Юрий Брайдер - Гражданин Преисподней. Дисбат

Тем временем лаз становился все уже и уже. Вода подобралась к груди.

– Не понимаю, как здесь Феодосия пролезла, – удивился Венедим. – Локти нельзя поднять.

– Нужда заставит, – буркнул в ответ Кузьма. – Но ты, Веня, все же помолчи пока. Да и шагу прибавь.

Впервые в его голосе проскользнуло что-то похожее на сомнение. Венедима, до этого целиком и полностью доверявшего своему проводнику, от такой интонации даже в жар бросило (хотя вокруг было весьма и весьма прохладно). Зловещее журчание доносилось уже со всех сторон, и вода быстро прибывала.

– Ты ведь говорил, что здесь потоп не страшен! – не выдержал Венедим.

– Я про главный туннель говорил. А это сифон какой-то. Похоже, он собственного стока не имеет.

– Может, вернемся?

– Поздно… На воде умеешь держаться?

– Только когда моюсь в корыте.

– Ну ничего… Главное – не паникуй, даже если тебя с головой зальет. И не отставай. Самое низкое место мы, похоже, миновали. Дальше будет полегче.

Ложь во спасение грехом не считается, и потому Венедим не стал упрекать Кузьму в лукавстве, хотя и ощущал, что лаз продолжает уходить вниз.

Сзади внезапно накатила высокая волна, и Венедим от неожиданности едва не захлебнулся. Вода имела отвратительный привкус и пахла какой-то гадостью. Самое худшее, что она попала ему в легкие, и теперь каждый глубокий вдох отзывался приступом судорожного кашля.

Животный страх отшиб память – надо было молиться, но все молитвы, даже «Отче наш», вылетели из головы.

Вода теперь не просто прибывала, а кипела водоворотом, захлестывая лицо. Между ее поверхностью и сводом туннеля осталось всего две пяди свободного пространства.

– Ныряй! – Кузьма ухватил Венедима за шиворот и со сверхъестественной силой швырнул навстречу новой волне, на сей раз накатывающейся спереди.

Венедим имел все шансы свернуть себе шею, но тяжелые вериги потянули вниз, и нырок получился в общем-то удачный. Жаль только, что глоток воздуха, который он успел сделать, уже подходил к концу.

Продлевать эти муки на лишние две-три минуты не имело никакого смысла, и Венедим уже собрался пошире раскрыть рот, дабы разом покончить со своим бренным существованием, но тут Кузьма обхватил его поперек туловища и потащил все вверх, вверх, вверх, пока их головы не пробили поверхность воды.

Здесь тоже стояла непроглядная темнота. Со всех сторон на расстоянии вытянутой руки были скользкие каменистые стены, круто уходящие вниз.

Уцепиться было не за что, и Кузьма, не давая Венедиму соскользнуть на глубину, плечом прижал его к стенке колодца. Вода вокруг продолжала прибывать, но куда медленнее, чем в горизонтальном лазе.

– Говорил же я тебе, что не пропадем! – прохрипел Кузьма. – А ты, обормот, не верил!

– Куда мы попали? – отхаркиваясь после каждого слова, осведомился Венедим.

– Мне и самому интересно… С моей стороны, конечно, промашечка вышла. Признаю. Как говорится, не ту дверь открыл… Ты что, утонуть собираешься?

– Сил совсем нет, – еле слышно просипел Венедим. – Замерз… Не выбраться нам отсюда…

– Упирайся руками в стены! Продержимся.

– Не продержимся… Пустое это… Знать, и я не без греха, если так никчемно гибну. Даже покаяться не смогу…

– Терпи. Это, наверное, ловчий колодец химеры-крючника. Она где-то поблизости притаилась. Ждет, когда сюда кто-нибудь свалится. А потом хвать – и наверх вытащит. Лапы-то у нее длиннющие, как багры.

– Нет, лучше я отдамся на волю Создателя и по примеру пророка Ионы скажу на прощание: «Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня, но ты, Господи, выведешь мою душу из ада». Предпочитаю утопиться, чем принять смерть от кромешной твари!

– Это, конечно, дело вкуса. Но я бы сделал ставку на химеру… Хоть какой-то, да шанс. – Кузьма, упершись ногами в стену, еще сильнее навалился на Венедима.

Словно в подтверждение его слов, сверху раздался шум и что-то довольно увесистое полетело в колодец. Плюх! – едва не задев Кузьму, неизвестный предмет упал в воду, быстро-быстро забулькал и ушел на глубину. Вслед за ним заскользила железная цепь, спустя несколько секунд туго натянувшаяся.

– Да это же ведро! Обыкновенное ведро! – воскликнул Кузьма. – Эй, люди! Кто там есть? Отзовитесь!

Однако на его страстные призывы не последовало никакого ответа, лишь печально поскрипывала цепь да тихо булькала подступающая снизу вода.

– Что они, гады, оглохли?.. – Кузьма перестал надрывать глотку. – Ты, Веня, как себя чувствуешь?

– Грешно жаловаться на жизнь… Но вообще-то паршиво.

– Держись за цепь, а я попробую наверх выбраться. Потом тебя вытащу.

– Пальцы не сгибаются…

– Подыши на них. А еще лучше – кусни пару раз. Вот кровь и забегает по жилам. Эх, теснота! – Ухватившись за цепь, Кузьма попытался подтянуться. – Ты потерпишь, если я тебе на плечо наступлю?

– А куда деваться…

Пришлось терпеть, хотя Кузьма наступил ему не на плечо, а на голову. Цепь натянулась до предела и задребезжала, как басовая струна на самодельных гитарах темнушников.

Кузьма пыхтел, глухо ругался, но, похоже, мало-помалу взбирался наверх. Со стен градом сыпались в воду мелкие камушки. И все это происходило в удручающей, парализующей волю темноте, которую Венедим возненавидел окончательно и бесповоротно. Сейчас он жаждал солнечного света всеми фибрами своего существа, хотя раньше ничего ярче смоляного факела никогда не видел.

И вот наступил момент, когда сверху перестали сыпаться камушки, а цепь ослабла. Кузьма все же выбрался из колодца.

С минуту там царила тишина (и это было понятно – в незнакомом месте первым делом следует осмотреться, в смысле – прислушаться и принюхаться), однако затем вместо ожидаемых возгласов удовлетворения раздалось неразборчивое бормотание нескольких голосов. Выходило, что Кузьма не только выбрался на поверхность, но и угодил прямиком в объятия людей.

Теперь спасение стало реальностью и для Венедима, сразу воспрянувшего духом. Вслед за надеждой вернулась и память. Вскоре он уже распевал псалом «Славьте Господа на гуслях».

Голос его был слаб, но в тесном колодце силу обретал даже шепот.

– Эй! – крикнул сверху Кузьма. – Чего завыл? Совсем, что ли, плохо тебе?

– Нет, мне хорошо, – собрав последние силы, ответил Венедим. – Я радуюсь, ибо милостью Господа полнится весь мир.

– Не только милостью, но и сюрпризами, – загадочно ответил Кузьма. – Ты еще не передумал топиться? Наверх хочешь?

– Конечно, хочу.

– Дело твое. Только потом меня не упрекай.