Айзек Азимов - А. Азимов, Г. Уэллс

– Никто, – ответил комиссар нервно. – Даже мэра я не информировал. Только мы с вами и доктор Фастольф.

– Да он, – указал Бейли на Р. Дэниела.

– Я? – спросил Дэниел.

– Разумеется.

– Я все время был с вами, Илайдж.

– Ничего подобного! – воскликнул Бейли свирепо. – До того, как мы пришли в квартиру, я полчаса, а то и больше оставался в туалетной. На это время я потерял вас из виду. Тогда-то вы и связались со своими людьми в городе.

– С какими людьми? – удивился Фастольф.

– С какими людьми? – почти одновременно раздался голос Эндерби.

Бейли встал со стула и повернулся к экрану приемника.

– Комиссар, прошу вас внимательно выслушать меня. Нам сообщают об убийстве, и по любопытному стечению обстоятельств оно происходит именно в тот момент, когда вы направляетесь в Космотаун на свидание с жертвой. Вам показывают труп, который выдают за труп человека, и тут же его уничтожают, чтобы исключить возможность более тщательного осмотра.

Космониты заявляют, что убийца – житель Земли, но единственное их объяснение того, как это могло произойти, звучит смехотворно: по их версии человек должен был ночью, в одиночку, выйти из города и пересечь открытое пространство, чтобы попасть в Космотаун. Не мне вам говорить, как чертовски невероятно это звучит.

Затем они посылают в город своего так называемого робота; фактически они навязывают нам его. Первое, что делает этот робот, попав в город, – он угрожает людям бластером. Затем он распускает слух о том, что в город проник робот космонитов. Между прочим, Джесси сказала, что стали известны даже такие детали, как то, что мол, робот сотрудничает с полицией. Это значит, что скоро люди узнают, кто угрожал им бластером. Быть может, уже сейчас слухи о роботе-убийце растекаются по дрожжевым фермам и гидропонным установкам Лонг-Айленда.

– Невероятно! Это невозможно! – простонал Эндерби.

– Нет, возможно. Именно это и происходит, комиссар. Да, в городе существует заговор, но направляется он из Космотауна. Космонитам необходимо сообщение об убийстве. Им нужны беспорядки. Им нужно нападение на Космотаун. Чем серьезнее обернется дело, тем лучше для них, – тогда на нас обрушатся их корабли и оккупируют все города Земли.

– Но у нас был для этого повод двадцать пять лет назад – Барьерные бунты, – мягко возразил Фастольф.

– Тогда вы не были к этому готовы. Не то что сейчас. – У Бейли бешено колотилось сердце.

– Вы приписываете нам слишком сложный заговор, мистер Бейли. Если бы мы хотели оккупировать Землю, то сделали бы это более простым способом.

– Не тут-то было, доктор Фастольф. Ваш фальшивый робот проговорился, что на Внешних Мирах нет единодушия относительно Земли. Кстати, тогда он, видимо, говорил правду. Быть может, открытая оккупация была бы не по душе вашим народам. Быть может, для этого вам и понадобилось какое-то из ряда вон выходящее происшествие.

– Вроде убийства, да? Так ведь? Значит, мы должны были бы его инсценировать. Надеюсь, вы понимаете, что даже ради такого повода мы не стали бы убивать своих.

– Нет. Но вы создали робота – точную копию доктора Сартона, выстрелили в него из бластера и после этого показали комиссару Эндерби.

– А затем, – подхватил доктор Фастольф, – поручили доктору Сартону изображать Р. Дэниела в спровоцированном нами расследовании инсценированного убийства.

– Совершенно верно, – подтвердил Бейли. – Я утверждаю это в присутствии свидетеля, которого вы не можете уничтожить и который достаточно важная персона, чтобы ему поверило городское правительство да и сам Вашингтон. Вы не застанете нас врасплох, и нам известны ваши намерения. Если будет необходимо, наше правительство обратится непосредственно к вашему народу и разоблачит вас. Сомневаюсь, чтобы он смирился с такой авантюрой межзвездного масштаба.

Фастольф покачал головой.

– Простите, мистер Бейли, но ваши слова лишены смысла. У вас поистине поразительные идеи. Давайте предположим, лишь допустим, что Р. Дэниел действительно Р. Дэниел. Допустим, что он в самом деле робот. Не следует ли из этого, что комиссар Эндерби видел труп доктора Сартона? Едва ли разумно полагать, что этот труп был еще одним роботом. Комиссар Эндерби видел, как создавался Р. Дэниел и может поручиться, что существует только единственный экземпляр.

– Если на то пошло, – упорствовал Бейли, – то комиссар не специалист по робототехнике. Может, у вас дюжина таких роботов.

– Не уклоняйтесь, мистер Бейли, что, если Р. Дэниел действительно робот? Не рухнет ли вся ваша система сооружений? Сможете ли вы и тогда отстаивать эту выдуманную вами версию мелодраматичного и немыслимого межзвездного заговора?

– Если он робот! Я утверждаю, что это человек.

– И все же, мистер Бейли, вы не до конца изучили проблему, – возразил Фастольф. – Для того, чтобы отличить робота, даже человекоподобного робота, от живого человека, вовсе не нужно делать заведомо шатких выводов из его реплик и поступков. Вы, например, пробовали кольнуть Р. Дэниела булавкой?

– Что? – У Бейли отвисла челюсть.

– Это простой опыт. Есть и более сложные. Его кожа и волосы выглядят как настоящие, но пробовали ли вы рассмотреть их при достаточном увеличении? Затем, кажется, что он дышит, особенно когда ему нужен воздух для произнесения слов. Но заметили ли вы, что по несколько минут он вообще не производит дыхательных движений? Наконец, можно было бы провести анализ выдыхаемого им воздуха на содержание в нем окиси углерода. Можно было бы попытаться взят анализ его крови, проверить его пульс и сердцебиение. Вы понимаете, к чему я клоню, мистер Бейли?

– Все это слова, – произнес Бейли сдавленным голосом. – Меня на пушку не возьмешь. Неужто вы думаете, что, если бы даже я захотел, ваш липовый робот позволил бы мне приблизиться к нему со шприцем, с телескопом или микроскопом?

– Конечно, да. Но не будем спорить, – ответил Фастольф и подал Р. Дэниелу какой-то знак.

Р. Дэниел притронулся к манжете правого рукава, и диамагнитный шов распался по всей его длине, обнажив гладкую мускулистую руку, на вид ничем не отличающуюся от человеческой. Она была покрыта короткими рыжеватыми волосами, совсем как у человека.

– Ну и что? – не сдавался Бейли.

Р. Дэниел проделал какую-то манипуляцию со среднем пальцем правой руки, что именно, Бейли не успел заметить, и точно так же как разошелся диамагнитный шов на рукава, так его рука распалась надвое.

А внутри, под тонким слоем похожего на кожу материала, тускло поблескивали стальные тяги, шарниры и провода.