Лоис Буджолд - Криоожог

Форлинкин скользнул на стул с противоположной стороны стола.

– А вот тут хорошие новости, сэр. Вашему оруженосцу удалось бежать от похитителей, как-то добраться до комма и связаться с нортбриджскими властями. Полицейская спасательная команда недавно добралась до них, мы тут ночь не спим, следим за событиями. Похоже, все заложники освобождены и живы. Не могу сказать, скоро ли он сюда прибудет. Говорит, придется остаться, чтобы дать показания.

– Ясно. Роик относится ко всем этим полицейским штучкам с куда большим пиететом, чем я. – Майлз сделал первый глоток чая. Какое блаженство! – Стойте-ка… А мальчик? И вы… Кто вы такой? – Майлз уставился на Юуити, пытавшемуся не привлекать внимания вместе с Йоханнесом в дальнем углу кухни.

– Это наш писарь, Юуити Мэтсон, – ответил за него Форлинкин. – Наш самый ценный сотрудник. Работает здесь уже пять лет.

Писарь вернул своему боссу благодарный взгляд и отвесил Майлзу вежливый поклон.

Вернее было бы сказать, наш единственный сотрудник. А поскольку Форлинкин провел здесь два года, Йоханнес прибыл лишь в прошлом году, Мэтсон получался также старейшим по сроку службы, если не сказать по возрасту.

«Кому верить будем, милорд Аудитор?»

В подобной ситуации никому, кроме Роика, решил Майлз. Однако неуместная паранойя сейчас могла сослужить ничуть не лучшую службу, чем неуместное доверие. «Поэтому осторожно, но не тормози».

– Так что произошло с Джином?

– Мы отправили его обратно к вам, точно как вы и распорядились, милорд. Однако пометили конверт импульсным микропередатчиком.

Майлз, правда, написал: «Не следите за ним», но придираться к мелочам было как-то не своевременно. В конце концов, результаты важнее.

– К вечеру мы обнаружили, что конверт предположительно находится в камере хранения вещдоков центрального полицейского участка Нортбриджа. Во всяком случае, в их здании. Ваш мальчуган, Джин, попал в руки полиции, а затем был передан в детский приемник-распределитель, где и провел всю ночь. С такими данными на руках лейтенант Йоханнес сверился с хроникой задержаний за ночь и методом исключения вычислил, что полное имя мальчика – Джин Сато, он сбежал из дома и вот уже больше года в розыске!

– Вот как? – осведомился Майлз. – Все это мне известно.

Сдержанно-дипломатический тон Форлинкина становился все более натянутым.

– За каким чертом – простите, сэр! – вам понадобилось втягивать в свои дела, или чем вы там занимались, ребенка?

– Ему уже одиннадцать, – ответил Майлз.

– Одиннадцать! Тем хуже!

– Когда моему отцу было одиннадцать, – успокоил его Майлз, – он служил адъютантом у моего деда-генерала во время полномасштабной гражданской войны. К тринадцати годам он принял участие в свержении императора. Я и предположить не мог, что простая прогулка средь бела дня по родному городу, да еще и на такой тихой планете, как эта, окажется Джину не по зубам.

Тем не менее пришлось признать свою ошибку. Майлз поморщился, сообразив, что не принял во внимание Джинов статус беглеца в городе, где всё и все под контролем и просматривается. Даже когда продумывал собственный маршрут, он не придал этому значения. Паренек сейчас, наверное, с ума сходит, переживая о своем зверинце, а это – наименьшая из проблем.

– Что ж, моя ошибка, мне и исправлять. Я своих людей не бросаю – если могу помочь. Придется его вызволять.

У Форлинкина отвалилась челюсть.

– Он же несовершеннолетний! Как? У нас нет на него никаких прав!

– А еще мы отдали ему всю мелкую наличность, – вставил Йоханнес. – Я бы за ней и сам сходил, но как нам доказать, что деньги – наши?

Он хмуро глянул на Майлза, подразумевая, что виной всему – точное исполнение плана лорда Аудитора.

Ну, для доказательства сгодится радиомаячок, подумал было Майлз, но прежде, чем он озвучил эту мысль, вмешался Форлинкин:

– Если ваш малолетний курьер заговорит, то нортбриджская полиция и сама будет нам названивать. И задавать ох какие непростые вопросы.

Майлз безрадостно помолчал.

– Пока не звонили?

– Нет. Пока нет.

И если не позвонят, это будет значить, что Джин не раскололся, причем в обстоятельствах для него весьма пугающих.

– Гм… Интересно.

– Милорд, где вы его вообще подобрали? – спросил Форлинкин.

– Вообще-то это он меня нашел. Можно сказать, на улице.

Майлз быстренько подредактировал свою историю. Он ведь дал Сьюз хоть и не озвученное, но все же достаточно ясное обещание, что не раскроет ее местонахождения в обмен на информацию. И она выполнила свою часть сделки, хотя Майлзу пока было неясно, какой от этой информации толк.

– Вы ведь прочитали мою записку?

Форлинкин кивнул.

– Как я уже рассказывал, препарат, который мне дали похитители, подействовал не как успокоительное, а вызвал сильные навязчивые галлюцинации. Все кончилось тем, что я заблудился в Криосотах. – О продолжительности блуждания по подземелью пока можно умолчать. Ситуация позволяла утаить выпавший из повествования день, который он провел с Джином и компанией. – Когда я пришел в себя и выбрался на поверхность, то все еще опасался вновь попасть в руки похитителей и слишком измотан, чтобы двигаться дальше. Джин, добрая душа, помог мне, и я – его должник.

Форлинкин внимательно посмотрел на Майлза:

– Вы хотите сказать, что были, гм… не в здравом уме?

– Вообще-то потянет на очень хорошее объяснение, если нам таковое потребуется. У нас в консульстве служит какой-нибудь местный адвокат?

– Да, на договорной основе.

Стандартная практика. «Доверяете ли вы ему (или ей?) свои тайны?» Вот вопрос, который Майлз хотел бы задать, но пока не был готов озвучить.

– Отлично. Тогда побыстрее найдите этого адвоката и выясните: что можно сделать, чтобы вызволить Джина.

Он протянул кружку: еще чаю. Писарь Юуити вежливо ее наполнил. Рука Майлза дрожала от усталости, но ему удалось донести чай до губ, не расплескав.

– Душ может заменить три часа сна. Сначала душ, а потом будьте любезны предоставить мне комм.

– Не следует ли вам отдохнуть, милорд? – обеспокоился Форлинкин.

Майлз заглушил в себе желание заорать: «Не спорьте со мной!», что само по себе явно свидетельствовало о чертовски своевременно назревшей необходимости отдохнуть. Но сначала – еще несколько важных вопросов, требующих ответов.

– Позже, – ответил он и смягчил тон: – Скоро.

Подумав, неохотно добавил:

– Лучше, пожалуй, нам поставить нортбриджскую полицию в известность о том, что я сбежал от похитителей, потерялся в Криосотах и сам вернулся в консульство – я не хочу, чтоб они разбазаривали ресурсы на мои поиски. Можно сказать им, что я не ранен, но очень утомлен и отдыхаю. Если им необходимо снять показания, могут прислать человека завтра. Не упоминайте Джина, если они сами не спросят. Если еще кто-нибудь будет спрашивать, доложите мне.