Оксана Панкеева - Пересекая границы (Судьба короля - 1)

- О чем вы думаете? - спросил Жак.

- Извини, - спохватился Шеллар, - Я отвлекся. Продолжай.

- Да в общем, это все. Больше я никого не встретил в этих горах, пока не наткнулся на ваших пограничников... - он запнулся, замолчал, словно не решался что-то сказать. Потом спросил тихо: - Вы меня презираете?

- Тебя это так волнует? После всего, что с тобой было, тебе еще не безразлично, что о тебе думают?

- Смотря, кто думает. Ваше мнение мне не безразлично.

- Ну, раз тебе так интересно, скажу. Ничего похожего на презрение у меня и не мелькало. Это королевские паладины могут себе позволить презирать всех и каждого за малейшее отклонение от кодекса чести, а я всю жизнь работал в Управлении Порядка и Безопасности, и уяснил для себя несколько полезных вещей. Например, что не бывает абсолютного зла и абсолютного добра. Кроме того, все люди имеют достоинства и недостатки, и дело только в наборе и соотношении. А еще я весьма прагматично смотрю на большинство вещей, в том числе на этику. Ты ведь больше всего переживаешь из-за того парня, которого ты искалечил, верно? Так вот, если хочешь знать, на твоем месте я бы нажал кнопку, не дожидаясь, пока мне пригрозят смертью, а просто рассудив, что мой отказ ничего не изменит и ничем не поможет этому несчастному, а вот мне может стоить жизни. Я уверен, ты тоже прекрасно это понимал, но что-то тебе не позволяло прислушаться с голосу рассудка. Тебе пришлось дождаться, пока заговорит страх. Его голос ты слушаешь хорошо.

- Да, - печально согласился Жак. - Я трус и я это знаю.

- И очень жаль, - вздохнул Шеллар. - Это означает, что для разведработы ты не годишься.

- Для разведработы? - с откровенным ужасом в голосе повторил Жак. Нет, только не это... Я вас умоляю, не надо... опять...

- Успокойся, в подвалы никто тебя не потащит. И принуждать тебя никто не собирается. Ты действительно не годишься, и использовать тебя таким образом нерационально.

- А вы собираетесь меня как-то использовать? - в голосе беглого переселенца зазвучала горечь человека, доверившегося и обманутого. Рационально? А это как? Тоже танки? Так я не умею. Или у вас тоже есть свой Кастель Милагро со своими подвалами, набитыми приборами, где трудятся на благо новой родины переселенцы? А может, у вас тут подпольная мегасеть действует и у вас острая нужда в ломовиках? Так вы не стесняйтесь, меня же очень легко... использовать. Ствол к виску - и я весь ваш.

- Прекрати, - резко оборвал его Шеллар, поскольку тут уже запахло истерикой. - Не придирайся к словам. И не говори ерунды. За кого ты меня принимаешь?

- За человека, который весьма прагматично смотрит на этику, - угрюмо ответил Жак и уставился в пол.

Шеллар выбил трубку и стал набивать ее снова. Разговор ушел совсем не в то направление, которого он хотел. Нужно было что-то исправлять, и срочно, иначе этот перепуганный переселенец действительно решит, что его опять поволокут в подвал и начнут угрозами принуждать к сотрудничеству. А этого нельзя было допустить ни в коем случае. Трус он там, или нет, а работать под принуждением он не будет, проверено на практике. Недостаток воли и смелости у этого парня вполне компенсируется хитростью и умом, и сбежать он ухитрится откуда угодно. По-хорошему с ним надо, только по-хорошему. Он раскурил трубку и продолжил разговор.

- Но это же не значит, что я полный моральный урод, - сказал он. - Тем более с точки зрения рациональности, тебя вообще не стоит использовать под принуждением. Как впрочем, любого человека. Ты считаешь, что использовать людей вообще безнравственно? Использовать можно кого угодно. Надо только делать это так, чтобы используемый не страдал, а напротив, чтобы ему было приятно и интересно. Вот сам ты, например, чем бы хотел заниматься? Тебе ведь все равно придется как-то устраиваться в этом мире, чем-то зарабатывать на жизнь...

- Занятное рассуждение, - усмехнулся Жак. - Это следует расценивать как подхалимаж?

- А что, можно расценить это как угрозу? Ты меня что, за дурака держишь? Один дурак уже попробовал тебя принуждать, и я вижу, что у него из этого вышло. Успех налицо. Прямо-таки блестящий. Теперь я, наконец, зашлю агента в этот проклятый замок...

Возможно, они спорили бы еще дольше, если бы их не прервал господин Флавиус.

- Прошу меня простить, - сказал он, входя в кабинет. - У меня новости. Когда и где изволите выслушать?

- Здесь и сейчас, - сказал Шеллар. - Можете говорить в присутствии молодого человека, мы с ним почти сработались. Так что?

- Власть захватил орден Небесных Всадников. Первосвященник Балмон уже обратился к народу с проповедью о том, что исполнилось пророчество и пала прогнившая династия... Подробно излагать?

- Подробно не надо. Я что-то такое и предполагал. Дальше.

- Только что он издал указ, которым запретил все магические и мистические школы, кроме своей. Новый глава департамента уже назначен и прибыл. Мэтр Истран... - Флавиус замялся. - Его не нашли. Он получил сведения, что в столицу возвращается принц-бастард Элмар, и поспешил, чтобы его встретить и предупредить. Вы же понимаете, если ...

- Понимаю. Продолжай.

- В его отсутствие за ним пришли пять воинов ордена с полиарговой сетью, ошейником и наручниками. Принц Мафей был один. Вероятно, мальчик очень испугался. Верхняя северная башня разрушена полностью, среди развалин уже нашли обрывки полиарговой сети и... э-э... останки, если можно так выразиться, всех пяти воинов ордена. Принц исчез, предположительно телепортировался в неизвестном направлении.

- Дальше.

- Новый глава департамента, брат Тиффан, ожидает вас в подвале. Изволите пройти?

- Изволю, - кратко ответил Шеллар и встал из-за стола. Затем обернулся к Жаку. - Ты посиди пока тут. Я скоро вернусь, и мы договорим.

- А вы в подвал? - поинтересовался переселенец. - Беседовать?

Его тон не оставлял сомнений в том, что договориться будет крайне сложно. Но уговаривать его дальше у Шеллара уже не хватило терпения. Оно просто вдруг кончилось, словно лопнула невидимая струна под неловкими пальцами пьяного барда, и всякие практические соображения начисто смело неодолимое желание заткнуть рот этому трусу и дать выход своим разбушевавшимся эмоциям.

- А что ты думал? - с непривычной для него самого злостью в голосе произнес глава департамента, - Что я буду церемониться со сволочами, которые убили мою семью? Что я их буду уговаривать, как тебя? Ты знаешь, что Аллеару было четыре года? Или ты думаешь, что люди, способные ради власти убить ребенка, достойны хоть какого-то сочувствия? Да я с этого нового начальника собственноручно буду шкуру сдирать, пока не расскажет, что у них запланировано дальше, и рука не дрогнет.

- А если он не скажет?

- Не скажет? Ты что, думаешь, что все люди такие же герои, как твой однорукий приятель, а ты какой-то уникум? Дурак ты. Все совсем наоборот. Люди в основном как раз такие, как ты. И все он мне скажет. И мне ни капельки не стыдно. А ты можешь убираться отсюда хоть сейчас, у меня нет ни времени, ни желания с тобой сопли развозить. Нужен ты мне! Возьми в верхнем ящике стола пропуск и выметайся, чтоб я тебя больше не видел!