Дуглас Адамс - Ресторан «У конца вселенной»

— Спросите его.

— Он разговаривает?

— Не припомню такого. Но память моя ненадежна.

Зарнивуп вынул из кармана блокнот.

— Итак, — начал он, — вы управляете Вселенной?

— Трудно сказать, — ответил хозяин. Зарнивуп сделал пометку в блокноте.

— Как давно вы этим занимаетесь?

— А-а, — сказал хозяин, — это вопрос о прошлом?

— Да, — подтвердил Зарнивуп.

— Как же я могу вам ответить? Разве прошлое не есть фикция, придуманная для того, чтобы объяснить различие между непосредственным физическим ощущением и состоянием ума?

Зарнивуп уставился на хозяина:

— Вы на все вопросы так отвечаете?

— Когда мне представляется, что я слышу вопрос, я говорю то, что придет в голову.

Зафод рассмеялся.

— За это дело стоит выпить! — Отхлебнув виски, он вручил бутылку правителю Вселенной, который принял ее с благодарностью. — Молодец, правитель, — сказал Зафод. — Продолжай в том же духе.

— Послушайте лучше меня, — вмешался Зарнивуп. — Ведь к вам прилетают люди?

— Думаю, да. — Хозяин передал бутылку Триллиан.

— И просят вас принять какие-то решения, вмешаться в их жизнь, во все, что происходит там, во Вселенной?

— Там? Где это — там?

— Там, — сказал Зарнивуп, показывая на дверь.

— Откуда вы знаете, что там что-нибудь есть? — сдержанно спросил хозяин. — Ведь дверь закрыта.

Дождь продолжал барабанить по крыше, но в хижине было тепло.

— Но там же целая Вселенная! — воскликнул Зарнивуп. — Вам не удастся уклониться от своих обязанностей, заявляя, что ее не существует!

— Я принимаю решения только о том, что касается моей Вселенной, — подчеркнул хозяин. — Моя Вселенная — это мои глаза и мои уши. Все прочее — не более чем слухи.

— Неужели вы ни во что не верите? Хозяин пожал плечами и взял на руки кота.

— Не понимаю, о чем вы.

— Но те решения, которые принимаются здесь, в этой хижине, влияют на жизни и судьбы миллионов людей. Ведь это ужасно!

— Право, не знаю. Я никогда не встречал всех этих людей. Я думаю, и вы их не встречали. Они живут лишь в словах, которые мы слышим. Безрассудно говорить, что нам известно что-либо о других. Только они знают о себе — если, конечно, существуют. У каждого из них своя Вселенная — свои глаза и уши.

— Пожалуй, я выйду на минутку, — сказала Триллиан. Она вышла под дождь.

— Так вы верите, что другие люди существуют? — настойчиво продолжал Зарнивуп.

— Кто знает?.. У меня нет твердого мнения на этот счет.

— Пойду взгляну, что там с Триллиан, — сказал Зафод и вышел. Догнав Триллиан, он сказал: — Кажется, наша Вселенная в надежных руках.

— Да, — согласилась Триллиан. Они пошли прочь от хижины.

Между тем Зарнивуп продолжал задавать вопросы:

— Неужели вы не понимаете, что от одного вашего слова зависит жизнь и смерть цивилизаций?

Правитель Вселенной прислушался к слабому звуку двигателей стартующего корабля, потом заговорил, стараясь заглушить его:

— Я никак не связан с цивилизациями. Я не жесток. — И нежно погладил кота.

— Хорошо, — не сдавался Зарнивуп, — откуда вам тогда известно, что существует этот кот?

— Я не имею об этом ни малейшего понятия. Мне просто приятно вести себя соответствующим образом по отношению к тому, кто (или что?) представляется мне котом… Знаете, я, кажется, немного устал.

Зарнивуп разочарованно вздохнул и огляделся.

— А где мои спутники? — удивился он.

— Какие спутники? — спросил правитель Вселенной. Он откинулся в кресле и налил себе виски.

— Библброкс и эта девушка! Они только что были здесь.

— Я их не помню. Прошлое — это фикция, придуманная для того…

— Замолчите! — Зарнивуп бросился вон из хижины. Корабля не было. Дождь продолжал взбивать жидкую грязь. Зарнивуп закричал, повернулся и побежал обратно. Дверь в хижину была заперта.

Правитель Вселенной дремал в кресле. Потом он очнулся, снова взял карандаш и бумагу и с удовольствием убедился, что первый оставляет след на второй. Снаружи до него доносились различные звуки, но он не знал, реальны они или нет. Потом он в течение недели рассказывал о чем-то столу, чтобы посмотреть, как тот будет реагировать.

Глава 28

Благостная тишина царила вокруг. Едва слышно жужжали насекомые, переливчатый свет звезд дарил покой смущенным душам. Весь день Артур и Форд шли по зеленым холмам и долинам, поросшим сочной травой и пахучими цветами, по густолиственным рощам. Солнце согревало их, легкий ветерок приятно овевал кожу. Форд все реже включал субэфирный чуткомат и все меньше огорчался его молчанию. Ему начинало здесь нравиться.

После крепкого ночного сна они проснулись бодрыми и голодными. Форд догадался прихватить из ресторана несколько булочек. Ими и позавтракали, прежде чем двинуться дальше.

До сих пор они шли наугад, но теперь взяли направление строго на восток: исследуя планету, решили они, нужно иметь ясное представление о том, откуда и куда идешь.

К полудню им стало ясно, что этот мир обитаем. В кустах промелькнуло чье-то лицо. Оно сразу же исчезло, но они успели понять, что принадлежит оно гуманоиду, который с любопытством, но без страха рассматривал пришельцев. Вскоре они вышли на поляну и замерли.

Посреди поляны стояли десятка два мужчин и женщин. За ними виднелся ряд примитивных построек из глины и ветвей.

Самый крупный мужчина был едва ли выше пяти футов. Туземцы стояли, слегка подав вперед плечи. Из-под низких лбов на Артура и Форда глядели блестящие ясные глаза.

Так продолжалось минуты две. Наконец Форд решил, что пауза чересчур затянулась.

— Здравствуйте, — сказал он.

Один из мужчин сделал шаг вперед. Лицо его было спокойно.

— Уггххууггххрр ух ух pyx yypгx, — сказал он.

— Мне кажется, — сказал Форд, — он просит нас обойти деревню стороной.

В то же мгновение мужчина жестом подтвердил правильность догадки Форда.

— Руурггхх уррггх иргх ургх рруурруух yг, — продолжал туземец.

— Насколько я понял, общий смысл его речи сводится к тому, что нам не возбраняется идти туда, куда заблагорассудится, но, если мы при этом не будем заходить в их деревню, они будут счастливы.

— Как же мы поступим? — спросил Артур.

— Осчастливим их, — сказал Форд.

Они снова вошли в лес и через несколько минут наткнулись на горку плодов, сложенную прямо на тропе. Там были и ягоды, похожие на малину и ежевику, и мясистые желтоватые плоды, удивительно напоминающие груши.

До сих пор они не притрагивались к плодам и ягодам, в изобилии встречавшимся им на пути. «Плоды и ягоды на чужой планете, — говорил Форд, — либо дают тебе жизнь, либо убивают. Поэтому, увидев их, нужно прежде всего решить для себя вопрос: настало ли время выбирать между жизнью и смертью?»