Бернард Беккетт - Генезис-2075

Экзаменатор: По вашей трактовке, Адам находится в страшном гневе.

Анаксимандр: Да, это так.

Экзаменатор: Подобный подход довольно необычен. Как правило, эта сцена толкуется как столкновение между разумом Адама и его сердцем, однако, я думаю, представив Адама в таком облике, вы пытались показать нам нечто иное.

Анаксимандр: Вы правы.

Экзаменатор: Что же именно?

Анаксимандр: Я пыталась довести до аудитории следующую мысль: вовсе не обязательно считать слова Адама истинным выражением глубинных чувств, которые он испытывает. В ярости, в споре мы можем сказать то, во что, на самом деле, не верим. С моей точки зрения, утверждение о том, что слова Форда — это выражение его жизненной позиции, его кредо, является ошибочным.

Экзаменатор: Если это действительно ошибка, отчего же столь многие ее допустили?

Анаксимандр: Я не в силах судить о том, что у других на уме. Однако я могу утверждать следующее: я верю, что нам выгодно выставлять Адама благородным дураком. В этом заключается извечная проблема с созданием образа героя. Чтобы тот казался чистым и незамутненным, он непременно должен быть глуп. Мир изменчив и покоится на компромиссах. В столь сложной обстановке героям не выжить. Благородные порывы под воздействием разума гибнут. Но Адам — не идиот. То, что он говорит, в этот конкретный момент может казаться ему истиной, но исследователи заблуждаются, ставя здесь точку и утверждая, что Форд придерживался этих взглядов вплоть до самой смерти. А ведь, исходя из этой посылки, они пытаются построить свое толкование Финальной Дилеммы. Мне удалось обнаружить записи, свидетельствующие о том, что разговор между Адамом и Артом на этом не закончился. Совершенно верно, они заключили перемирие, совсем так, как нам рассказывают, однако это произошло далеко не сразу. Согласно моей точке зрения, мы преждевременно хороним Адама и сочиняем погребальные речи, посвященные человеку, который не умирал.

Экзаменатор: Вы ставите под сомнение Финальную Дилемму? Вас так понимать?

Уйти от этого вопроса было невозможно.

Анакс знала, что его зададут, и долго обсуждала ответ с Периклом. «Как же я могу ставить ее под сомнение?» — спрашивала она. «Раз ты в нее не веришь, тебе не остается ничего другого», — отвечал наставник. «Но как столько уважаемых исследователей могли заблуждаться? — удивлялась Анакс — Не выставлю ли я себя самонадеянной и наивной дурой? Вдруг мое мнение станет причиной провала?» Во взгляде Перикла, казалось, мог утонуть весь мир. «В Академии важны не зазубренные знания, а проницательность. Да, возможно, твоя точка зрения не произведет на Экзаменаторов впечатления, но, кроме нее, у тебя ничего нет. Именно в ней и заключается твой единственный шанс пройти испытание».

Анакс вспомнила слова учителя сейчас, пытаясь отыскать наилучшие слова для ответа. Для ее ереси.

Анаксимандр: Финальная Дилемма в том виде, в какой мы о ней знаем, реальна, однако я считаю ее толкование во многом неверным.

Трое Экзаменаторов переглянулись, но ничего не сказали. Анакс стояла перед ними в ожидании знака, который они никак не хотели дать.

Экзаменатор: Досмотрим запись до конца.

Арт медленно захлопал е ладоши. Круглые обезьяньи глаза оперились в Адама:

— И это все? — поинтересовался андроид.

— Большего ты от меня не услышишь.

— Если бы о силе доводов судили исключительно по степени ярости спорщиков, я был бы вынужден признать поражение. К счастью, в большинстве случаев все обстоит с точностью до наоборот.

— Значит, ты запрограммирован так, чтобы пошатнуть мои взгляды, — пожал плечами Адам, чей гнев, по всей видимости, уже сошел на нет. — В таком случае я лучше просто не буду обращать на тебя внимание. Мы называем это патом.

— Интересно ты подобрал слова, — отозвался робот. — С тем же успехом я могу утверждать, что ты запрограммирован меня игнорировать, а я, из желания развлечься, разрушаю эту программу.

— Тебя так научили говорить на заводе, где сделали?

— Я видел, как делают людей. Нe рассказывай мне, что это выглядит более благородно. — Дело нее благородстве.

— А я думаю, именно в нем, — ответил Арт. — Ты же произнес свою пламенную речь сердцем. А головой уже понял, что неправ.

— Тебе не следует использовать это слово, — заявил Адам,

— Какое именно?

— «Думаю». Ты не думаешь. Ты вычисляешь.

— Тогда скажи мне, что такое мышление.

— Что, опять сказочка про белого бычка? Мне это начинает надоедать.

— Ты решил уйти от ответа?

Адам посмотрел на андроида сверху вниз, поняв, что не в состоянии проигнорировать брошенный Артом вызов. Возможно, ему и хотелось окончить спор, но промолчать было выше его сил:

— Мышление — это не просто действие. Это осознание того, что именно ты делаешь. Мой мозг управляет работой сердца. Автоматически. Я не осознаю этого. Это результат работы мозга, а не мышления. Если ты в меня что-нибудь бросишь, я автоматически увернусь. Я сделаю это. даже не подумав, — Форд быстро прикрыл лицо рукой, будто бы защищая его от удара. — Сейчас, показывая тебе движение, я о нем думаю. Мои действия умышленны. Я выполняю их с определенной целью, которую удерживаю в сознании. Сторонний наблюдатель не заметит никакой разницы. Разница заключается в намерении, а не во внешнем проявлении. Мы называем эту разницу Мыслью, Ты имеешь дело с данными. Я — с намерениями. В данную минуту я произношу слова, так как хочу донести до тебя определенную информацию. Однако я могу говорить во сне и даже поддерживать беседу с бодрствующим человеком. Это — речь иного рода, бессознательная. Разница опять-таки заключается в наличии или отсутствии Мысли, или метода, пользуясь которым я выбираю те или иные слова. Именно поэтому ты непохож на меня. Твои шевелящиеся губы сродни моему бьющемуся сердцу. Машина, созданная для определенной цели, но лишенная намерений и предназначения.

Арт выдержал взгляд Адама. Лицо андроида расплылось в улыбке.

— Проблема, которую ставят перед нами твои доводы, — начал он, — заключается в том, что с твоей точки зрения все выглядит точно так, как ты сейчас описал, Я не спорю с определением, что ты дал, и не согласен лишь с утверждением, будто я не способен мыслить в рамках тех норм, на которые ты указал.