Александр Тюрин - Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

— Мы следили за шумом, а не за тобой, так что будь скромнее. — Нина показала мне палку с поролоном на конце — похоже, что звукоуловитель.

— А вот и не буду скромнее. Поцелуй меня в рот и я тебе кое-что покажу.

— Как же, стану я тебя целовать, если мы потеряли ленты.

— Как бы не так, — я вынул из кармана две трехдюймовые дискеты. По счастью, не раздолбал этих крепышей по ходу приключений. — Здесь копии ленточных записей, все самое существенное. Крейн как только оправится от прострела, начнет врубаться в суть. А он, между прочим, хотя внешне похож на дебила, но внутри очень одарен и содержателен.

Глазки Нины радостно сверкнули и она достала платочек.

— Ладно уж, поцелую через материю. Буду представлять, что я тебе делаю искусственное дыхание.

— Уже проехали, Нина. Если у тебя не получилось это спонтанно, по эмоциональному выплеску из сердца, то не надо. Но у меня есть еще одна информация, так что постарайся не упустить свой шанс.

— Ну, Егорушка, говори, vivace. — Госпожа Леви-Чивитта сместилась поближе ко мне. — Parla, parla, mio caro.

— Надо срочно двинуть к пруду, что возле дачи Сайко. Там, на дне, с хорошей вероятностью покоится навигационный прибор, то есть пространственно-временной компас, то есть ключ, который открывает иные более интересные миры. Простые необразованные колдуны называют его магическим кристаллом.

— Эту информацию надо проверить. Тут уж, извините, никаких спонтанных вознаграждений. — Нина предусмотрительно отодвинулась.

— Только делать это лучше в срочном порядке. Боюсь, что сон нашего разума рождает конкурентов.

Через семь часов именно мне пришлось нырять и проверять свою идею. Правда, товарищи прикрывали меня. Я проплыл вдоль памятного мне провода и тютелька в тютельку въехал в штуку, напоминающую небольшой металлический ананас и покоящуюся в кастрюле.

Прежде чем разбираться с этим предметом, я хотел было навестить старичка-соседа, но его и след простыл. Спасибо, что хоть возле его дома не было устроено засады. И вообще постройка производила впечатление давно заброшенной и нежилой.

А конкуренты не появились, несмотря на то, что Сайко наверняка выдал «среднеазиатам» местоположение навигационного прибора. Похоже, вся их группа была истреблена за вредность. А появление новой команды в наших краях без такого вот «компаса», должно быть, откладывалось. Аслан тоже не проклевывался, то ли сбился со следа, то ли лег на дно после неудач.

8

— Хронос-время — это, по старинке выражаясь, один из четырех первоэлементов. Помнишь их наименования, Егор?

— Ты, товарищ Крейн, нарочно меня валенком представляешь, чтобы на моем фоне поумнее выглядеть. Воздух, огонь, вода, земля — вот такие клички у первоэлементов. Хронос-время — это, должно быть, вода.

— Правильно, угадал. Хронос-вода обеспечивает любое изменение, в первую очередь взаимодействие всех остальных первоэлементов, о сущности которых мы пока умолчим.

— Ну и когда, Саша, ты мне нальешь стаканчик такой «воды», я не прочь измениться в лучшую сторону.

— Не скоро, друг Хвостов. Хронос-время от нас за многими печатями, за многими экранными полями, даже самые смелые мозги не знают, как к нему подступиться.

— Похоже, что по количеству извилин эти мозги похожи на мои. Ладно, насчет чего ты еще шурупишь?

— Соединение первоэлементов приводит к рождению многомерных стрингов. Они есть основа всего сущего и несущего, сырая материя. Именно проводки-ниточки стрингов переносят энергоинформационные волны, исходящие от матриц Поля Судьбы, во все остальные миры. Стринги предопределяют смысл и последовательность явлений в нашем мире, так сказать, в организованном космосе.

— Красиво. Стройно, Саша. Чувствуется гармония сфер. Но что это нам дает на практике, которая есть критерий всякой вздорной теории?

— А вот что. Когда многомерные стринги попадают в наш мир, с ними происходит интересная вещь. Начинает активно работать хрональное измерение и порождать частички времени — хрононы.

— А на что они похожи, Сашок? Я все в сравнении понимаю.

— Хронон похож на челнок ткацкого станка, на луч развертки телевизора. Неугомонные хрононы постоянно перемещаются из прошлого в будущее, создавая печально известный континуум «время-пространство». Кстати, при их движении возникают все остальные физические кванты — кварки, гравитоны, лептоны и так далее. Короче, там, где появляется время, материя становится организованной, реальность настоящей. Но это еще не все…

— Неужели, Шура, происходит еще что-то худшее?

— Я подозреваю, Егор, что отклонения хрононов от стабильных орбит при поглощении или отдаче энергии, приводят к созданию периферийных миров, своего рода «хрональных карманов». Они появляются уже за пределами нашего космоса, как бы пропечатываются в сырой материи-эктоплазме.

— Стоп, мудрила. Допустим, кто-то тряхнул мои хрононы и оттопырил этот самый «карман». Что-нибудь изменится? Стану ли я в периферийном мире из железнодорожника водопроводчиком?

— Почем я знаю, Егор? В любом случае, периферийные миры рано или поздно исчезают, чем опять-таки производят возмущающее воздействие на стабильные хрональные орбиты. Но ты, попробуй еще отклони хрононы от стабильных орбит. Только обгадишься с натуги. На это надобна несусветная энергия сдвига, равные взрыву тысячи самых мощных ядерных бомб. Вот тогда ты может и станешь из железнодорожника водопроводчиком или там балериной.

— Тоже правильно, Сашок. Однако ты зря лопотал про несусветную энергию. Энергия сдвига, то есть сила судьбы, должна быть маленькая, но удаленькая. Только ее надо умело добыть и правильно направить. Тут надо разбираться с матрицами Поля Судьбы. Мне так кажется.

Я выудил из банки соленый грибочек. И с тоской посмотрел за окно, где качался на ветке какой-то фрукт. Так ведь выходить за ним надо, карабкаться по дереву. Неохота.

Вторую неделю мы с Крейном сидим в пригороде перуанского города Куско. В Питере зима, здесь лето, кругом сочная «зеленка». Сашок работает над теорией и ее воплощением, я при нем состою в роли спарринг-партнера. Мы сюда махнули спустя пару месяцев после того, как Санек подлечил свою пулевую дырку. Кстати, вена едва-едва не была задета. Вместе с нами прилетела вся команда. Крепкую бригаду мы подобрали для проникновения в «хрональный карман».

Нина Леви-Чивитта — коммерческий директор, она деньги незнамо откуда достает. Вместе с ней ее молчаливый шофер, он же хранитель тела. Коля Кукин — заместитель по боевым действиям. Я же заместитель по общим вопросам и ответам. Взяли в дело Гарика и пару его парнишек — тех, что понадежнее выглядели. Аслан по счастью не проклюнулся — наверное, таинственные «среднеазиаты» всю его команду перебили (при моем и Нинкином участии) — иначе главного абрека мы бы тоже завербовали. Коля подобрал еще пяток детин, своих знакомых по Кавказу, отбарабанивших последнюю войну в ВДВ и морской пехоте. Чего стоят только Коковцов и Кузьмин, один грызет стаканы, а другой безболезненно колет бутылки об лоб. А в Перу госпожа Нина нашла несколько местных, которые и по-испански шпарят, и на кечуа умеют выражаться — навроде такой язык в «хрональном кармане» нам шибко пригодится. Нанятые перуанцы-кечуанцы тоже не лыком шиты, поскольку послужили в спецподразделениях, боровшихся с красными партизанами из «Светлого пути». Итого получилась кодла в двадцать три головы, включая мою и Сашину. Впрочем, Крейн по слабости здоровья должен был остаться в тылу и не переться на хрональную передовую. И со мной нечаянная промашка получилась.