Мэрион Брэдли - Разрушители Мира

— Это так. Тогда завтра утром мы проверим, насколько хорошо ты можешь это контролировать, — сказал Дэвид. И еще, мы должны открыто говорить друг с другом. Ты не знаешь, что вы с Мисси… — что это вы на нас всех излучаете?

— Я не знаю, как я это делаю. Я просто могу вас всех чувствовать, ответил Коннер. — Это кажется не играет никакой роли. Это со мной случилось впервые со времени несчастного случая, впервые я… я был не один, — он опустил глаза. — А теперь мне стыдно. Тогда мне не было так стыдно.

С нежностью, которая не понравилась ему самому, Дэвид ответил:

— Может быть, нам всем нужно учиться не стыдиться себя, Коннер. Пока мы получше не изучим правила жизни среди телепатов. Но в одном я все же уверен. Мы должны отказаться от многих наших старых предрассудков и под этим я имею в виду не только секс. Уже одно то, что мы находимся здесь, изменило нас обоих.

Напряжение спало. В известной мере они снова отгородились друг от друга. Сразу же после этого Коннер пожелал Дэвиду доброй ночи и ушел. Дэвид все еще сидел, не чувствуя ни малейшего желания снова заниматься карточками. Он налег на дарковерские сладости, едва соображая, что он делает.

Что будет, когда он обнаружит, что Мисси не человек?

Он боялся за Коннера и не знал, почему. Я так изменился, думал он, и мне самому надо выяснить, кто я.

Что это мне даст?

Он заснул с горящей лампой и внезапно в панике проснулся. Свет! Люди! Чужие лица, критически смотрящие на меня глаза, они преследуют меня. Дэвлд, Дэвид, помоги…

Крик смолк. Дэвид спросил себя, звал ли Керал вообще и что он ему передал. Одним толчком он вскочил из кресла и выбежал в коридор. Нетерпеливо, не ожидая, когда поднимется лифт, он бросился вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки, не встретив никого на пути. Как что-то не очень важное на самом краю его сознания возникла мысль, что он, какнйстранно, ничуть не сомневается, куда идти. Панический крик вел его как путеводный луч, хотя он еще никогда не был здесь, снаружи…

Снаружи было темно. Солнце зашло, и ночное небо, беззвездное и темное, нависло над прожекторами космопорта.

Поразительно… ни одной луны, ничего, и я не могу сориентироваться… Воздух был ледяным, ветер налетал несильными порывами и пронизывал, как нож, тонкий китель Дэвида. Он не обращал на это внимания и бежал дальше.

Паника Керала теперь была молчаливой — мешанина страха. Дэвид обогнул здание и вышел на небольшую площадь, залитую ярким светом. Там собралась толпа, бормочущая, шепчущаяся. Тон голосов выдавал удивление, огромное удивление, враждебное любопытство зевак, которое Дэвид связал с жаждой зрелища, которое собрало этик людей на месте катастрофы. О Боже, он ранен…

Дэвид протиснулся сквозь толпу и сказал авторитетным тоном, которому он научился в больнице за последнюю неделю:

— Пропустите меня… пропустите, я врач, пропустите меня… — он благодарил судьбу за форму, в которую он был одет.

В больнице она делала его анонимным, никем, одним из множества людей, имеющих право находиться там. Однако вне больницы она придавала ему авторитет. Толпа отступила от него, и Дэвид протиснулся вперед, безжалостно распихивая людей плечами и локтями.

Он увидел Керала, сердце его упало. Чири скорчился, обхватив руками голову и был так бледен, что Дэвид испугался, что он напуган до смерти. Нежное, чувствительное существо, совершенно не привыкшее к обществу людей, Что его побудило выйти? Потом веки его затрепетали. Дэвид подошел к нему, положил руку на плечо и тихим голосом сказал: — Все в порядке, через пару секунд люди, собравшиеся здесь, уйдут.

Он повернулся к зевакам:

— Идите, здесь не на что смотреть. Или мне надо вызвать космический патруль?

Большинство присутствующих были землянами, и Дэвиду было ясно, что они не имели в виду ничего дурного. Они просто с любопытством рассматривали чуждое существо.

Внезапно Дэвид устыдился того, что он человек. Толпа медленно расходилась. Дэвид положил руку на локоть Керала и поставил его на ноги.

— Они ушли, но вам лучше на некоторое время пойти со мной.

Дыхание Керала восстановилось, его лицо было бледным. Он произнес:

— Я хотел посетить тебя, я был убежден, что найду дорогу. Но в космопорте я заблудился, а они преследовали меня и глазели. А когда я побежал, мне стало еще хуже. Я думаю, некоторые даже не знали, почему здесь собралась толпа, они думали, что это охотятся за одним… из беглецов.

— Теперь все позади, — Дэвид повел Керала назад путем, которым он пришел. Ему дважды пришлось спрашивать дорогу, потому что сигнала, который привел его сюда, не было. Было очень холодно, ветер становился все сильнее и сильнее, и Дэвид совершенно замерз. Быстрыми движениями чири набросил на плечи Дэвида край своей собственной накидки.

Тепло дома штаб-квартиры окутало их, и Дэвид с благодарностью освободился. От Керала исходили волны новой паники, Дэвид озабоченно повернулся к нему. Керал слабым голосом произнес:

— Я привык не находиться долго среди людей. Но это все же лучше, чем находиться среди толпы.

В его мозгу вспыхнула картина быстрая, странная и прекрасная, многомерная и многозначная — мягкий ветер в листве, тысячи ароматов, крыша, пахнущая листьями, поддающаяся ветру и все же надежно защищающая от дождя струящейся воды, эластичная почва под ногами.

— Твоя родина?

— Дэвиду не понадобился ответ. Он втянул чири в первую же кабину одного из лифтов, которые в этом громадном здании были само собой разумеющимися, и ему показалось, что он должен извиниться. Проклятье! Дэвид, оборвал он себя, не будь так романтичен! Может быть в лесу жить великолепно, но ты здесь и должен заниматься работой.

Несмотря на это, его мучил контраст, который представлял из себя Керал в его безрадостной, безликой комнате, неужели он уже много лет, ничего не видя и не слыша кроме своей работы, привык к окружению, к своей комнате, голой, как камера заключенного? Он заставил себя войти в комнату, предложил гостю сесть и почувствовал, что дрожь напряжения постепенно покидает чири.

— Ты сказал, что хотел посетить меня, Керал. Конечно, ты для нас желанный гость, даже в этот час. Однако, что же ты хотел от меня?

— Мне в голову пришла мысль, — ответил Керал своим звонким, чуждым голосом, — что я от вас тоже могу кое-чему научиться, пока вы изучаете меня, и это будет очень просто, если я буду среди вас, а не один. Я еще не очень хорошо говорю на вашем языке. Мне будет легче, если я буду прикасаться к тебе… — он взял руку Дэвида и мягко сжал ее.

Поток картин хлынул в мозг землянина.

— … Цивилизация, новая и странная и все же отличающаяся от той, которая известна моему народу уже тысячелетия. Может быть, это было эгоистично с нашей стороны, что мы вернулись обратно в наши леса (в сознании, что мы умрем в одиночестве под звуки жалобных песен) и стали жить в красоте и воспоминаниях. Может быть те, кто придет после нас, смогут воспользоваться тем, что мы знали и что мы узнаем теперь. Мы должны пойти к ним и обучить их. Мы должны принести им опыт, который наш народ собрал, живя в лесу. Это на тот случай, если нас больше не будет…