Георгий Реймерс - Неземной талисман (Сборник)

На улице шел мелкий противный дождь. Торопливые прохожие толкали Вудда, некоторые чертыхались на «растяпу, который болтается под ногами», но он ни на что не реагировал. Будущее казалось ученому беспросветным, жизнь — ничего не стоящей.

Резкий гудок клаксона заставил его обернуться. Вплотную к тротуару подкатил черный лимузин.

— Арчи! Дружище! — раздался знакомый голос.

Дверь машины раскрылась, и Ричард Брайтон втащил Вудда в машину.

— О-о, да у тебя такой вид, словно идешь на виселицу! Что случилось? участливо заглядывая в глаза ученому, опросил он.

— Ты почти угадал, — горько усмехнулся Вудд.

Брайтон сокрушенно покачал головой и включил скорость. Машина тронулась.

Некоторое время оба молчали.

— Если не возражаешь, совершим небольшую прогулку за город, а потом я тебя подвезу домой, — предложил полковник.

Вудд согласился. Так, пожалуй, даже лучше, может быть, удастся отвлечься от гнетущих дум.

Брайтон вывел машину на загородное шоссе и снова обратился к Вудду.

— Я понимаю. Тяжело потерять учителя и друга. Но стоит ли так убиваться? Ты же знал, что у старика больное сердце.

— При чем тут сердце? Он был здоров, как буйвол!

— То есть как при чем, разве ты не видел медицинского заключения? Его опубликовали на второй день после смерти Уайта. — Снизив скорость, Брайтон достал из-за сиденья газету. — Вот, посмотри. Она у меня случайно здесь сохранилась.

Вудд прочитал заключение и отшвырнул газету.

— Что за ерунда! Уж я-то знаю, отчего умер Уайт! — воскликнул он. — Зачем же тогда меня держали две недели на карантине!

На выразительном лице Брайтона поднялись брови.

— Арчи, выкладывай все начистоту! Я сгораю от любопытства! — потребовал он.

Машина медленно катилась по блестящему мокрому асфальту. Проплывала назад омытые дождем сочно зеленеющие поляны, перелески, из гущи которых выглядывали изящные островерхие коттеджи. Потом начался спуск к морю. Брайтон уверенно вел машину, притормаживая на крутых поворотах.

Стремление Вудда поделиться с приятелем свалившимся на него несчастьем и хотя бы этим облегчить душу было настолько непреодолимым, что он, не раздумывая, рассказал все.

Слушая его, Брайтон разыграл такое изумление, что в его искренности трудно было усомниться.

— Вот это новость! — воскликнул он, когда Вудд закончил. — Значит и медицинское заключение и некролог напечатали для того, чтобы не дать повода для паники. Но как тебя угораздило влипнуть в эту историю?

Вудд только пожал плечами.

Машина подкатила к легкому павильону. Брайтон затормозил.

— Нет, так это оставить нельзя! Нужно тебя выручать, — решил он. — А пока пойдем согреемся. Меня что-то знобит от сырости.

В зале павильона посетителей не было. Они заняли столик у окна. Заказав коньяк, Брайтон закурил сигару. Вудд задумался, глядя на пустынный пляж.

Серая морская гладь сливалась с таким же унылым небом. Набухшие тяжелые облака, опускаясь к самой воде, прикрывали залив холодным одеялом тумана. Недалеко от берега несколько чаек дремали, покачиваясь на чуть колышущейся водной поверхности.

Официант принес коньяк, лимон и удалился.

— Не горюй, Арчи! Меня, кажется, осенила неплохая идея, — вернул Вудда к действительности голос Брайтона.

Ученый обернулся.

— Видишь ли, зная твое отвращение к любой работе на военное ведомство, я раньше никогда бы не предложил…

— Дик! Зачем ты мне это говоришь! — перебил его Вудд.

Брайтон сделал рукой останавливающий жест.

— Не торопись. Ничего противоречащего твоим пацифистским убеждениям предложено не будет.

И все же я не хочу работать на военных. — Вудд с волнением схватил свой бокал, осушил залпом и, поперхнувшись, закашлялся.

Зеленоватые глаза полковника сузились, стали холодными, колючими.

— Как приятелю, бросаю тебе якорь спасения, — сделал он ударение на последних словах. — Подумай, для тебя это единственный шанс выйти «сухим из воды».

Вудд сжал руками виски и закрыл глаза. Заметив колебания ученого, Брайтон чуть заметно улыбнулся.

— Ну, хорошо. Я договорюсь обо всем с начальством и завтра встретимся. Не сомневаюсь, что наши предложения будут для тебя приемлемы.

Допив свой коньяк, он положил деньги под салфетку и дружески потрепал Вудда по плечу.

— Все будет в порядке. Поехали!

Глава 4

В эту ночь Вудду было не до сна. С детства воспитанный в традициях миролюбия, он считал, что любая наука, в особенности медицина, должна служить на благо человечества, а не для целей его уничтожения. Он всегда был далек от политики. Если в студенческие годы его еще волновала окружающая несправедливость и возмущали резкие классовые противоречия, то со временем страсти охладели. Считая, что он не в силах что-либо изменить, Вудд закрывал глаза на пороки общества, в котором жил. Углубившись в научные исследования, он постепенно сделался оторванным от жизни типичным кабинетным ученым. Оставаясь честным, хотя и неприспособленным для борьбы человеком, Вудд избрал пассивный пацифизм формой протеста против, как он говорил, современного человеческого варварства.

Теперь же ученый был выбит из колеи. Приходилось выбирать одно из двух: или отказ от своих убеждений, или жизненная катастрофа. Мучительно размышляя всю ночь, он так ничего и не решил. Ясно было только то, что он никогда ни за что не согласится использовать свои знания для целей войны ради этой гнусной затеи.

Брайтон застал его на следующий день в угнетенном состоянии, лежащим в постели и страдающим от головной боли.

— Хелло, дружище! Тебя все еще одолевает сплин? — шумно ворвался он в комнату. — Брось все это! Я принес отличные известия.

Вудд поморщился. Плещущая через край жизнерадостность полковника совсем не гармонировала с настроением ученого и раздражала его. Поправив на голове повязку, он поздоровался с приятелем.

— Мне удалось обо всем договориться, — говорил Брайтон, присаживаясь на стул около постели. — Ты будешь продолжать свои исследования и как раз в таком направлении, которое тебе по душе.

Вудд сел, одернул пижаму и с интересом взглянул на полковника.

— Гибель, постигшая беднягу Уайта, ужасна. Мы должны сделать все, чтобы такое не повторилось, — сказал тот. — Твоя задача: изготовить вакцину против этой молниеносной космической чумы.

— Постой. Зачем же нужна вакцина? Следует соблюдать максимальную осторожность при исследовании бациллы, только и всего.

— Никто не гарантирован, что на других метеоритах, разбросанных по всей Земле, нет такой же заразы! Представь, что будет, если где-нибудь вспыхнет эпидемия, против которой человечество беззащитно! — возразил Брайтон.