортивный костюм. В лицо инспектору ударил луч фонаря. Ольшес зажмурился и буркнул:

- Да я это, я. Идем?

Человек молча кивнул и двинулся вперед.

Не прошли они и двух кварталов, как их догнал рикша, влекущий двухместную коляску. Ольшес и его спутник уселись на жесткие сиденья, и рикша стремительно помчался к западному району Столицы, к узкой речке, пересекающей город. Добравшись до речной набережной, он повернул налево, и Ольшес понял, что их цель находится где-то неподалеку от устья. Но чем ближе к морю, тем богаче и фешенебельнее становились улицы, и, соответственно, тем больше было на них полиции... а это инспектору было совсем не по душе. Однако выбирать сейчас не приходилось.