Энди Вейер - Марсианин

Оба всмотрелись в экран.

– Погоди… – протянул Венкат. – Погоди, быть не может…

– Что? – спросила Майнди.

Венкат схватил пачку листков для записи и ручку.

– Продиктуй мне его местоположение и местоположение модуля.

Майнди сверилась с экраном.

– Сейчас он… на двадцати восьми целых девяти десятых градуса северной широты и двадцати девяти целых шести десятых градуса западной долготы. – Постучав по клавишам, она открыла другой файл. – Модуль на тридцати одной целой двух десятых градуса северной широты и двадцати восьми целых пяти десятых градуса западной долготы. Что вы увидели?

Венкат дописал числа.

– Идем со мной, – позвал он, быстро выходя из комнаты.

– Э-э-э… – запинаясь, протянула Майнди, следуя за ним. – А куда мы идем?

– В вашу комнату отдыха, – ответил Венкат. – У вас там по-прежнему висит карта Марса?

– Ну да, – сказала Майнди. – Но это обычный постер из сувенирного магазина. У меня на компьютере есть цифровые карты высокого разрешения…

– Не годится. На них нельзя рисовать, – возразил он. И, свернув за угол, указал на карту Марса, висящую на стене комнаты отдыха. – А на этой – можно.

В комнате не было никого, кроме компьютерного техника, потягивавшего кофе. Заслышав Венката и Майнди, он встревоженно поднял глаза.

– Отлично, на ней есть широта и долгота, – кивнул Венкат. Взглянув на свой листок, он провел пальцем по карте и нарисовал крестик. – Это модуль, – объяснил он.

– Эй! – вмешался техник. – Вы рисуете на нашем постере?

– Я куплю вам новый, – бросил Венкат, не оглядываясь. Затем нарисовал еще один крестик. – Это его нынешнее местоположение. Дай мне линейку.

Майнди огляделась и, не найдя линейки, схватила ноутбук техника.

– Эй! – запротестовал техник.

Используя ноутбук в качестве линейки, Венкат провел линию от жилого модуля к местоположению Марка и продлил ее дальше. Затем сделал шаг назад.

– Вот! Вот куда он направляется! – возбужденно воскликнул он.

– О! – выдохнула Майнди.

Линия прошла точно сквозь центр ярко-желтой точки на карте.

– «Патфайндер»! – воскликнула Майнди. – Он направляется к «Патфайндеру»!

– Точно! – отозвался Венкат. – Теперь это начинает приобретать какой-то смысл. До него около восьмисот километров. Он может съездить туда и обратно с имеющимся обеспечением.

– И вернуться с патфайндеровским марсоходом «Соджорнер», – добавила Майнди.

Венкат достал мобильный телефон.

– Мы потеряли контакт с «Патфайндером» в девяносто седьмом году. Если он сможет починить радио, у нас появится связь. Возможно, требуется всего лишь почистить солнечные батареи. А даже если проблема не в этом, он ведь инженер, черт побери! – Набирая номер, Венкат добавил: – Чинить вещи – его работа!

Улыбаясь – впервые за долгое время! – он поднес телефон к уху и дождался ответа.

– Брюс? Это Венкат. Все поменялось. Уотни направляется к «Патфайндеру». Да! Я знаю! Срочно отыщи всех, кто занимался тем проектом, и притащи их в ЛРД. Я вылетаю следующим рейсом.

Дав отбой, он, ухмыляясь, посмотрел на карту.

– Марк, ты хитрый, умный сукин сын!

Глава 9

Вечер восьмого дня в пути. Пока «Сириус-4» проходит успешно.

У меня сложилось расписание. Каждое утро я просыпаюсь на рассвете. Первым делом проверяю уровень кислорода и CO2. Затем съедаю паек с завтраком и выпиваю чашку воды. После этого чищу зубы, стараясь экономить воду, и бреюсь электробритвой.

В марсоходе нет туалета. Предполагалось, что мы будем использовать систему утилизации в скафандрах. Однако они не рассчитаны на двадцатидневный объем отходов.

Моя утренняя моча отправляется в герметичный пластиковый контейнер. Когда я открываю его, в марсоходе воняет, как в сортире для дальнобойщиков. Можно было бы выставить его наружу и дать моче испариться, но я потратил уйму усилий, чтобы получить воду, и мне вовсе не хочется ею разбрасываться. Я вылью мочу в регенератор воды, когда вернусь.

Мои экскременты еще ценнее. Они нужны для картофельной плантации, и я – единственный их источник на всем Марсе. К счастью, проведя много времени в космосе, ты учишься испражняться в пакет. И если вы думаете, что ужасней зловония мочевого контейнера ничего быть не может, представьте, как пахнет после того, как я облегчу кишечник.

Справившись с этими милыми сердцу делами, я отправляюсь наружу и собираю солнечные панели. Почему я не сделал этого предыдущим вечером? Да потому что пытаться разобрать и сложить солнечные панели в полной темноте – полный отстой. Убедился на собственном опыте.

Закрепив панели, я возвращаюсь в марсоход, включаю какую-нибудь паршивую музыку семидесятых и трогаюсь в путь. Тащусь на 25 км/ч, максимальной скорости марсохода. Внутри удобно. Я ношу самодельные шорты и тонкую рубашку, а РТГ поджаривает интерьер. Когда становится слишком жарко, я снимаю приклеенную к корпусу изоляцию. Когда слишком холодно – приклеиваю ее обратно.

Первого аккумулятора хватает почти на два часа. Я совершаю быструю ВКД, чтобы поменять местами кабели, после чего возвращаюсь за руль и еду дальше.

Поверхность очень ровная. Ходовая марсохода выше любого из имеющихся здесь камней, а холмы пологие, сглаженные эонами [16] песчаных бурь.

Когда аккумулятор садится, приходит время очередной ВКД. Я снимаю с крыши солнечные панели и раскладываю их на земле. Первые несколько солов я ставил их рядком. Теперь, из чистой лени, кладу куда попало, поближе к марсоходу.

Затем наступает невероятно нудная часть. Двенадцать часов мне нечем заняться. И меня тошнит от этого марсохода. Внутри он размером с фургон. Можно подумать, места больше чем достаточно, но попробуйте-ка просидеть в фургоне восемь дней подряд. Не могу дождаться, когда же снова окажусь на своей картофельной ферме в необъятных просторах жилого модуля.

Я скучаю по жилому модулю! Ну надо же.

У меня есть паршивые старые сериалы и куча романов про Пуаро. Но большую часть времени я провожу в размышлениях над путешествием к «Аресу-4». В один прекрасный день мне придется это сделать. Как, во имя всего святого, я переживу 3200-километровую дорогу в этой штуке? Она может занять пятьдесят дней. Мне понадобятся регенератор воды и оксигенатор, возможно, некоторые из основных батарей жилого модуля, а также куча солнечных панелей, чтобы все это заряжать… Куда я их дену? Эти мысли гложут меня долгими скучными днями.

В конце концов темнеет, и я устаю. Я ложусь среди пищевых пайков, канистр с водой, дополнительного баллона с O2, стопок CO2-фильтров, контейнера с мочой, мешка с дерьмом и кое-каких личных вещей. У меня есть ворох спортивных костюмов экипажа, которые вместе с моими одеялом и подушкой служат постелью. В общем, каждую ночь я сплю в мусорной куче.