Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны

Лютенс поспешно отошёл в глубь комнаты и тут же рассмеялся вслух. Какие уж теперь предосторожности: разведчику от своей судьбы не уйти и не спрятаться, ни на дне морском, ни в дебрях Амазонки.

Мысль сделала причудливый вираж, будто слаломист на трассе.

Как сказал посол Крейг? «Мне почти очевидно – вмешалась никак нами не учтённая третья сила…» Только почему третья? Минимум четвёртая: мы, русские «законные власти», заговорщики с их собственной, неподконтрольной «спонсорам» игрой и…

Или всё-таки третья, поскольку «мы» и «заговорщики» в данном случае одно и то же? Вот где кроется первая ошибка – подсознательно мы с самого начала так и считали: спонсоры, инициаторы и топ-менеджеры «проекта» с русской стороны – стопроцентно наши марионетки. Они выполнят всё, что от них требуется, в надежде получить право занять в своей бывшей стране место индийских магараджей при вице-короле Индии.

Нет, хорошая рюмка отлично прочищает мозги. Они ведь все чистосердечно и простодушно пребывали в уверенности, что, свергнув нынешнего президента и взяв власть, представители «Другой России» с восторгом согласятся на роль шестьдесят какого-то штата Америки. Потерявшие своих владельцев активы они поделят, демократию обеспечат американцы, заодно взяв на себя тяготы внешней политики, проблемы экономики, финансов и вообще всего, связанного с нормальным функционированием развитого демократического государства. В общем, новый, беспроцентный план Маршалла[73].

Это на самом деле казалось очень легко – превратить варварскую тоталитарную страну во вполне «цивилизованную». Как правильно писал Ленин в одной из своих статей, главное – устранить влияние церкви на общество и полностью ликвидировать прежний государственный аппарат. Именно полностью. И заменить его на свой, стопроцентно преданный идеалам североамериканской демократии. И одновременно – программа «Обучи и вооружи», как для Грузии, Эстонии и любой постсоветской республики. Увлекательная, полезная и выгодная работа на десятилетия. Уволить весь командный состав армии, распустить по домам несчастных полуголодных и забитых призывников, на их место поставить подготовленных по американским стандартам профессиональных солдат и добровольно прошедших обучение в американских учебных центрах офицеров, предварительно выдержавших самые строгие тесты на лояльность новым хозяевам. Само собой – изъять с территории России миллионы и миллионы единиц накопленного за сто лет оружия, продать в «третьи страны», утилизировать. Что возможно – использовать «в мирных целях». Демонтировать работающую не по американским и натовским стандартам военную промышленность. Взамен запустить на полный ход исключительно американские заводы и вооружить новую русскую армию тем и так, как надо нам. Оставив производство боеприпасов на территории метрополии. Зная варварские привычки русских – одномоментно разрешить им иметь не более трёх боекомплектов на ствол, и пополнять убыль по мере обоснованного использования. С обязательной сдачей специальным контролёрам ружейных и снарядных гильз. Армия – как германский рейхсвер – тысяч сто человек, больше незачем.

Очень всё хорошо и правильно было продумано. Учтены, кажется, все ранее допущенные в аналогичных операциях ошибки. Даже те, что немцы допустили ещё в сорок первом – сорок втором годах. Этим угро-славянам ни в коем случае нельзя давать понять, что они – проигравшая сторона. Немедленно впадут в неконтролируемую ярость и непременно затеют бесконечную партизанскую войну и против «оккупантов», и против своих «предателей». Обязательно надо обставить свою победу так, чтобы русские видели – их от всей души принимают в «братскую семью» и сажают за стол рядом с хозяином, выше всех прочих. Ничего, ради общего дела и прибалты, и латиносы, даже немцы с французами сколько-то времени потерпят. А дальше видно будет…

Кроме всего прочего, для США открывался ещё один необъятный мировой рынок – рынок бывшего русско-советского оружия. Полсотни стран в мире можно будет полностью перевооружить, причём за живые деньги, а не безвозвратные целевые кредиты, как это практиковали альтруистичные до идиотизма русские последние шестьдесят лет. Это же опять триллионы долларов и миллионы новых рабочих мест для американцев, как в мировую войну.

Впрочем, Лютенса потянуло не туда. Приятно вспомнить, конечно, те радужные планы, но большая политика сейчас не его забота. Вот одно из побочных свойств русской выпивки – стоит чуть-чуть потерять самоконтроль, и тебя затянет в пучину неконтролируемых ассоциаций, а если выпиваешь не один – в пресловутый русский застольный разговор, в котором за вечер может быть высказано столько истин и взаимоисключающих антиномий, что хватит на год семинаров философского факультета в Гарварде. А если бы он сказал вслух при не совсем уж до конца продавшихся «свободному» миру русских то, о чём сейчас думал, последствия могли быть «непредсказуемыми», как сейчас любят выражаться политики и журналисты, демонстрируя свою полную профнепригодность. Кто же и должен предсказывать последствия собственных решений и поступков, как не они, специально на то поставленные?

Так на чём они завершили свой разговор с Крейгом?

«Президент России начал вести себя как совершенно другой человек… А может быть, это теперь действительно другой человек?

Говорили, что в Москве действует какой-то институт «Паранормальных явлений». Бред, сами понимаете. А если – не бред?»

Вот так – если не бред?

Лютенс по роду деятельности был чужд всякой мистике, в Бога (любого или любых) он тоже не верил и отчётливо понимал, что любые «паранормальные явления» – обычный способ заработать. Не хуже других и гораздо менее рискованный, чем наркоторговля, допустим, не требующий специальных знаний, как медицина и юриспруденция. Но… Но ведь бывают и другие случаи. Кому, как не разведчику с пятнадцатилетним опытом знать это…

Что-то об этом институте он слышал, просто тема здесь и сейчас не входила в круг его непосредственного задания.

Лютенс включил компьютер и принялся перечитывать то, что ему скинули из Лэнгли и что он так и не удосужился внимательно прочитать, счастливый самим фактом – раз его просьбы исполняют, значит не списали. Не так прост мистер Лютенс, как, возможно, думает посол. И пугать его своими связями и возможностями не стоило. Послы ведь, кроме входящих в особый список, тоже расходный материал. Случится с ними может всякое, главное, чтобы своей безвременной кончиной (если такая вдруг случится, все под Богом ходим) они приносили необходимую пользу высшим интересам.