Дмитрий Градинар - Расправляя крылья

Он встал со своего места и картинно раскланялся перед аудиторией, чего никто и никак от него не ожидал.

Офицер-куратор продолжил.

— Эта инициатива должна быть одобрена Землёй, так что пока ничего конкретного сказать по этому поводу не могу. Но в любом случае, даже если возврат к прежним срокам окажется невозможен, прошу всех курсантов сохранять доверительное отношение к инструкторам курсов, поскольку ни в первом, ни во втором случае их вины в произошедшем не было. — Дальше он перешёл на патетику, повысив голос и придав лицу самое официальное из возможных выражение, — также прошу помнить о долге, возложенном на каждого из вас! Солнечная нуждается в пилотах! Можно сказать, миллиарды гражданского населения надеются на вас. Расправляйте же скорее крылья!

Офицер ушёл, а профессор Аарон, пользуясь своим старшинством среди оставшихся в аудитории, попросил удалиться и других наставников.

— Вас тут больше двухсот человек, поэтому прошу не шуметь, моим связкам за вашими уже не угнаться… — Он сел, опёршись грудью о край стола, при этом его очки стали самой значимой деталью его облика. — Мне грустно говорить об этом сейчас, но, видимо, придётся…

Тут он сделал знак своему коллеге, и тот услужливо подал на стол воду и широкий бокал.

— Итак, вам говорили всё это раньше, в самом начале обучения, и я теперь только повторюсь, но, как это ни печально, по планам Комендантства пилотами должны были бы стать из всех присутствующих около тридцати человек. А в связи с выработанной новой стратегией обучения, требования, предъявляемые к выпускникам, будут несколько смягчены, что позволит выбрать из вас половину, то есть сотню новых пилотов. И я вовсе не уверен, что это благо. Как для Солнечной, так и для вас!

Он неспешно налил в бокал воду и стал пить мелкими глотками, давая курсантам возможность самим обдумать смысл сказанного.

С одной стороны — какая же это грустная новость? Сотня пилотов, это в три с хвостиком раза больше, чем тридцать. С другой…

Курсантам демонстрировали, помимо прочих, несколько хроник реального боя уже не штурмовиков, а звездолётов в каком-то глухом уголке системы Персея. Вот она и пригодилась — все вспоминали сейчас эту хронику…

Вначале орава «Кнопок» и «Вельветов», названных так за частые ребристые обводы на корпусе, разметала усиленную группу, машин в пятьдесят, истребителей Земли. В углу демонстрационного экрана гасли окна состояния кораблей земной группы. И было страшно это видеть — тёмные квадраты там, где только что высвечивались наименование и порядковый номер каждого истребителя. Они гасли — один за другим… Вскоре почти все квадраты стали тёмными, те, кто уцелел, спешили выйти из боя и улепётывали, видимо, стремясь достичь зоны досягаемости орудий мониторов дальнего действия. Но сразу вслед за этим появилось узкое веретено — строй из пятнадцати других истребителей. Тут же в другом углу экрана вспыхнула строка состояния уже для этой новой группы, и курсанты ахнули — то были пилоты из отряда «Саламандр», элитного отряда, базирующегося на Земле, невесть как оказавшиеся у Хи Персея.

Казалось, веретено «саламандр» шло на верную смерть. «Кнопок» и «Вельветов» было порядка семидесяти штук, вдобавок они действовали при поддержке десятка «Букимэнов» и даже одного линкора гигантских размеров.

Вдруг из строя, один за другим, через неравные промежутки времени, начали отделяться «Зигзаги», каждый из которых совершал сложные эволюции, конечная цель которых была непонятна никому. Наконец группа, наполовину рассредоточенная, вышла на дистанцию запуска контактных торпед. Бессмертные ринулись навстречу. Что тут началось!

Каждый из «Зигзагов» сразу нашел себе цель, выпустив по две торпеды. Количественное преимущество бессмертных тут же превратилось в тактический недостаток, и пока враг рассредотачивался, тридцать его истребителей превратились в блуждающие кометы, чьё хаотичное движение явилось причиной гибели одного крейсера, навигатор которого не смог найти верную траекторию посреди ужё мёртвых, обезображенных разрушениями «Кнопок». Поэтому девять оставшихся «Букимэнов» поспешили укрыться за мощным торсом линкора, а истребители стали намного осторожней. Им это, правда, никак не помогло. Веретено продолжало пронизывать их ряды, и каждая новая партия вырывающихся из строя «Зигзагов» вновь и вновь наносила чувствительные удары. Меньше чем через две минуты боя строй вражеских истребителей поредел ещё вдвое. Крейсера пока не могли нанести удар, чтоб не уничтожить вместе с отчаянными землянами своих пилотов. Хотя если бы они могли знать, кто противостоит им на этот раз, возможно, они решились бы на такой шаг. Но они не разобрались

И даже тогда, когда «Кнопки» и «Вельветы», не выдержавшие натиска «саламандр» стали выходить из боя, теряя при этом машину за машиной, «Букимэны» были неподвижны. Потом какой-то самый мудрый, по-видимому, червь-командер понял, что бой превратился в избиение и что истребителям уже ничего не поможет, начал выводить на арену космической схватки крейсеры, а линкор опасно замигал фасетками импульсных орудий, очищая пространство для манёвра. Но «саламандры» наплевали на общепринятое мнение о том, что подходить к линкору на близкое расстояние — просто самоубийство. Напротив! Теперь они облепили огромную глыбу звездолёта со всех сторон, и сразу пять торпед, выпущенных в горячке с «Букимэнов», пронеслись в опасной близости от ходовой части линкора На одной из них, шедшей точно в корму, сработала система самоуничтожения, выполняя предписанную определителем «свой-чужой» команду. Для бессмертных лучше было бы, чтоб эта система не сработала. Попадание единственной торпеды в усиленный броневой обвод разгонных сопел не могло быть фатальным, тем более что активная оборона корпуса просто отстрелила бы за доли секунды до контакта часть брони, размером с пару диаметров торпеды. И эта оборона сработала, но как!

Разорванная самоликвидатором на множество мельчайших фрагментов, торпеда заставила активную защиту линкора выставить ей навстречу почти всю броню двигательной части. Вслед за этим лишенные обвода дюзы стали предметом атаки всех пятнадцати «Зигзагов», причем именно в этот момент все они оказались вновь собранными в веретено, нацеленное именно в корму линкора. Курсантам как-то не верилось в такой точный расчет, но и назвать всё произошедшее случайностью не поворачивался язык, хотя бы из чувства сопереживания за своих пилотов.

Тут же произошло ещё одно неприятное для врага событие: сразу после запуска злополучных торпед автоматика линкора запустила разгонные двигатели, чтобы вывести корабль из зоны их поражения.