Бернар Вербер - Голос Земли

– По экспертным оценкам, на данный момент наши шансы эвакуировать все население Микроленда до того, как на берег обрушится цунами, оцениваются в шестьдесят три процента.

– Вы отдаете себе отчет, что на празднование Дня независимости собрались эмчи со всей планеты в полном составе и теперь им всем надо набиться в один самолет? – проворчала папесса, предпочитавшая сидеть, чтобы не видеть того, что происходило снаружи.

– У нас есть огромное преимущество в виде вот этого «Альбатроса», – сказала королева. – Только представьте себе, что было бы, если бы Великие не прилетели к нам на русском самолете.

Вместо ответа папесса сжала Священное Яйцо, висевшее у нее на шее в виде кулона, и стала молиться.

– Яйцо… – монотонно затараторила она. – Яйцо, из которого мы все вышли, Яйцо, в которое все мы вернемся, Яйцо, подарившее нам жизнь, Яйцо, к которому обращен наш последний вздох, защити тех, кто тебе поклоняется, пошли нам средство против враждебной силы, с которой мы ныне столкнулись.

Королева схватила бинокль и стала наблюдать за длинной вереницей своих подданных, медленно двигавшихся к гидроплану – последнему храму цивилизации.

Министр Эмма-103 прильнула ухом к смартфону и заявила:

– Грузовой отсек заполнен на девяносто восемь процентов.

– А волна?

– Ожидается через тридцать шесть минут. Не беспокойтесь, Ваше Величество, мы успеваем.

– Что насчет ракеты? – спросила Наталья Овиц. Министр набрала еще один номер, задала вопрос, послушала и кивнула.

– Три астронавтки уже заняли свои места. Наземная команда закончила последние приготовления к запуску. Весь персонал космического центра эвакуирован и в самое ближайшее время присоединится к нам.

Королева навела бинокль на холм, где располагался космический центр Микроленда.

– Значит, там, наверху, больше никого не осталось?

– Только три астронавтки, которые сами осуществят запуск ракеты. Благодаря радиотелескопу мы смогли точно выверить траекторию. В финале он потребуется для одной-единственной операции, которая, правда, будет носить решающий характер, – ответила министр.

Королева запыхтела сигаретой и выпустила два кольца голубоватого дыма.

Предвосхищая ее желание, Мартен Жанико взял правительницу на руки и усадил на плечо, чтобы ей было лучше видно происходящее наверху.

– Вон они, инженеры космического центра, – прокомментировала министр, показывая на один из автобусов.

– Ну что же, скоро микрочеловечество в полном составе будет на борту гидроплана. Мартен, можешь прогревать двигатели. Как только последние наши собратья поднимутся на борт, взлетаем, не дожидаясь, когда нас застигнет цунами, – резко бросила королева, сидя у великана на плече.

Она вновь перевела взор на восток. Несмотря на все ободряющие сведения, ее одолевали дурные предчувствия.

Впервые в жизни Эмму-109 накрыла с головой волна страха, сдерживать которую ей удавалось с огромным трудом. На этот раз угроза касалась не только ее лично, но и всего ее народа.

Внезапно на горизонте показалась волна.

Королева задрожала от нахлынувшего на нее первородного ужаса, не в силах с ним совладать.

Когда нас вдруг одолевает страх, две железы в нашем мозгу, образующие миндалевидное тело, выполняют строго определенное действие: включают сигнал тревоги.

Как только органы чувств определяют опасность, по команде миндалевидного тела сердечный ритм учащается, приток крови к мышцам увеличивается, и они получают возможность приготовиться к двум возможным вариантам поведения, обеспечивающим выживание: сражаться или бежать.

При этом возникают и побочные эффекты: волосы на голове встают дыбом (устаревшая программа, позволяющая нам зрительно увеличиться в размере и тем самым произвести впечатление на врага), тело само по себе принимает позу для нападения или бегства (колени чуть сгибаются, человек немного наклоняется вперед), по крови распространяется гормон кортизон (чтобы справиться с болью в случае ранения).

Одновременно с этим миндалевидное тело подавляет участок, способный воспрепятствовать бегству или сражению: неокортекс, зону, ответственную за мышление.

Сталкиваясь с агрессией, мы автоматически переходим от размышлений к действиям.

Например, если человек будет считать муравьев, переходящих дорогу, а в этот момент из травы появится змея, он тут же забудет результаты своих подсчетов.

Когда змея уползет или будет побеждена, мозг тут же выключит сигнал тревоги, поднятой миндалевидным телом.

Для возврата в обычное состояние в человеческом организме предусмотрена строго определенная функция, возложенная на гиппокамп, прилегающий к миндалевидному телу и представляющий собой две длинные спирали, которые позволяют неокортексу вернуться к нормальной деятельности.

Как только гиппокамп вступает в действие, сердечный ритм снижается, из мышц выводятся токсины, мозг возвращает себе способность размышлять, оценивает понесенные потери и находит логичную стратегию, чтобы избежать повторения чего-либо подобного в будущем.

У некоторых людей, даже если опасность миновала (змея уползла или ее убили), миндалевидное тело продолжает посылать сигнал тревоги, полагая, что ситуация, несмотря ни на что, остается сложной, поэтому нужно оставаться начеку и быть готовым к новому сражению или бегству (в зарослях могут прятаться и другие змеи). Поскольку эта тревога приобретает постоянный характер, миндалевидное тело в конечном счете вырабатывает кислотную субстанцию, разрушающую спирали гиппокампа.

Примерно то же случилось бы с пожарными, если бы сирена, предупредив их, выла все громче и громче, пока наконец не оглушила бы и не лишила возможности действовать.

Без системы ремиссии человек постоянно ощущал бы направленную на него агрессию. После деактивации неокортекса он начисто теряет способность размышлять и, как следствие, слышать окружающих, которые могут его успокоить.

Когда миндалевидное тело в течение длительного времени пребывает в активном состоянии, человек начинает постоянно испытывать гнев, впадает в депрессивное, а то и параноидальное состояние. И чем дольше это продолжается, тем труднее, с учетом бездействия неокортекса, перевести мозг в обычный режим.

Единственное известное на сегодняшний день решение заключается в использовании антидепрессантов, хотя они лишь ослабляют сигнал тревоги. Как только человек перестает их принимать, все начинается сначала.