Геннадий Иевлев - Страж

Информационное поле Марка оказалось, достаточно, обширным и, на удивление, плотно заполненным и разум Дакка начал опасаться, что может и не разместится в его свободном пространстве. К тому же, он все отчетливей чувствовал, что непозволительно долго копается в чужом информационном поле. Если кто-то сейчас появится рядом с Марком, он непременно поймет его состояние и это может возыметь весьма негативные последствия. Разум начал еще более лихорадочно метаться по информационному полю Марка, пытаясь на лету разобраться, что можно оставить, а что придется уничтожить.

Все о его интеллекте — прочь, академия — долой, детство… Разум Дакка на мгновение замешкался: пока придется оставить, позже разберусь. А это что? Какие-то разборки — прочь. Девушки. Хорошенькие. Хм-м! Да их у него их было несколько десятков. Прочь. Стоп, стоп! А это кто? Девушка? Ну и ну. Как-то странно он проводил с ней время. Что здесь не так. Такое впечатление, что не он ее, а она его использовала. Пожалуй оставлю. Это прочь… Долой… Это я лучше знаю… Не нужно… Прочь… Прочь… Прочь…

Наскоро перебрав, таким образом, весь объем информационного поля своего нового носителя, разум Дакка, почти не задумываясь, уничтожил большую часть его информации и разместившись сам, послал импульс глазам — открыться.

Дакк лежал на полу посреди какого-то серого помещения лицом вверх. Голова гудела, словно в ней разместился рой насекомых. Напружинившись, он рывком сел, но его тут же отбросило назад. Дакк ощутимо ударился затылком о твердый пол. В голове загудело еще больше.

Проклятье! Что-то я не так сделал. Стараясь не делать резких движений, Дакк осторожно перевернулся на бок и опираясь на руки сел. Голова висела, держать ее сил не было.

Вдруг кто-то схватил его за плечо.

— Господин офицер! — Раздался у него над головой тревожный голос.

Дакк попытался поднять голову, но она не послушалась. Он протяжно промычал.

Перед его глазами появилось человеческое лицо с, явно, растерянным взглядом.

— Господин, офицер! Что с вами? — Произнесли губы человека.

Дакк покрутил головой и снова промычал.

— Сюда! Скорей! — Прокричал тот же голос.

Донесся топот ног и чьи-то руки, подхватив Дакка под мышки, попытались поставить его на ноги, но ноги Дакка, едва коснувшись пола, тут же подогнулись, но его поддернули вверх и Дакку, хотя и нетвердо, но все же удалось стать на ноги.

— Что с ним? — Раздался еще один голос, явно, волевого характера.

— Я вышел и своей каюты и увидел господина офицера на полу, господин старший офицер. — Заговорил первый голос. — Бросился к нему. Он ничего не может произнести. Я позвал на помощь.

Донесся громкий шорох.

— Зулл! В жилой отсек. — Заговорил волевой голос. — Немедленно!

Затем кто-то взялся за подбородок Дакка и приподнял его — на Дакка смотрело лицо взрослого мужчины с отчетливыми волевыми чертами. Дакк повел глазами — мужчина был одет в форму офицера с какими-то желтыми кружочками на плечах, совершенно не такими, которые красовались на плечах офицеров заградительных отрядов, которые были на станции зонта.

Проклятье! Я никогда не придавал значения этим знакам различия военных. Кто он? Видимо, это его называют старшим офицером. Промелькнуло у Дакка в голове.

— Марк! — Брови старшего офицера взметнулись вверх. — Странно! Что с тобой?

Дакк медленно покрутил головой.

— Н-н-не з-з-н… — Промычал он и его голова склонилась.

Хотя и медленно, но все же упругость мышц возвращалась к Дакку, он начинал все увереннее чувствовать свое тело. Пошевелив ступнями, он почувствовал, что стоит уже, практически, сам. Попробовал поднять голову — она повиновалась. Он покрутил ею, пытаясь осмотреться: рядом с ним стояли двое военных, держа его под мышки, еще двое стояли рядом. Старший офицер что-то негромко говорил в сканер связи, необычно прижав его рукой к голове. Дакк пошевелил плечами.

— Мне уже лучше. — Произнес он, хотя и хриплым, но вполне разборчивым голосом.

Поддерживающие его военные, убрали от него свои руки и Дакк шатнулся, но сделав короткий шаг в сторону, стал уверенно.

Закончив говорить, старший офицер опустил руку со сканером связи и повернулся к Дакку.

Он был немолод, но имел отчетливые волевые черты лица: гордый взгляд неопределенного цвета глаз, немного сдвинутые, серые брови, высокий лоб, зачесанные назад, цвета своих бровей, волосы на голове, прямой нос и тонкие, плотно сжатые губы. Был он не высок, но плотен: сила в его плечах, определенно, присутствовала. На нем была темно голубая свободная курточка с большим количеством, непонятных Дакку, прикрепленных разноцветных полосок.

— Очухался? — Старший офицер вопросительно кивнул головой.

— Да. — Дакк попытался изобразить на лице виноватую улыбку.

— Что произошло? Уснул на ходу, что ли?

— Не помню. — Дакк мотнул головой. — Кажется поскользнулся.

— Этого не может быть. — Старший офицер еще больше сдвинул брови. — Я не верю в это.

— Я шел… — Начал говорить Дакк, пытаясь придумать, что-то правдоподобное. — И вдруг мои ноги подлетели вверх, словно я наступил на что-то очень скользкое и затем темнота.

— Скользкое говоришь.

Старший офицер покрутил головой, смотря в пол и вдруг, сделав пару шагов в сторону, присел.

— Какое-то пятно. — Негромко произнес он. — Ну ладно, разберемся. — Он поднялся.

Издалека донесся торопливый стук шагов. Все повернули головы в ту сторону — по коридору к ним бежал еще один военный.

— Что случилось? — Подбежав, поинтересовался военный, хриплым срывающимся голосом, глубоко дыша.

— Зулл, разберись с ним. — Старший офицер указал рукой на Дакка. — Несет какую-то околесицу. Если у него выявятся отклонения каких-либо жизненных функций, доложишь. Да и… — Он вытянул руку в сторону. — Там на полу пятно. Ты будешь наказан.

Повернувшись, старший офицер зашагал прочь.

Подбежавший, по его всклокоченному полю Дакк понял, что это сармат, шагнул к нему.

Это был типичный сармат с несколько смуглой кожей, высокий, худощавый, с глубокопосаженными черными глазами, коротким ежиком темных волос, заостренным подбородком и маленькими, смешными ушами. Серая военная курточка и такого же цвета брюки, были словно не его, надеты им второпях, так как были, явно, широки и коротки ему и, определенно, должны были вызвать улыбку, но плотно сжатые губы и колючий взгляд, наверняка, ее останавливали, у кого бы то ни было.

— Марк! Что произошло? Почему тобой недоволен господин Бенинджер? — Негромко поинтересовался сармат.