Ларри Нивен - Полет лошади

Свец упорно молчал.

— Должно быть, я отбил у тебя охоту говорить, — заметил скелет и продолжал: — Я и правда был одним из тех, кому повезло. А что толку? Эта чертова радиация все равно не позволяла мне иметь здоровых детей. Любое органическое изменение следовало подвергать медикаментозному лечению. Поэтому мне приходилось каждый день принимать всякие таблетки. Поверишь, когда-то у меня был солидный живот.

Свец покачал головой.

— Такое небольшое брюшко. От него пришлось избавиться, потому что оно доставляло массу неприятностей. Мышцы брюшной полости не могли справиться с лишним весом.

— А как вы стали привидением?

— Преднамеренно и путем длительных усилий. Лучшие умы века, какими мы являлись, были направлены на путешествия во времени. Наш проект назывался «Дубль». Знаешь, что это значит?

— Какую-то сцену прокручивают во второй раз с целью создания благоприятного эффекта и наиболее яркого впечатления.

— Так и должно было получиться в итоге. Мы не совсем верили, что сможем изменить прошлое, отправившись туда, но хотели попробовать. Результат оказался удачным. Наша машина времени вмещала лишь пилота и подъемную систему. Пилотом выбрали меня, потому что во мне было всего-навсего пятьдесят фунтов живого веса.

— И что же вы сделали?

— За неделю до Кубинского кризиса я забрал всю технику, приводившую в действие дистанционно управляемые снаряды, принадлежавшие Союзу Советских Социалистических Республик. Русским ничего не оставалось делать, как увезти с Кубы все свои ракеты. К тому моменту, как они привели боевую технику в порядок, время кризиса уже миновало, а они так и не узнали, что могло произойти. Не сомневаюсь, что в дальнейшем они стали внимательнее. Мои действия контролировались с помощью радиосвязи. Естественно, я позаботился о том, чтобы остаться незамеченным. Моя внешность слегка…

— Вы правы.

— После этого я решил вернуться домой, но не туда, где я вырос, а в созданное мной будущее, но моя машина времени не действовала. Мы облегчили ее тем, что источник энергии оставили в будущем. Теперь это будущее перестало существовать. Я оставил машину и решил сдаться, но тут обнаружил, что моя плоть исчезла. Вот и все, — закончил Рейнольдс. — Нам предстоит повернуть историю вспять.

— Как?

— С помощью твоей машины. Моя для этого не годится. Мы возвращаемся в 17 год постатомной эры.

— Это невозможно.

— Если мы не сделаем этого, тебе конец.

Свец знал, что призрак не обманывает его.

— Вы просто сумасшедший! Иначе бы вам в голову не пришло возвращаться обратно в свой нафаршированный бомбами мир.

Скелет щелкнул зубами.

— Свец, ты не спросил меня, сколько лет назад я стал привидением.

— Ну и сколько же?

— Не сосчитать, Свец. Я прикован к 17 году постатомной эры. Я жду, проходит около восьми месяцев после Кубинского кризиса, потом ход времени замедляется и, в конце концов, совсем останавливается. Я веду такую жизнь тысячу лет. Да, пожалуй, даже больше. Ты можешь представить участь, ужаснее моей? Этот мир словно законсервирован, люди неподвижны, как статуи, голуби застыли в воздухе. Я и сам будто заморожен. Солнечные лучи проходят сквозь меня. Я бы давно сошел с ума, если бы не машина времени.

Глаза Рейнольдса, упрятанные глубоко внутри черепа, загорелись недобрым огнем.

— Машины времени прилетают и улетают. Некоторые из них принадлежат твоей исторической параллели, остальные — другим. Однако реальным является лишь твое будущее, оно сотворено мною. Но я не могу перемещаться, использую любые аппараты. Обычно я отправляюсь на них в прошлое, как можно дальше. Тогда время идет своим чередом до 17 года постатомной эры. С десяток раз я побывал даже в средневековье. Большинство людей не видят меня, а те, кто видят, скоро умирают. Может быть, все дело в том, что они вот-вот навсегда покинут историческую плоскость, а то, в какой исторической параллели они находятся, не имеет значения. — Рейнольдс засмеялся. — Я думаю, что некоторые из них умирают потому, что, увидев меня, получают разрыв сердца.

Свец вздрогнул. Возможно, Рейнольдс был прав.

— Я, кстати, побывал и в будущем, точнее, в десятках будущих. Свец, тебе известно, что иногда машины времени двигаются горизонтально?

— Да, у нас тоже была такая. В ней нашли какие-то неполадки.

— Такое получается со всеми машинами без исключения. Самоходные машины теряются. Возвращаются лишь те, которые, подобно твоей, прочно связаны со своей исторической параллелью — их притягивает обратно. Я видел разные миры, Свец. Я побывал в раю, и там, куда вторглись пришельцы, и там, где живешь ты. Я летал в твое будущее, — с горечью повторил он. — Я оставался там довольно долго, чтобы выучить человеческий язык и понять, во что вы превратили созданный мною мир.

— Но что вы имеете в виду?

— Кругом грязь, запущенность, смерть! Вы истребили все живое, кроме самих себя и этой бурой гадости, которую вы едите…

— Она называется дрожжевой грибок.

— Я знаю одно короткое слово, которое гораздо лучше подошло бы к этой вашей пище. Я видел, как вы извергаете эту мерзость из своих ртов…

— Что?

— Да я просто перемещался из будущего в прошлое, приближаясь к 17 году. Все это очень быстро перестает казаться смешным. Я не люблю переноситься в будущее, если не уверен в том, что смогу вернуться назад. Я возвращаюсь в любом случае, не так уж мала вероятность того, что машина времени собьется с пути и окажется в моей собственной исторической параллели. За это стоит бороться, правда?

— Я не понимаю.

— Ты ведь не обращал внимания на окружающее пространство, не так ли, Свец?

Впервые Свец осмелился посмотреть сквозь Рейнольдса.

Кабина перелетов приземлилась на площадке, напоминавшей почерневшее стекло. Никакой растительности. Вдалеке виднелся вал, окружавший нечто наподобие лунного кратера.

— Это ваш мир?

— Да, я у себя дома.

— Не могу сказать, что мне тут нравится.

Рейнольдс засмеялся, как всегда глухо и скрипуче.

— Однако здесь чище, чем у вас, Свец. Если бы я предвидел, что вы убьете все живое на земле, отравите почву и воздух… впрочем, мы еще поговорим об этом.

— Что вы хотите сказать? Вам нужно просто-напросто выйти из кабины! Здесь ваш дом!

— Он ненастоящий. Чтобы сделать его настоящим, мне нужен ты. В первый раз я смог остановить машину времени. Ты — мой единственный шанс!

— Но я же объяснил вам…

— Свец, у меня звуковое ружье. И учти, что я провел немало времени в средневековых камерах пыток.

— Постойте. Из какого года вы перенеслись в прошлое? Когда отправились предотвращать Короткую войну?