Пол Андерсон - Танцовщица из Атлантиды

— Что же ты предлагаешь? — в нетерпении спросил Гатон.

— Сейчас скажу, и скажу напрямик. Сперва узнаем мнение той, что ближе всех к богам, особенно критским. Я имею в виду Ариадну и ее совет на Атлантиде.

Тезей выпрямился и хлопнул ладонями о колени. Дыхание с шумом вырвалось из его рта. Рейд удивился такому приливу энтузиазма.

— …А еще я скажу, что не надо нам рисковать и посылать пред царские очи всех чужеземцев сразу, тем более что приближается сезон бурь. Давайте отправим одного — того, кто говорит от имени своих друзей. Впрочем, все мы здесь сегодня друзья. Да. Лучше всего отправить Дункана. Он мудрее всех — я не хочу обидеть Олега и Ульдина. Да и госпожу Эриссу, коли она узнает об этих словах. Дункан прибыл из самой далекой страны, он сумел понять слова умиравшего волшебника. Он умеет высекать огонь из пальцев. Может, и еще что-нибудь умеет. К нему обращаются со всеми вопросами и правильно делают. Пусть поговорит с Ариадной из Атлантиды. Они все выяснят, и мы будем знать, на каком якоре стоим. Верно?

— Верно, клянусь Аресом! — воскликнул Тезей.

Гатон задумчиво кивнул. Он, конечно, видел, что такой компромисс позволит ахейцам удержать чужеземцев и воспользоваться их знаниями, более полезными, чем мудрость Рейда. Однако дело неясное и зловещее, нужна осторожность: Ариадна же и вправду духовная владычица Кефту.

Рейд знал, что так предопределено. Предчувствие рока вновь охватило его, как тогда, под луной на Кифере — он казался себе дождинкой, уносимой ночным ветром.

…Лампу они не стали гасить. Свет ее ласкал Эриссу, как руки Рейда.

— Разве я кажусь моложе от этого? — шептала она со слезами.

Рейд целовал ее в губы, в ямку на горле. От нее исходило тепло в той холодной комнате. Мышцы ее казались шелковыми, когда они касались друг друга. Пахло от нее, как на поляне нимфы.

— Ты прекрасна, — только и мог сказать он.

— Но завтра…

День прошел в предотъездных хлопотах. Они провели его вместе.

— Время года такое, что нельзя откладывать.

— Я знаю, знаю. Но ты мог бы подождать. С тобой ничего не может случиться, Дункан. Ты благополучно доберешься до Атлантиды, — она уткнулась ему в плечо, волосы ее рассыпались по груди Рейда. — Я обманываю эту девушку, да? Но это бесполезно. О, как я рада, что мы не знаем о том, что принесет нам грядущая весна! Я не перенесла бы этого.

— Я верю, что тебе под силу все перенести, Эрисса.

Некоторое время она лежала неподвижно. Потом приподнялась и сказала:

— А может быть, мы победим судьбу. И спасем мой народ. Ты постараешься там, Дункан, а я здесь, ожидая тебя.

— Да, — пообещал он и говорил в эту минуту честно.

Не то чтобы он верил в возможность спасти ее мир. И если бы даже мог, если человек вообще может изменить Вселенную — то он же подпишет смертный приговор Битси, которой не суждено будет родиться. Хотя разве и в этом случае не удастся найти лазейку во времени?

Эрисса вымученно улыбнулась.

— Не надо печалиться, — сказала она. — Люби меня до рассвета.

До нее он не знал, что такое любовь.

12

Рейд почти забыл о том, что его ожидает, когда прибыл наконец в погибшую Атлантиду.

Она поднималась из зелени моря, как облако. Остров имел форму почти правильной окружности — 11 миль в диаметре и возвышался над морем уступами. У берегов цвет камня был черным, грязно-красным или бледным, как пемза. Посередине острова возвышалась конусовидная гора, ее залитые лавой склоны были усыпаны пеплом. Над жерлом вулкана воздвигался столб дыма. Второй вулкан, меньшего размера, был отделен от острова узким проливом.

На первый взгляд остров ничем особенным не отличался. Довольно милый островок. На террасах желтеют поля, тут и там разбросаны сады — оливковые, фиговые, яблоневые; багровые виноградники. Крутые склоны поросли травой и кустарником, одинокими дубами и кипарисами, навсегда изогнувшимися над морским ветром. Рейд удивился, когда увидел вместе с привычными уже козами и стада крупного красно-белого скота, но потом вспомнил, что стада эти священные и что Эрисса сегодня (сегодня!) будет танцевать с этими круторогими быками.

Крестьянские хозяйства были разбросаны далеко друг от друга. Дома напоминали греческие — такие же плоские крыши, тот же кирпич-сырец. Их окна редко выходили наружу: жизнь обитателей проходила в основном за оградами.

В море было полно рыбачьих лодок. Корабль Диора был единственным крупным судном в гавани. Темная глыба на южной стороне горизонта — сам остров Крит.

Рейд поплотнее запахнулся в плащ. Итак, это Атлантида?

Корабль шел вдоль меньшего острова-вулкана, закрывавшего вход в широкую лагуну. Теперь Рейд рассмотрел, что вулкан расположен на середине залива. Он понимал, что такой пейзаж должен запомниться надолго и перейти в легенды.

На холмах, поднимавшихся из воды справа по борту, раскинулся город. По размеру он не уступал Афинам, но был тщательно спланирован, радовал глаз многоцветьем и не нуждался в крепостных стенах. Большинство кораблей в гавани уже вытащили на берег на зимовку. Рейд увидел, как на искусственно насыпанной отмели моряки смолят и красят их корпуса. Наготове стояли военные корабли с рыбьими хвостами и носами в виде орлиного клюва — напоминание о морском могуществе Крита.

Здесь, в закрытом со всех сторон сердце острова, воздух был теплым, а ветер ласковым. Повсюду двигались весело раскрашенные прогулочные лодки с женщинами детьми.

Диор показал на остров, защищавший вход в бухту.

— Мы направляемся туда, — сказал он. — Но сначала пристанем в городе и попросим разрешения встретиться с Ариадной.

Рейд кивнул. Понятно: в святилище не пускают первого встречного. Весь облик острова был любовно создан руками человека, цветники соперничали в ярости с красно-желтой листвой деревьев. На вершине — группа зданий, двухэтажных, необыкновенно широких, сложенных из циклопических каменных глыб. Над побеленными стенами по обе стороны от входа тянулся фриз: изображения людей, быков, осьминогов, пингвинов, обезьян и химер. По краям здания возвышались столбы ярко-красного цвета. Эрисса говорила, что это священный символ. И еще один знакомый символ над входом: золотая двойная секира, лабрикс. И третий символ венчал крышу — пара огромных позолоченных бычьих рогов.

— Долго ли нам ждать? — спросил Рейд.

— Ждать-то не нам, — отвечал Диор. — Чуть она услышит, что мы от царевича Тезея…

Хитрый старик назвал не царя, а наследника.

— Они что, хорошо знакомы?

Диор сплюнул за борт.

— Встречались время от времени. Ведь царевич много странствовал. Конечно, виделся и с Ариадной. Она не так высокомерна с нами, ахейцами, как другие. Хоть она родилась в кноссе, в ней течет и каледонская кровь. Так что, думаю, примут нас скоро.