Александр Громовский - Феникс

- А вы видели, какой у них флаг? - спросил у общества ингин муж и сам ответил: - Флаг объединенных народов Севера: на синем фоне большая восьмилучевая звезда. Подразумевается Полярная.

- Говорят, полки "Большой Медведицы" и "Малой Медведицы" готовы выступить хоть завтра, - с видом сведущего человека сообщил бакенбардист. А что вы хотите, у них мощная долларовая подпитка. Аляска под боком, а Москва черт знает где... И денег ни у кого нет. И вообще... поди-ка пробейся к ним через ледяные торосы...

- Да хоть бы и пробились... - с вызовом сказал коммерческий директор сиротского дома, бывший военный. - У нас нет опыта ведения войны в условиях вечной мерзлоты. Это говорю вам я, подполковник в отставке, между прочим... Окопы там не выроешь. Вот и будешь стоять в тундре, как этот на морозе... А знаете ли вы, что такое нартовые тачанки летучих оленьих полков? Это скоростной яростный натиск меха и огня!

- Воля ваша, но это уже оперетка какая-то, - горько рассмеялся бакенбардист, член дворянского общества. - Идеи панчукчизма нежизнеспособны в силу отсутствия исторических предпосылок. Нет, дети снега и льда нам, русским, не страшны. Они защищают лишь свои пастбища...

-... и лежбища, - громко сказал Георг, чем несколько сбил с толка и смутил бакенбардиста.

- Да вот именно, и лежбища... - подтвердил тот, поймав свою улетающую мысль за хвост. - На большее они не претендуют. К тому же они христиане. Главная опасность надвигается с противоположной части света...

- Верно, - сказал молодой белобрысый мужчина с красными глазами альбиноса, со значком "Общества анонимных друзей президента" на груди.

- Георг, - обратилась к своему новому гостю хозяйка салона, недовольная тем, что опять заговорили о политике, - хороши ли ваши картины? Господа, он художник... Мне так хотелось бы их увидеть!

- Приходите на выставку в ЦВЗ, кое-что увидите, - весьма сухо ответил Георг, ежась под направленными на него взглядами.

- О, так у вас выставка? Персональная?

- К сожалению, нет... Это очень трудно устроить. Нужны связи, нужны деньги...

- Вот что, голубчик мой, вы как-нибудь на днях со мной свяжитесь, я попытаюсь вам помочь, - покровительственным тоном произнесла Марго, и неизвестно откуда достав, протянула Георгу глянцевую картонку. - Вот моя визитка.

- Премного благодарны, - грубоватым голосом нигилиста Базарова ответствовал художник.

- А вы какой жанр предпочитаете? - продолжала спрашивать хозяйка, не обращая внимание на тон собеседника, занеся его, как человека искусства, в разряд людей, которым прощается многое.

- Он во всех жанрах себя пробует, - ответила за художника Инга, - и, надо сказать, довольно удачно.

- Инга, перестань, - сказал Георг, поморщившись.

- Вот это правильно! - воскликнул пожилой человек в форме министерства народного образования, по виду директор гимназии. - Художник должен владеть всеми жанрами. А то ввели какую-то узкую специализацию: баталист, маринист, пейзажист, анималист и прочее... А я считаю, если ты художник, то должен уметь рисовать все. Иначе, какой же ты художник?

- Господа, - поднимая рюмку, провозгласил патлатый в "бермудах", предлагаю выпить за нового члена нашего кружка.

- Позвольте с вами выпить, - сказал патлатый Георгу.

Не вставая и не приближаясь друг к другу, они чопорно выпили, как два английских джентльмена.

- А как же боевое крещение? - поинтересовался альбинос, и кроличьи глаза его полыхнули изнутри багровым зловещим отблеском.

- Позже, - сказала Марго, - еще не время... Скажите, Георг, вас не тянет в Россию?

- Пожалуй... - рассматривая потолок, ответил художник. - Сейчас мне хочется домой так же сильно, как раньше хотелось в Сингапур. Была у меня такая мечта - уехать в Сингапур.

- Почему именно в Сингапур, - засмеялась хозяйка дома. - Почему не в Лиссабон, не в Амстердам, не в Париж, наконец? Как художнику вам было бы полезно там пожить. Или вы там уже были?

- Да нет, нигде я не был: ни в Париже, ни в Амстердаме... Но особенно я не был в Сингапуре. Именно потому и хотелось пожить там. Говорят, это чудесный сплав запада и востока...

Долго молчавший гитарист, вдруг ударил по струнам своего инструмента и запел тонким голосом под Вертинского, утрированно грассируя:

В бананово-лимонном Сингапур-р-р-ре, пур-р-р-ре...

В жар-р-рком субтр-р-ропическом р-р-раю...

3

От третьей рюмки водки невыспавшийся Георг захмелел и дальнейший разговор в гостиной воспринимался им как некий фон, как голоса из другой комнаты, не мешающие его полудреме.

Кто-то говорил, что ввиду общего врага из космоса, Леберли и Литавии следует забыть свои разногласия и общими усилиями... Говорил, кажется, Ланард, этот страж, охраняющий воздушный замок, в котором заточена принцесса. "Превратим межпланетную войну в освободительную! - гаркнул молодой голос ему в пику. - Расширим ланкяйский коридор!" "Майкл! Господа! вклинилось контральто Марго, - соблюдайте политкорректность. В моем салоне нет ни грека, ни иудея..."

Георг приоткрыл глаза и понял, что провокационный лозунг бросил молодой человек в одеждах металлиста.

Муж Инги поиграл своими красными губами и сказал, что присутствующие, наверное, заметили, что он ведет себя цивилизованно и что он лично ничего против русских не имеет, "вы же знаете меня много лет", главная угроза идет не от наций как таковых и даже не из космоса... Главная угроза - это Интернациональный Союз Рыжих. И дальше он завел набившую оскомину бодягу насчет рыжей угрозы. Дескать, во всем виноваты рыжие, они повсюду, расплодились как крысы, они поддерживают друг друга... Необходимо обнаружить их Штаб-квартиру и уничтожить с помощью сил ООН. Потому что именно из штаб-квартиры по всему миру разносятся сигналы, как и что должен делать каждый рыжий на своем месте. Это они довели величайшую державу в мире до либеральной импотенции, а потом - и до распада; рыжие-де совсем обнаглели, не дают ему, курчаво-белокурому, истинному литавскому арийцу, занять подобающее место в обществе. Они, эти рыжие, захватили все мало-мальски престижные посты. Куда ни плюнь - попадешь в начальника, и каждый начальник - обязательно рыжий.

- Даже наша Машка, - курчаво-белокурый посмотрел на тонкогубую, указывая на нее ленинским жестом руки, - хотя я против нее лично ничего не имею. Она мне где-то даже нравится, но факт есть факт, даже она, и то пролезла на тепленькое местечко - в секретарши к самому мэру. Да и мэр-то наш, скажу по секрету, тоже скрытый рыжий... А возьмите моего начальника... или вашего председателей земской управы и пробирной палаты... или хотя бы прокурора, не говоря уже о товарище прокурора...

Рыжеволосая откинулась на спинку дивана и довольно беззлобно рассмеялась, потом подняла ногу и, указывая вытянутой стопой на бородатого, сказала: - Завидуешь, расист проклятый... ха-ха-ха!.. Зави-и-идуешь.